А потом я плавно вошел в нее и замер, чувствуя, какая она горячая и влажная внутри… и даже в ее мыслях ощутил, как она меня хочет. Меня… Не властелина мира, не мага, не источник ее будущих подарков… Она хочет именно меня… Черт побери!

— Мое имя Виланд, — прошептал я ей на ухо, вновь медленно входя в нее и глядя в ее чуть затуманенные поволокой глаза. — Ты можешь так меня звать… когда мы наедине.

Какой все же потрясающий мужик… нет, вот пока я варила свою сивуху или пела с девчонками песни, я не то чтобы совсем о нем не вспоминала, но как-то не страдала без его внимания. Потому что между нами сразу было все понятно — он повелитель, я наложница, которую рано или поздно отдадут куда-то замуж другому мужчине. И, наверное, я сознательно и бессознательно включалась только в те моменты, когда он был рядом, готовая дарить себя и принимать его… а потом уходить, без сожалений и рефлексий.

Но когда мы были вместе, все разумные мысли как-то подленько и не по-товарищески покидали мою голову. Впрочем, я ни о чем не жалела. Мне было с ним хорошо здесь и сейчас, я думала, чувствовала и действовала ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.

Это было что-то невероятное… когда мужчина любит не только твое тело но и…

Я принимала его вторжение, ощущала, как он проникает в мои мысли, в мою память, плывет среди радужных мечтаний и детских страхов, как он сознательно задевает те струнки, которые помогают нам вибрировать в унисон, как ловит и тут же воплощает в жизнь малейшее желание… и раскрывалась в ответ, еще свободнее, глубже, глубже…

И вот уже я сама отвечаю на каждое движение его души. Даже не угадываю — знаю раньше него, чего он хочет.

Тело уже горит, пылает, плывет и плавится. Мужские руки на груди. Я ощущаю их каждой клеточкой кожи. Шершавые, в мозолях, ладони… Я знаю, это от меча и ножей… Ты не только ментальный маг, ты воин, и только здесь и теперь я почувствовала разницу между просто мужчиной и тем, кто готов защищать свое с оружием в руках. Защищать и брать, завоевывать!

Но мы не воюем, мой властелин… я сдаюсь на милость победителя, и ты тонешь в моей слабости так же жадно, как я пью твою силу.

Если провести рукой вдоль твоей спины, вот здесь, вдоль позвоночника, ощущая кончиками пальцев, как двигаются под гладкой кожей мышцы… и чуть-чуть ноготками, вниз, вниз… ты стонешь и выгибаешься, и входишь в меня резче, до самого конца, взрывая сверхновую… а потом целуешь меня в ложбинку между шеей и плечом, там где мне сейчас почти до боли необходим твой поцелуй…

Мой повелитель… безымянный завоеватель, я хочу тебя так сильно, как еще никого не хотела за свои две жизни. Пусть даже вторая — это всего лишь несколько недель в твоем гареме.

— Мое имя Виланд… — и я с криком выгибаюсь тебе навстречу. — Ты можешь так меня звать… когда мы наедине.

Виланд… Виланд… все быстрее и быстрее, все острее и ярче, хотя, казалось бы, это уже невозможно… Зачем и как ты будишь во мне ЭТО? Может быть, потому что в тебе оно живет задавленное и задвинутое в самые дальние уголки души — это звериное желание обладать, брать, с рыком, почти с яростью? И ответное желание поднимается с самого дна моей собственной сути, такое же яростное и ненасытное — бери! Сейчас! Сейчас! Быстрее, резче, сжимая почти до боли, потому что я тоже этого хочу!!! Да! Да, да, да!..

И эхо нашего безумия улетело ввысь, отражаясь от стен паучьей крепости, унеслось куда-то гулкими коридорами, заставив мир вздрогнуть.

Я уже почти задремала, разнежившись в его ленивом довольстве большого зверя, и вопреки собственным привычкам уютно устроившись в крепких объятьях, когда сытый хищник снова встрепенулся и предложил:

— Как ты смотришь на то, чтобы искупаться и поплавать перед сном?

Открыв один глаз, я оценивающе посмотрела на склонившегося надо мной Виланда. Хмыкнула. С одной стороны — лень матушка. Я тут так уютно пригрелась… с другой — поплавать и искупаться — это было бы неплохо.

— Пошли! Только чур, не брызгаться! — заворочалась и попыталась встать. М-да… — А может, мой Повелитель отнесет несчастную затр… уставшую наложницу прямо туда, где плавают? — и сделала умильную рожицу из разряда “я — хорошая девочка”.

Как мне нравится его смех… По-моему, он сам не понимает, как здорово у него получается — совсем не по-повелительски, искренне, заразительно и как-то… ну как мальчишка хохочет — молодеет на глазах. Может быть, поэтому я иногда не могу удержаться, чтобы не ляпнуть или подумать что-то, что заставит его смеяться.

А насчет мальчишки — это я вовремя вспомнила.

До купальни меня на руках нес галантный кавалер, а вот на бортике здоровенного бассейна — метров пятьдесят в длину — уже оказался малолетний хулиган. Который снова собирался бултыхнуть меня в воду прямо с размаху!

Ага, щазз. А обезьяньи навыки на что? Я вцепилась в Повелителя всея вселенной не только руками, но и, извернувшись, ногами тоже. Так что в бассейн мы полетели дружной парочкой осьминогов.

Сначала он попытался утащить меня под воду, как настоящий осьминог, но когда я начала возмущенно булькать и брыкаться, отпустил. Как вскоре выяснилось — ненадолго. Похоже, игра в рыбку и хищное чудовище ему очень даже понравилась.

Собственно, я тоже была не против удирать во все лопатки, нырять и с визгом плескаться, когда этот Ктулху местного разлива меня догонял, дергал за ноги, затаскивая под воду, щипал за попу или щекотал. А иногда, если я коварным образом не вырывалась сразу, обхватывал щупальцами, притягивал вплотную и целовал… Пару раз мы таким макаром чуть не утонули — увлеклись и ушли на дно.

В конце концов, я как самая здравомыслящая осьминожка в этом пруду заявила, что целоваться все же удобнее на суше. А еще там, бывает, кормят ужином.

Меня тут же выудили из бассейна, укутали с головой в огромную махровую простыню, и когда я из нее вынырнула, оказалось, что Виланд уже успел нарядиться в шелковую пижаму, а мне великодушно предоставил шикарный халат. Тот самый, в котором прогуливался по саду в нашу первую встречу.

В халат я благодарно закуталась, вспомнила о брошенных куда-то за кровать трусиках и тихонько вздохнула. М-да… красная ниточка, повязанная на них, не помогла.

Вот же паразитс… повелительская мор… личико. Судя по тому, как оно нахмурилось, словно пытаясь связать несвязуемое, кто-то опять шарит у меня в голове, как у себя дома. Ну и ладно… я уже привыкла, можно сказать. А раз сам подслушал, то подумаю конкретнее — это я пыталась так себе напомнить, спросить у него про контрацепцию до секса, а не после. Не вышло.

Виланд еще больше нахмурился, вопросительно склонив голову набок и глядя на меня с удивлением, как на неведому зверушку. Это при том, что я была сейчас полностью открыта, и он должен был прекрасно видеть в моей памяти и двоих детей, и четверых внуков. Вслух я бы в жизни это не объяснила, а вот чувствами… Да, дети — это радость. Нежность, нежность под пальцами, тоненькая бархатная кожа там, где прижимаешься губами к маленькому тельцу. Запах молока и чего-то еще, неуловимого, но такого уютного… Запах счастья. Первые зубки и бессонные ночи, школьные драки и бантики на резиночках. Слезы первой любви и записки в кармане… Кривой цветочек, кое-как накорябанный под запиской, примагниченной к холодильнику. Дети… Дети — это счастье. Но это еще и ответственность. К которой в этом мире я пока не готова.

Он хмыкнул. И ответил так же — не словами, а ощущениями и мыслями. Причем там такой букет был… и удивление, и согласие, и что-то типа: “не переживай, не твоя проблема”. А в самой глубине еще один слой, и еще… о том, что ребенок-полукровка эльфийских кровей — это очень много проблем. Для ребенка. А еще там что-то было про законную жену… Но все мелькнуло так быстро и спряталось так глубоко, что я не стала даже пытаться пролезть туда, куда меня пускать, судя по его лицу, не собирались.

В комнате с камином был уже накрыт ужин, на низком столике, возле которого были разбросаны подушки. И мы, не сговариваясь, молча отдали должное искусству повара, лишь изредка обмениваясь взглядами. Возникшая было неловкость постепенно таяла, таяла… и растаяла совсем, когда этот укротитель диких наложниц стал кормить меня клубникой со сливками. Мне после такого десерта надо будет обратно в бассейн нырять. А он дразнится как последний паразит! Еще и ржет, властелинская моська! И картинки транслирует про толстую… ага, орку. С моим лицом. Судорожно листающую справочник расценок на Повелителя, в поисках процедуры магического похудения. Ах так?!