— Лиидия, ты замуж хочешь? Прямо сейчас?

— А… что… как это? — ох, и ресницы у девки, прямо завидно. Ветер ими поднимает, когда так хлопает. — Как это — замуж?

— Как все замуж выходят, так и ты. Слушай… — и я приступила к тролльей рекламной кампании.

Ну а что, парень мне показался стоящим, открытым, без закидонов, довольно веселым, когда похмелье слегка отпустило. Не злобным. Опять же, практически наследный принц в своей долине — старший сын вождя. И жизнь у них там, как я поняла, по духу близкая той, что Ли вела на своем северном острове. По-моему, очень хороший вариант.

Но предлагать что-то Царрешу, не спросив сначала Лиидию, я не стала. И теперь мы обе в щелку наблюдали за тем, как ожидающий тролль от безделья гладит оставленного мной домовенка. Угу, еще и ласковый — ну чем не жених?!

— Сильный мужчина, — после недолгого молчания заключила северянка и задумчиво прищурилась. В ее голове, явно, прокручивались варианты. — Дом, говоришь, уже построил? С его матерью мне хозяйство не делить?

Я и не сомневалась, что она очень практичная девочка. Хотя мы и знакомы всего пару часов, это было заметно сразу.

— Ладно! — решилась, наконец, Ли. — Пойдем… все равно моя очередь!

И она решительно двинулась на штурм тролля, выпрямив спину, развернув плечи и во всей красе с порога предъявив то, чем ей очень даже хорошо дышалось.

Через час Царреш гор Аррош, наследник Синего плато и Радужных долин, объявил о своем окончательном выборе.

Правда, прежде чем выйти к народу под руку с избранницей хитрый мальчишка успел не только разглядеть в подробностях, какое сокровище ему досталось, почесать язык в словесном поединке с будущей женой и прийти в полный восторг от того, как задумчиво валькирия взвесила в руке гитару, взяв ее за гриф — в ответ на особенно фривольную троллью шуточку. Он еще и мне вполне ловко подмигнул и доверительно сообщил, что взял бы второй женой, хоть прямо сейчас, но ведь я не соглашусь?

Я не согласилась, а гитарой по зеленой маковке паразит не получил, исключительно в честь помолвки. И был доволен этим, как слон. Идеальная пара!

Податься, что ли, в свахи? Есть в этом мире такая профессия?

Новоявленные жених с невестой отправились к властелину. Надеюсь, он уже проснулся, а то ведь решительный тролль кого угодно из кровати вытащит. Не то чтобы я сильно жалела властелинью головушку, но все же вроде как не чужой.

Ладно, это уже не мои дела.

С Лиидией мы на бегу договорились еще увидеться перед ее отъездом, а на невнятные причитания о том, кто ж теперь меня защитит, я только весело отмахнулась и пообещала везде ходить с гитарой. Могу даже прямо вот с этой!

Гитару мне, действительно, тут же всучили, и я без возражений взяла. Так и убежала в сад с музыкальным инструментом наперевес.

Где-то по краю сознания мелькнула странная гримаса попавшейся навстречу Стрекозы, вспыхнуло и забылось невнятное облегчение пополам с досадой, а я уже во весь дух мчалась спасать несчастных пиявок. Сама понимаю, что это глупо выглядит со стороны, но я ужас как не люблю такой вот небрежности.

Во второй раз уже сливаю ценный ингредиент в озеро без всякой пользы. Ну и ладно. Мне не трудно хоть всю малину в саду обобрать, а О`Рения только обрадуется возможности полакомиться.

Закончив со спасением кровопийц, я не спеша отправилась обедать. И у самой арки поймала заинтересованный взгляд, даже, скорее, образ… направленное внимание.

На широком листе лопуха, как виноградина в тарелке, устроился давешний зелено-золотистый паучок. Он внимательно смотрел на меня всеми своими глазками и застенчиво ворочался.

Мне стало интересно, и я остановилась. Вот ей богу, стоило умереть и попасть в другой мир ради того, чтобы научиться понимать таких милашек.

Паучку очень понравилась… Лиидия. Настолько, что он превозмог врожденную паучью деликатность и пришел спросить — может, добрая самка человека захочет, чтобы он сплел паутину в ее комнате? Он не будет мешать, станет сам добывать себе пропитание и все, что нужно паучьей душеньке — чтобы его хотя бы раз в день так приятно гладили по шерстке.

Дела-а-а… Паука я посадила себе на плечо, и мы пошли дальше вдвоем. По пути я пыталась объяснить товарищу, что добрая самка человека как раз сегодня нашла себе самца и теперь поедет жить туда, где он сплел ей дом. Так что, может, стоит с ней просто попрощаться, и вернуться в родной сад?

Паук надолго замолчал. Задумался. А потом решительно пощекотал меня лапами за ухо и выдал целую серию образов, ясно обозначившую его желание поехать вместе с доброй самкой в новое гнездо. Там наверняка нет таких красивых младших братьев, как он. Самка будет им гордиться!

Хи-хи, интересно, как отнесется к этому маленькому кавалеру Царреш? На всякий случай, я сняла с себя всякую ответственность, пообещав донести Лиидиного поклонника до ее комнаты, а там уж он пусть сам договаривается с ней, с ее самцом и заодно с властелином. Я, так и быть, могу попробовать себя в роли переводчика.

До комнат мы не добрались. На полдороге нас перехватили. Точнее, перехватил. Интересно… это какая-то другая порода? В смысле, подвид?

Арахнид, дожидавшийся меня у подножия лестницы и вызвавший у местного контингента яростную волну шепотков в отдалении, был раза в полтора меньше всех тех, кого я видела раньше. А еще он был белым, как свежий снежок на подоконнике. Даже искрился почти так же ярко — белоснежная шерсть блестела мелкими радужными искорками. Кожа у человеческой части нового пауконавта тоже была бледной, почти молочной. И волосы на голове, заплетенные в сложную косу, отливали благородной сединой. А вот глаза у товарища оказались странными и немного пугающими. Радужка — светло-светло-голубая, почти белая. Поэтому сначала кажется, что весь глаз — сплошной белок с резкой черной точкой зрачка посередине.

— Повелитель ждет вас, леди, — коротко и ясно. Ну хоть рукой показал, куда идти.

Чего у дворцовой части крепости не отнять, так это широких коридоров. Понятно, что это было рассчитано на арахнидов, потому как у них нижняя часть тела шириной с маленький танк. И такая же бронированная…

Младший брат притих у меня на плече, спрятавшись в волосах, я и вовсе бы о нем забыла, если бы он изредка не шебуршался там, перебирая лапами. Но не выступал, даже ментально.

Шли мы довольно долго и пришли… в небольшой такой зал, с очень высокими потолками — таких, как я, штуки три-четыре надо друг другу на голову поставить, чтобы верхняя дотянулась до шершавого на вид каменного свода. Обстановка скудная, но элегантная. Чувствуется нечто неуловимо-канцелярское. То ли кабинет, то ли приемная.

Несколько картин по стенам в богатых золоченых рамах, мягкие диванчики, обитые белым узорчатым шелком, блестящий паркет под ногами… И властелин в кресле, как раз у дальней от входа стены.

Паучок, что нас привел, шустро метнулся туда же и занял место слева от повелителя, за большим вычурным бюро. Ага, значит, это секретарь… А вон тот хмырь, с ледяной мордой и острыми эльфийскими ушами, похож на телохранителя. Больше тут никого не было, кроме сладкой парочки новоявленных молодоженов.

Поскольку белобрысый паук бросил меня посреди приемной, ничего не объяснив, я решила, что первым делом надо поздороваться. И учтиво поклонилась сначала повелителю, потом, на всякий случай, телохранителю, а потом до кучи и троллю с Лиидией.

— Приветствую вас, леди Диндениэль, — у его властелинства было совершенно невозмутимое лицо, словно мы только познакомились, а не устраивали вчера игры ушастых на бережку. Ну, я другого и не ожидала. — Поясните нам, пожалуйста, почему вы решили проявить инициативу и покинуть замок без моего позволения?

Я удивилась. Сильно. И скрывать этого не стала:

— Простите, Повелитель? Я, кажется, никуда не отлучалась.

— Но вы пытались предложить себя в невесты Царрешу гор Аррош, хотя вас в списке претенденток не было.