Корабль довернул на курс 292 градуса, все еще двигаясь на полной боевой скорости. Последние сорок минут они проходили залив Альмерия, обогнув еще один плоский мыс, выступающий в Алборанское море. Федоров мог видеть впереди темную морщинистую возвышенность скалистой береговой линии, поднимающейся на высоту более 1 800 метров. Корабль направлялся прямо к берегу, несмотря на опасность подводных лодок, которые могли скрываться у побережья. Но это было единственное свободное пространство на северо-западе, хотя он и понимал, что вскоре им придется довернуть налево, чтобы обойти Кабо Сакратиф. Тем не менее, они, наконец, вышли из зоны досягаемости орудий британских линкоров, и дистанция между ними росла с каждой минутой.
Они увидели яркие оранжевые сполохи последнего залпа своих преследователей, а затем британские орудия замолчали. На «Нельсоне» продолжался сильный пожар, дым был настолько густым, что вся надстройка была затянута сажей, и кораблю пришлось изменить курс, чтобы персонал мостика смог, наконец, получить глоток свежего воздуха и продолжать работу. «Родни» выпустил последний мстительный залп, и снаряды башни «А» легли так близком к корме «Кирова», что на крейсере ощутили удар. Тем не менее, более он не мог продолжать огонь.
На британских кораблях поняли, что морской дьявол, которого они преследовали, все-таки ушел. «Киров» неуклонно продолжал удаляться, и они не могли догнать его. Грамотно рассчитанный курс перехвата обеспечил им лишь краткое окно возможностей. Находящийся на «Родни» адмирал Фрэзер принял командование эскадрой и приказал повернуть на 30 градусов влево. Сифрет был жив, но все еще без сознания, так что его унесли с мостика вниз. Кроме того, Фрэзер получил сообщение от адмирала Сент-Листера, что «Индомитейбл» подвергся удару одной из ракет, побившей полетную палубу и причинившей тяжелые повреждения ниже. Они не могли потерять еще один авианосец. «Игла» уже было более чем достаточно, так что он принял разумное решение отвести свои избитые корабли на юг, чтобы прикрыть авианосцы. Большинство эсминцев также были сильно избиты, за исключением «Интепида», который остался совершенно невредим, несмотря на то, что подошел к этому дьяволу ближе, чем кто бы то ни было.
Гул орудий и вой ракет медленно утих, и над морем снова воцарилась тихая ночь. «Бой в Альмерийском заливе» шел более часа, и теперь завершился. Хотя «Родни» и «Нельсон» получили более чем тяжелые повреждения, британцы могли завить, что не первыми вышли из боя, что это враг сбежал в ночь уходя за счет превосходства в скорости от огня их 406-мм орудий. Для кораблей типа «Нельсон» это была обычная история. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» сбегали от них, они были недостаточно быстры, чтобы догнать «Бисмарк» или «Тирпиц», пока первый не был поврежден самолетами с «Арк Ройяла», и только потому «Родни» смог его настичь. Для них бой прошел и ушел. Они оба уцелели, чтобы вернуться к напряженной службе по сопровождению конвоев. Они все еще являли собой грозную силу, но время их славы ушло безвозвратно.
Когда атака эсминцев провалилась, а авиация понесла настолько тяжелые потери, Фрэзер понял, что с его людей было достаточно на одну ночь. Они сделали все возможное, и за этот бой многие будут награждены, но слишком многие — посмертно. Увидев, что эсминец «Интепид» отводит остатки флотилии на юг, он приказал развернуться и уходить на соединение с авианосцами. Затем целенаправленно направился в радиорубку, чтобы приказать отправить сообщение Тови. Это были всего три коротких слова, которые выражали всю полноту того, что его силы не смогли выполнить поставленную задачу.
«Джеронимо… Джеронимо… Джеронимо…»
Подводная лодка «Талисман» неподвижно висела в прохладных спокойных водах у побережья Адры. Гидроакустик слышал бушующее выше морское сражение. Командир лодки, лейтенант-коммандер Майкл Уиллмотт приказал опуститься на перископную глубину. В свое время он принимал участие в нескольких захватывающих походах в Северную Атлантику. Его лодка вела охоту за крейсером «Принц Ойген», а также один раз пыталась атаковать «Шарнхорста» и «Гнейзенау». 12 марта он счел, что обнаружил их, приказав погрузиться для атаки. Однако выйдя на позицию для пуска торпед, он внезапно понял, что видит перед собой «Родни» и «Короля Георга V». Тогда он вышел из положения наилучшим образом, представив случившееся как учебную атаку, и доложил на линкоры о своем присутствии.
Теперь он слышал на юго-востоке грохот орудий «Родни», как и звуки снарядов, рушащихся в бурное море. Старый перечник может быть раздражительным, если захочет, подумал он, радуясь, что не выпустил по нему торпеды тогда. Этой лодке словно было суждено постоянно занимать не ту сторону в войне. Год назад он атаковал, как полагал, вражескую подводную лодку, позднее узнав, что это была HMS «Отус» Фавелла. К счастью, торпеды прошли мимо. Совсем недавно он вел охоту за немецкой подводной лодкой в Бискайском заливе. Всплыв, чтобы догнать цель, она была обнаружена и атакована глубинными бомбами британским гидросамолетом «Сазерленд»!
«Талисман» получила достаточно серьезные повреждения и утром 13 августа направилась в Гибралтар для ремонта. Операция «Пьедестал» находилась в самом разгаре, так что он был рад возможности отдохнуть от служебного долга, пока инженерный состав лихорадочно вел работу в доке. Слишком лихорадочно, подумал он, вспомнив, как отвел в сторону своего помощника с просил, в чем дело.
— Не могу сказать, что знаю, лейтенант-коммандер, — ответил тот. — Нам просто поставили задачу подготовить лодку к выходу до заката. Это все, что я знаю.
— Сегодня? Да ты посмотри на нее! Весь корпус в хлам.
— Не беспокойтесь, сэр, мы все исправим… Но я бы советовал вам не погружаться на большую глубину, сэр.
Уиллмотт был сбит с толку, однако к 15 часам того же дня получил приказ выйти в Алборское море и занять позицию поблизости от побережья Испании, с целью слежения за мятежным французским линейным крейсером. Он обнаружил его примерно в 04.00 14 августа.
По крайней мере, какой-то толк от этого был, подумал он. Он мог застрять в кабинетах в недрах Скалы, отвечая на ворохи утомительных вопросов об инциденте с «Сазерлендом». Он наблюдал быстроходный капитальный корабль, и, Господи, это было просто ничего себе! Он проследил за угрожающим силуэтом корабля, более всего напоминающего линейный крейсер, и получил доклад гидроакустика о том, что последние полчаса он следует на всех парах прямо на них. Все, что ему оставалось, это произвести пуск.
— Убрать перископ! Аппараты один и четыре товсь! И живее, живее!
Члены экипажа бросились по своим постам, и аппараты были подготовлены в рекордные сроки. Он снова поднял перископ, проверяя позицию. Цель все еще продолжала приближаться на высокой скорости, и находилась примерно в 3 000 метров. Он мог бы произвести пуск с большой дистанции — или спокойно дождаться, когда вражеский корабль подойдет ближе. Пока он раздумывал над этими вариантами, везение закончилось. Нечто с молниеносной скоростью пронеслось по морским глубинам и ударило по его лодке. Он ощутил сильный взрыв, затем услышал со стороны кормы жуткий скрежет сминаемого металла и рев морской воды. Кормовую часть просто оторвало.
В последние моменты своей жизни он посмотрел широко раскрытыми глазами на пораженного старшего помощника и сказал:
— Господи, Джонни, в нас попали!
Это были последние слова, сказанные кем-либо на подлодке.
Наступил промежуток относительного спокойствия, и все на «Кирове» вздохнули с облегчением на своих постах после того, как «Шквал» поразил вражескую подлодку. Тарасов доложил, что все чисто, и Карпов заметно расслабился. Его плечи поникли, а на лице отразилась усталость. Они выдержали испытание последних трех часов, уклонившись от множества вражеских ударов за счет всего, что могли дать им их навыки и удивительные технологические преимущества корабля.
Федоров оценил позиции вражеских надводных соединений на радаре и понял, что они все же прорвались. Сверившись с навигационной системой, он вывел корабль на курс 250. От Гибралтара их все еще отделяли 240 миль. Было запросил у него сбавить ход, чтобы проверить какие-то возможные повреждения на корме. Он приказал сбавить ход до двадцати узлов и несколько изменить кус на запад, где, как он полагал, теплые воды не смогут обеспечить никакого укрытия подводным лодкам.
