— Это оставит нас с пустыми руками, если они все же это сделают, — напомнил Паунд.

— У нас останется «Ринаун». Его брони недостаточно для подобного боя. Гибель «Рипалса» в прошлый раз сделала это очевидным[39].

- Верно, его брони будет совершенно недостаточно, чтобы выйти против «Тирпица».

— «Тирпиц» на данный момент не представляет для нас угрозы. Он стоит с сухом доке в Тронхейме на ремонте. Я не думаю, что джерри смогут задействовать его еще несколько недель — возможно месяцев. «Ринауна» будет достаточно, чтобы справиться со всем, что они посмеют вывести в море. Итак, я могу отправиться на самолете в Холихеад на западном побережье, где меня подберет крейсер, который доставит меня к кораблям флота.

— Хороший план, — сказал Уэйк-Уолкер. — Нам повезло убедить премьер-министра не отправлять «Принца Уэльского» на Дальний Восток в августе прошлого года. Ему также досталось от «Джеронимо», и он не был в надлежащей форме для такого долгого похода. Теперь его залатали, и он сыграет свою роль. Флот Метрополии сильнее, чем когда-либо, и если к Гибралтару отправятся еще и «Нельсон» и «Родни», то я уже могу сказать, кто кого.

— Вот-вот, — сказал Тови, хлопнув по столу открытой ладонью.

Первый Лорд Адмиралтейства вздохнул, вопросительно посмотрел на Тьюринга, а затем снова повернулся к Тови и Уэйк-Уолкеру.

— Что же, похоже, что вы не утратили своего боевого задора, адмирал. — Он улыбнулся Уэйк-Уолкеру. — Вы уверены, что мы сможем отправить все тяжелые корабли Флота Метрополии на юг? Вы понимаете, что это означает отмену операции «Юбилей»? — Операция «Юбилей», предполагавшая высадку десанта в Дьеппе, была намечена на 19 августа, всего через несколько дней.

— В глубине души да, — ответил Тови. — Что же, делать, так делать. У нас недостаточно кораблей, чтобы прикрыть налет на Дьепп и одновременно бежать к Гибралтару. Я не думаю, что следует выводить целую дивизию в море, пока вопрос с «Джеронимо» не будет закрыт.

— А если это все же французский корабль? Будет довольно неудобно, когда премьер-министр вернется домой и узнает, что мы вывели в море весь Флот Метрополии и отменили крупные операции из-за недовольного французского капитана.

— Корабль с передовым ракетным вооружением, способным отбиться от двух итальянских линкоров? Если эта война чему-то меня и научила, адмирал, так этот тому, что следует предполагать худшее.

— Вероятно, вы правы, — сказал Паунд, подводя итог. — Значит, вы говорите, что немцы не смогут задействовать «Тирпиц», но это может быть самой меньшей из наших забот. Если это действительно «Джеронимо», давайте не будем забывать, что случилось с американцами…

Ему не нужно было продолжать.

Встреча была окончена, и Лорды Адмиралтейства вернулись к своими срочным делам. Уходя, Тови потянул руку к Тьюрингу.

— На два слова, профессор.

Он остались в коридоре одни.

— Послушайте, — начал Тови. — Эти ваши слова о капитане Немо заставили меня задуматься. Я читал эту историю в детстве, и она запала мне в душу. Интересно, о чем думает адмирал Паунд? Суть в том, что мы ищем подходы к Режиму Виши в преддверии операции «Факел». Дарлан пытался склонить французский флот в Тулоне к смене стороны. Возможно, этот корабль — французский линкор, решивший пробиваться на нашу сторону или, возможно, попытаться добраться до контролируемых вишистами портов в африканских колониях?

— С одной стороны смысл в этом есть, сэр. Если это французский линейный крейсер из Тулона, это могло бы объяснить его столкновения с итальянцами. Но ракеты, сэр. Как вы сами заметили, это главная странность.

— Я бы не хотел развивать эту тему, в особенности в присутствии адмирала Паунда, — кивнул Тови. — Но у меня есть чувство, что вы не все сказали, профессор. Что вы еще держите в себе?

Тьюринг посмотрел на него, оценив откровенность адмирала, и радуясь, что кто-то отнесся к нему с пониманием. Он понимал, что то, что он собирался сказать, мало поможет преодолеть его репутацию чудака и немного сумасшедшего, одержимого дикими теориями и совершенно недисциплинированного. Он не хотел развивать эту линию, опасаясь, что кто-то может заинтересоваться им слишком сильно, однако лицо Тови было серьезным, восприимчивым и искренним. Это был шанс высказаться.

— Не могу сказать, что я сам понял все, сэр, — начал он. — Но я скажу, как знаю. Мы оба понимаем, что на создание корабля такого размера ушли бы годы и большие ресурсы. У немцев очень мало верфей, способных строить нечто подобное. Это просто не могла бы скрыть ни Германия, ни любая другая страна. Да, японцы скрывают создание пары монструозных кораблей, но Роджерс и Бемис узнали о них еще в 1938.

Капитан Фред Ф. Роджерс был военно-морским атташе США в Токио, сообщившим о том, что «японцы строят военные корабли водоизмещением от 45 до 55 тысяч тонн». Его преемник Гарольд М.Бемис подтвердил его доклад, передав первые сведения, которые в итоге приведут американскую разведку к факту существования суперлинкоров «Ямато» и «Мусаси».

— Поймете, сэр, — продолжил Тьюринг. — Вы просто никак не сможете скрыть нечто подобное. Японцы очень старались, но мы знаем об их тайной программе строительства линкоров. Если бы это был немецкий корабль, мы знали бы хоть что-нибудь. Что же касается этих ракет, использованных против наших кораблей и самолетов… Это как раз постижимо для нас, потому что у нас самих есть аналогичные проекты, и мы знаем, что у немцев они тоже есть, но не у французов. Я знаю о донесениях польской разведки о разработке немцами «летающей торпеды», и знаю, что они работают над аналогичными проектами. Итальянцы использовали авиационные торпеды против нашего последнего конвоя на Мальту. Но все это гораздо менее продвинуто по сравнению с тем, что применял против нас этот корабль. Кроме того, за этот год мы не увидели ни одного примера использования подобного оружия. Почему же? Если немцы смогу установить подобное на корабль, они легко могли бы установить его на суше или даже на самолетах. Но мы не видели ничего.

— Согласен, — сказал Тови. — Я тоже много об этом думал.

— Поэтому я пришел к выводу, что немцы просто не обладают средствами и технологиями, продемонстрированными этим кораблем. Он видел наши корабли задолго до того, как те замечали его, что означает, что на нем имеется очень продвинутый радар, намного превосходящий все, что мы имеем на сегодняшний день. Он атаковал наши корабли с поразительной точностью, оружием, которое было столь смертоносным, что я совершенно искренне считаю, что ни одна страна мира не может произвести его… На данный момент. — Он сделал паузу. Глаза его блестели. «На данный момент». Он понимал, что подошел опасно близко к обрыву, но адмирал был готов его выслушать. Возможно, ему удастся привести его к такому же выводу, к какому он пришел сам.

— Возможно, я сказал слишком много, адмирал, и представляюсь вам молодым и глупым, но уверяю вас, что это не так.

Тови посмотрел на него и тепло улыбнулся.

— Нет, профессор. Последнее, кем я могу назвать вас, так это дураком, и я не считаю эту линию столь нелепой, как адмирал Паунд. Не забывайте о том, что я видел это оружие собственными глазами — видел, как оно поразило мой собственный корабль. Вы полагаете, что в наше время подобные технологии не в наших силах, но как по вашему, как скоро мы смогли бы получить его? Вы думали об этом?

Глаза Тьюринга словно потемнели, в них появились сомнения, даже страх.

— Если вам нужна моя оценка, адмирал, то для достижения подобного уровня развития потребовались бы годы тщательных разработок. Вы видите, что сама по себе эта технология не выходит за рамки нашего понимания. Мы знаем дорогу, и, чтобы добраться до цели, понадобиться только время. Возможно, десятилетия. Где есть цель и желание, есть и способ достижения цели, верно? Остальное лишь вопрос времени, сэр.

— Понятно, — сказал Тови, глубоко задумавшись. Его глаза выдавали неопределенность и беспокойство, но он больше ничего не сказал и протянул руку. — Хорошая работа, Тьюринг. Продолжайте.