– Капитаны, если мы появимся такие красивые у форта, по нам откроют огонь?

– Конечно! У нашей империи нет железных кораблей, – ответил Вальд.

– Тогда нужно покрасить паруса в красный цвет! – выпалил я и все присутствующие идею оценили.

– Да, это будет понятно на берегу, – кивнул Вальд, – красный цвет имперского штандарта покажет нашу принадлежность. Может, еще звезду золотую нарисовать? Наши поймут, что командор на борту, а на врагов будет психологическое давление. Антийской звезды они боятся.

– Да! – от радости я даже вскрикнул, – пусть начинают бояться до боя!

Потом, когда все разошлись, Вальд попросил переговорить с глазу на глаз. Он долго мялся, прежде чем начать.

– Леонид, спасибо, что сделал меня капитаном, – он искренне был благодарен, это я видел по его горящим глазам, – но я тебя должен предупредить, что корабли – это очень дорогая игрушка. Не будет ли уместным продать железную бригантину и купить судно попроще? Ремонт корабля, даже после непродолжительного выхода в море, обходится в несколько сотен золотых, а ещё содержание команды, провизия! Это очень дорого.

– Знаю, Вальд, – похлопал его по плечу, – но в моих планах расширить флотилию до пяти судов. И это при условии, что «Мирабелла» – не наш корабль, его придется оставить владельцу после войны. Денег у меня уже больше ста тысяч золотых, все вы получите деньги на собственные дома, если не решимся построить свою крепость. Не переживай зря. Главное – сохранить корабли, не потерять их в бою. И помни: от грамотного использования бонусов гильдии зависит исход будущего боя.

– Нам нужны пушки поменьше, – согласился Вальд, – если мы сможем поджигать корабли, то важен не калибр, а дальнобойность и скорость перезарядки.

– Да, каждый седьмой снаряд будет зажигательный, – кивнул я, – то есть ты с твоими шестью пушками, даже если отстреляешься обоими бортами, можешь и не поджечь врага.

– Поэтому десятифунтовки надо менять на четырех– и шестифунтовые орудия, – предложил Вальд, – по восемь на борт. Что ты знаешь о морском бое?

– Ничего, расскажи, – попросил я.

– Ну, сначала погоня, которая может длиться часами и сутками, – почесал затылок Вальд. – Поэтому важен наш гильдейский бонус к скорости. Если случился бой, то он тоже может длиться несколько дней, повредить корабль очень сложно. Обычно сближение кораблей происходит, когда у одной из команд убито слишком много моряков и некому ставить или менять паруса. Стрельба пушек, в первую очередь, поражает людей, от удара ядер летят осколки, они бывают каменные и рассыпаются при ударе, нанося травмы экипажу. Деревянные осколки от палубы также ранят моряков. Ну, само ядро может задеть рикошетом, тогда просто чудовищные травмы. Когда команда не может управлять и сохранять скорость, корабль догоняют и высаживается абордажная команда, которая добивает экипаж. Я слышал про бои, которые длились неделю.

– Да уж, наши ядра многое меняют, – я задумался.

– Наши ядра с магическим пламенем изменят все! – возбужденно проговорил Вальд, – Одно попадание таким в любое место, и вражеский корабль сгорит на наших глазах! Бой может закончиться через несколько минут после начала.

– Обсуди это с Портой и с кем посчитаешь нужным, – я принял решение, – ты будешь главным по переоснащению наших кораблей. Под нашу тактику нам нужно все изменить.

– Да, зачем абордажная команда, если от врага осталась горстка пепла? – он опять кивнул. – Все нужно менять!

Я улыбался, все–таки приятно, когда не ошибся в человеке. Вальд – не просто потомственный моряк с классическим образованием, уверен, что он станет адмиралом моего будущего флота и идеологом новых принципов ведения морского боя.

...До конца дня на кораблях царила суета, новенькие учились ставить паруса, заряжать и целиться из пушек. Мы даже сделали пробный залп с одного из бортов. Это было очень громко, все-таки большие пушки делают большой «бум». Вечером Соня улетела на охоту, а волк остался скучать на корабле. Он уже все облазил, весь день воровал откуда-то мясо, обожрался и теперь грустил на носу корабля у бушприта. Ночь прошла спокойно, все следующее утро опять шла муштра команд, и только после обеда мы снялись с якоря.

Это было нечто! Флот с красными парусами и желтыми звездами по центру прямых парусов. Когда мои ребята красили паруса, а потом их сушили, то это увидел Кит Ястреб и сразу потребовал выдать ему казенную краску. Так что все три корабля теперь шли под имперскими цветами с командорскою звездой. На грот-мачте флагмана развевался мой штандарт. Капитан Порта с боцманом долго решали, что и как вешать. На флоте с символами не шутят, все серьезно, по флагам получают информацию о тебе другие корабли. В итоге со словами «у командора нет господ» отложили штандарт Норсов и подняли только гильдейский. К концу дня на «Мирабелле» развевался тщательно повторенный мой красный штандарт, а под ним – небесно-голубой лармийский.

Мы встали на стоянку, так как двигаться в полной темноте безлунной ночи было тяжело, да и хотелось дать отдых командам перед завтрашним боем, в том, что он будет, никто не сомневался. Устье Эллины должно быть перекрыто файским флотом. Опять я видел сосредоточенные лица пиратов, которые знали, что такое морской бой. Не слышно было шуток за ужином, никто не пил пиво, чувствовалось, что все внутренне собрались, «пружинка завелась». Моряки, которых мы взяли на Рыбной пристани, никогда не участвовали в реальном бою, но даже они прониклись моментом и не шумели, разделяя общую сосредоточенность и серьезность. Завтра мы все могли погибнуть, но верили, что, если это и случится, то мы всё равно нанесем непоправимый урон Железному флоту.

Утром мы быстро пошли вниз по течению к устью реки – приморскому лиману. К полудню мы уже вошли в лиман и увидели группу из трех кораблей врага. Пушкари заняли свои места, абордажная команда, состоящая из королевских гвардейцев Рира, собралась на корме под абордажными мостками. Файцы и не думали осторожничать – их корабли пошли нам навстречу. Они первыми начали стрелять, по парусам распознав нас как флот Античной империи. Мы держали паузу, капитан Порта хотел стрелять наверняка, поближе подпустив врага. Пушкари терпеливо ожидали команду, сосредоточенно вглядываясь во вражеские корабли. Матросы на реях напряженно ждали команды капитана. Казалось, время замерло, только шум волн, разбиваемых носом корабля, нарушал это затишье перед боем. Враги, наоборот, беспрерывно стреляли из носовых орудий, но ядра не долетали и падали правее нас. Их корабли, построившись треугольником, шли параллельными курсами.

– Носовые пушки! Готовься! Огонь! – понеслись приказы капитана.

Спереди неслабо так громыхнуло, и мы промазали. Ядра ушли левее переднего корабля файцев, причем, сильно левее. Враг сделал залп и тоже промахнулся. Когда до переднего корабля оставалось метров четыреста, Порта прокричал следующую порцию команд:

– Лево руля! Правый борт, готовсь!

Корабль чуть накренился в повороте, а после команды «Прямо руля!» выровнялся. Такой же маневр сделал и враг, повернувшись к нам бортом.

– Огонь!

Когда выстрелили все восемь пушек, я аж ошалел от удара по ушам, это было оглушительно. От неожиданности Яр, спрятавшийся на корме вместе с солдатами Майорана, истошно завыл, громко и пронзительно. «Реально, как сирена эсминца», – пронеслось у меня в голове. И этот звуковой удар пришелся по врагам, парализовав их. А наш залп был удачным: целых два ядра, пока летели, пылали магическим огнем. Но одно не попало – плюхнулось в воду с фонтаном пара позади вражеского корабля, а второе ударилось об железный борт и отскочило. Зато три обычных ядра ударили по палубе. Одно даже отрикошетило от нее и порвало косой парус.

– Кормовые пушки! Готовсь! Лево руля! – Порта продолжал отдавать команды.

Вражеский корабль так и не выстрелил по нам своим правым бортом. Так как команда была оглушена воем волка, он продолжал разворот, поворачиваясь к нам кормой.

– Прямо! Огонь!