Навык «Коммуникация» Ваш питомец теперь способен выражать желания и эмоции речью.

Навык «Ферроактивность» Аромат, источаемый вашим питомцем, сводит с ума всех представительниц женского пола в радиусе пяти метров. Внимание: умение требует активации. Длительность: 1.5 часа

На этот раз с умениями тентакли получилось странно. Видимо, далеко не всегда Камень Умений дает что-то полезное. Сделанного не воротишь, но последняя способность достаточно интересная…

Украдкой глянул на ведьм, которые находились приблизительно в радиусе действия поражения.

– Даже не… – грозно начала одна из них, но было уже поздно. Я нажал на иконку активации. Шесть ведьм, зачарованно направились навстречу питомцу.

– Ну, друид, зачем… – схватилась за голову одна из тех, кто не попал под зону действия. – Хотела же расстаться на положительной ноте.

Мне стало смешно. Нота как раз была очень высокая и звонкая. Нимфа интуитивно сорвалась с места и убежала от Охотника подальше, ожидая меня.

– Хранилище Рода оставь здесь, – сказала ведьма, медленно снимая с себя сарафан. Из-за её спины я заметил, как второй пет, медленно подползает к оставшимся без желания чаровницам. – Мы отправим его как только закончим. Ну, друид… Я это тебе припомню.

– Свитки прочитай перед дорогой, – молвила другая, ноги которой сами несли её навстречу Охотнику. – Они тебе пригодятся. И нимфу не прячь, пусть едет с тобой. Смотри под ноги внимательно, она особенная. Никто не знает, в каком месте пути её следования засияет улыбка Редаи. А теперь поезжай и не оглядывайся.

Я ещё постоял в некотором замешательстве, наблюдая, как тентакля в очередной раз начинает удовлетворять свои низменные потребности. Собрался с мыслями и зашагал к Цинии, ожидающей меня в уютном дворике.

Следуя последнему совету, по очереди прочитал и разорвал свитки.

«Путы Изивала» оказались классическим замедлением с возможностью использовать гибкие послушные лианы в личных целях. «Лечение» апгрейдилось до второго уровня: теперь при затратах маны в 10 я мог восстанавливать 250 единиц здоровья. То есть, одним кастом полностью излечивать себя. На более «жирных» соратниках, увы, этот номер не пройдёт, но, во всяком случае, двести пятьдесят на порядок приятнее сотни.

«Спутник Изивала» за 3 маны активировал маленький светильник, казавшийся очень ярким даже при дневном свете. Очень кстати, особенно если поблизости будут отсутствовать остальные: вспомнив кромешную тьму убежища, когда я ловил Хильду на слух, одновременно и обрадовался, и огорчился. Из полезного было только лечение, всё остальное – не более чем антуражные приспособления. Жаль, что игра не дала нормальных боевых заклинаний, которые могли бы пригодиться в грядущей схватке.

Оседлал цурула. Циния встала на спину беговой птицы позади, невесомо касаясь тонкими пальчиками моих плеч.

– Держись крепко, милая, – предупредил нимфу. – Когда наберём скорость, тебя может снести встречным потоком.

– Спасибо, – улыбнулась хрупкая соратница и всё же сменила положение, усевшись в седло, обхватив меня под грудь. – Я готова.

Дал приказ птице. Питомец, медленно разгоняясь, вынес нас сначала за калитку гостеприимного двора ведьмы, спустился к болоту и пересёк вонючую лужу по кочкам. Выбравшись на устойчивую землю и встав на тропу, цурул начал понемногу набирать скорость.

Я уже по привычке наклонился, слушая нарастающий свист в ушах, крепко держась за ручку седла. Объятия Цинии стали на порядок требовательнее, я всем телом почувствовал, как она вцепилась в меня, удерживаясь позади.

А потом началось странное. Мой крикливый конь начал медленно разворачивать крылья, но вместо того, чтобы поставить их параллельно телу, как обычно, завернул суставы впёрёд, загораживая голову. Перья начали на глазах расти в длину и как-то странно шелестеть, словно жестяные листы.

Звук воздушного потока, который всегда меня напрягал в поездках верхом, начал стихать, и я с удивлением понял, что нахожусь в ладье, образованной жёсткими перьями птицы. Обзора как такового не было, кроме широкой вертикальной щели спереди, образованной сочленением крыл. Если присматриваться, то разглядеть что-нибудь можно. К моему удивлению, ушло это дичайшее состояние ощущения бешеной скорости: оперение цурула закрыло нас с Цинией от сносящего с ног ветра. Перемена была разительной: будто с машины без рессор я пересел в немецкое авто комфорт-класса. Привстал, выглядывая из-под бортов. Сделал я это резко, за что поплатился: не ожидая нагрузки, голова дёрнулась под напором бешеного потока, и я едва удержал равновесие. Но за те короткие мгновения успел разглядеть, что цурул превратился в подобие глухого крейсера, быстро летящего к цели.

По бокам конструкции всё же присутствовали стабилизаторы баланса: ряд жёстких перьев по обеим бокам помогал пету парить на небольшом расстоянии от земли.

Удовлетворив любопытство, я уселся на место: экспериментировать с выходом из зоны комфорта больше не было никакого желания. Стало быть, нимфа оказывает влияние не только на самостоятельных юнитов, но и на питомцев.

– Наверное, я тебя теперь с собой всегда брать буду, – поделился мыслями с Цинией.

Нимфа, не торопясь меня отпускать, еле заметно кивнула.

– А долго нам ехать?

– Часа полтора-два. Может,меньше, – ответил я, полагая, что, скорее всего, присутствие соратницы повлияло не только на внешний облик цурула, но и на его скорость.

Но меня всё же выводил из себя плохой обзор: уставившись в смотровую щель, я наблюдал за мельтешением пейзажа впереди нас. Невдалеке показалась еле заметная дымка. Когда мы её достигли, пелена стала плотнее. Впереди всё заволокло сизо-белым маревом, дороги стало не разобрать.

Странно, на дворе день, а здесь, посреди леса, плотный туман… Я почувствовал странный запах, будто кто-то жёг сено или листву. И он мне не нравился. Так это же не туман. Дым. Это было последней мыслью, которая мелькнула в голове, прежде чем сознание схлопнулось и покинуло мою бренную тушку.

Глава 34

Очнулся я от дикой боли. Голову будто разрывало на тысячи осколков. Ничего подобного за время игры я ни разу не испытывал, ошибочно полагая, что болевые ощущения здесь снижены до детского минимума. Как же я заблуждался. К горлу настойчиво подступала тошнота, заставляя меня замирать в ожидании страданий.

Отчётливо тянуло пронизывающим холодом и сыростью. Воняло кислятиной и плесенью, голоса извне, перемешанные в непонятную кашу, добавляли неприятных ассоциаций. Я не мог открыть глаза. Казалось, будто веки были налиты свинцом, и каждая попытка осмотреться вызывала сопротивление у всего организма, пронзая всё тело острой, скручивающей болью. Бар здоровья просел на две трети.

Да что же такое творится? У меня разбита голова? Шевелиться было страшно. Я уже предполагал самое худшее: что череп расколот, и кто-то там копошится. Ужас захлестнул ледяной волной. Сердце в груди колотилось словно бешеное, я упорно искал хоть что-то реальное в моём состоянии и слушал, слушал, слушал…

Голоса вокруг были странными. Рык, писклявые отрывки, хриплый быстрый говорок. Пытаясь сосредоточиться и собрать все мысли воедино, я вновь получил новый приступ тошноты. Каст лечения не принёс физического облегчения, но пришло понимание, что состояние зафиксировано и ухудшаться больше не будет. Ещё два быстрых заклинания, и шкала заполнилась до максимума.

Надо открыть глаза. Напрягся и с очередной попытки смог разлепить веки. Тусклый свет настенных факелов ударил по зрению яркой вспышкой. Проморгался и с удивлением обнаружил, как муть, мучившая меня только что, начинает быстро уходить, и организм приходит в норму.

Зрение приобрело резкость, на смену тёмным и светлым размытым пятнам пришли чёткие силуэты. Я лежал на полу в камере. Каменный мешок с подъёмной, массивной решёткой из обросших известью металлических прутьев, стоящих вертикально, наводил тоску на происходящее.