Ян знал, что, несмотря на полученную информацию, Дрэйк без промедления позвонил Эмилии Райдер. Альфа был готов переступить через все, только бы помочь Мери, матери Яна, давно считая семью беты своей. Переживания в связи с беременностью Мери были у них общими, и ошеломляющий успех доктора Райдер заставил вожака настойчиво просить ее приехать к ним. Наверное, именно то, что он попросил, а не приказал, как поступали (в чем был уверен Ян) другие альфы, подтолкнуло ее согласиться.

И вот уже месяц он сходил с ума от воздержания и злости на себя и на нее. Он знал, что Эмилия красива, но фотография, вложенная в досье, не отражала и сотой доли ее обаяния, не передавала излучаемой ею доброты, в ней не было того звериного магнетизма, который обрушился на него при личной встрече.

Мягкий овал лица, почти невинный, слегка отрешенный взгляд, губы, застывшие в полуулыбке, которая не коснулась глаз.

Светло-каштановые локоны, обрамляющие бледное, кажущееся изможденным лицо, не вызывали желания зарыться в них руками.

Настороженность и отстраненность делали ее неприступной. Да, позже он не раз признавался себе, что женщина на фотографии смогла бы его заинтересовать, если бы не холод, которым веяло от снимка. Он отталкивал, гасил весь мужской интерес, оставлял равнодушным.

Фотография. Мертвая картинка. Разве могла она передать её армат, хмельной запах ванили и мёда? Теплый… Волнующий… От него кровь бурным потоком понеслась по венам, напитывая желанием все его естество. Когда же она сняла свои зеркальные очки, он понял, что окончательно погиб. Печаль, смирение и робкая надежда, таящиеся в зеленых глазах, искорка интереса и брошенный из-под ресниц взгляд вызвали внутри него настоящее безумие. Зверь словно сорвался с цепи, требуя в ту же минуту пометить ее, сделать своей.

Но он, бета, не мог пойти против правил стаи. Боль оттого что не может быть с ней и не может жить без неё, разрывала его на части.

Его волк был в ярости от его бездействия и с легкостью отметал все доводы рассудка. Ян опасался, что зверь станет неуправляемым, что он бесконтрольно обратится и, следуя инстинктам, возьмет Эмми. Звериная природа брала верх, но сила и воля беты укрощали зверя.

Как мантру, он несчетное количество раз повторял себе, что она не может быть его парой. Пытался убедить себя в этом, но уже понимал, что не верит и не хочет верить. Холодный, отстраненный, он вопреки всему старался находиться рядом, касаться её. Его взгляд выхватывал Эмили из толпы, следовал за ней. Стоило какому-либо самцу приблизиться к ней, как его зверь впадал в такое неистовство, что силу его гнева ощущали многие. Ему было больно, когда она стала все больше и больше избегать его. Если он пытался с ней заговорить, девушка уходила от ответа и быстро сбегала в свой коттедж. Ян готов был завыть от безысходности.

Но то, что он узнал сегодня, изменило все и дало ему надежду. Его альфа спарился с человеческой женщиной! И это было истинное спаривание, полностью изменившее Дрэйка. Ян понял это сегодня, когда побывал в домике в долине, где Дрэйк прятался в полнолуние, не желая подчиняться инстинкту и спариваться с сильной самкой. Альфе было все равно, что его пара человек. Он поддался своему зверю без малейших сомнений. И видя сегодня счастливое лицо друга, чувствуя вибрации силы и гордости, бета наконец-то признался себе, что тоже нашел свою пару.

Эмилия… Бета был виноват перед ней, перед своей парой. Он месяц мучил себя, повторяя, что это невозможно. Он делал попытки переспать с другими женщинами, но убегал от них, ссылаясь на дела. Он старался вобрать в себя ее аромат, когда находился рядом, и бежал от нее как последний трус, боясь не устоять. Почему он мучил себя целый месяц, вместо того, чтобы завоевывать ее? Ведь даже вчера, в полнолуние, закончив присматривать за стаей, он бежал в лес, но оказался возле ее дома, понукаемый желанием отыскать и взять. Целый месяц волк Яна грыз его изнутри, притягивая к ней. И теперь, наделав столько ошибок, он не мог просто прийти к ней и сцепиться. Он знал, что она не примет его. Будет сопротивляться до последнего. Но все же ему необходимо с ней поговорить.

Ян уверенно шел к коттеджу Эмилии, не замечая никого вокруг. Завтра вернется альфа со своей парой, и у него уже не будет такой возможности. Ажиотаж, который вызовет Соня, вряд ли будет приятным, и поэтому его обязанность – быть рядом с альфой, поддерживая и прикрывая его. Но сегодня Ян еще имел время, чтобы не вникать в дела Дрэйка и раскрыть карты перед Эмилией – дать ей понять, что она его пара и он не отступится от нее.

Мужчина подошел к дверям коттеджа и уже собирался по-хозяйски войти, но в последний момент остановил себя и постучал. Ему казалось, что он невероятно долго ждет, когда же она откроет. И вздохнул с облегчением, когда услышал приближающиеся шаги.

Эмилия открыла дверь и застыла. На пороге стоял бета. Тот самый ошеломляющий, совершенный бета, которым были полны в последние дни ее мысли и от которого она бежала при первой же возможности. То, что он постучал, а не вошел без стука, как поступал зачастую, очень удивило девушку.

Лавина эмоций затопила всю ее сущность. Жар в крови от его голодного взгляда, слабость в ногах и дрожь в теле от горьковатого аромата его желания. Боль и затаившаяся обида от его нежелания принять ее. Каждая их встреча – постоянное напоминание о ее никчемности.

Сомнения терзали душу девушки и днем, и ночью, мешая работать и прогоняя сон. Является ли он ее парой? Или это мощное влечение всего лишь простая физиология? Как женщина она могла позволить обманывать себя, но как врач понимала, что все признаки говорят об одном. Он – ее пара.

В ту минуту, когда волк находит свою пару, ничто не может остановить его от соединения. Зверь не сомневается. Зверь берет свое. А Ян открыто пренебрег ею. Он отвернулся и сделал вид, что ничего не произошло. И порой девушке даже казалось, что она это выдумала. Но нет, чувства не уходили, притяжение становилось только сильнее. Теперь слово «отвергнутая» приобрело для девушки новый смысл.

И вот он стоит перед ней с легкой улыбкой на губах. Как же ей сейчас захотелось ударить его!.. Сильно, наотмашь, так, чтобы ему стало так же больно, а возможно, в сотни раз больнее, чем ей. Обидеть так, чтобы он ушел, чтобы исчезли обжигающий взгляд и исходящий от него жар, заставляющие ее жить, чувствовать, желать.

Ян наблюдал за тем, как сменяются эмоции на лице девушки. Что-то неуловимое промелькнуло в ее ауре, взывая к нему. Он резко втянул воздух, словно пытался впитать в себя ее запах, и это заставило ее опомниться. Эмили резко отступила в сторону, позволяя ему пройти. Но мужчина не сделал ни шагу.

– Бета? – тихо произнесла она, немного склонив голову.

– Я же говорил тебе, Эмилия, – Ян. Просто Ян. Хочу слышать, как ты произносишь мое имя, – улыбаясь, сказал он.

Эмили отвернулась и, уставившись куда-то в сторону, проговорила:

– Проходите, бета.

Ян тяжело вздохнул. Понимая, что она проигнорировала его слова, он вошел в дом. Но вместо того, чтобы, как всегда, пройти в гостиную, которая была переоборудована под лабораторию, он направился в небольшую комнату рядом. Из нее Эмили сделала уютную библиотеку, и эта обстановка была более подходящей, чем стерильное помещение ее рабочего места.

– Если вы по поводу своей матери, то не волнуйтесь, последние анализы были очень хорошими, – сказала она, все еще отводя глаза и чувствуя волнение оттого, что сегодня он вел себя совсем по-другому. Эмилия не могла понять, чем это вызвано и что же произошло. Но эти изменения очень ее настораживали.

– Рад это слышать, но я пришел к тебе по другому вопросу, – сдавленно проговорил он, впитывая взглядом каждую желанную черточку своей суженой.

– К приезду Луны я готова. Хотя раньше и не сталкивалась с лечением человека, но общалась с альфой, парой которого тоже была обычная женщина, – сказала она, так и не осмелев достаточно, чтобы поднять глаза на Яна.