В пятницу Рыжий забрал из госпиталя Фиалочку и привёз домой. Его самого выпустили в четверг, но велели воздержаться от нагрузок – физических и магических – хотя бы дня три. Фиалочке Алекс сказала проще – больше отдыхать, гулять, спать, и молодой здоровый организм возьмёт своё.
По этому поводу в кабинет Рыжего в офисе временно вернулся дядюшка Готье – так и сказал, временно. Посижу, пока тебя нет. И чтобы до понедельника и духу твоего тут не было.
Поэтому всю пятницу Рыжий радостно провалялся с Фиалочкой и Серым дома. Разве что вечером выбрались наружу – поесть, да и всё. А в субботу уже пришлось подниматься – хотя бы к обеду, приводить себя в презентабельный вид и ехать домой к дядюшке Готье.
Там уже сидели в гостиной и принц магической промышленности, и господин депутат парламента, и дядюшка Шарль, и Андре, как знающий всю кухню компании, и как только дядя Готье, паучина, до Фины не дотянулся, она ж тоже уже в теме и вообще? В углу смирно сидел Кудряшка, он по такому случаю даже рубашку белую надел, отглаженную, кто только его нарядил?
Все эти родственники и почти родственники взялись интересоваться здоровьем Катрин, а Рыжий тем временем изловил кота Маршала - почесать. Кот с интересом обнюхивал руки и рубашку Рыжего, а дядя Готье ржал, что Рыжий сейчас станет таким же шерстяным, как кот.
Последней прибыла Анриетта. Её привёз Луис – сказал, что под его контролем ей можно покинуть госпиталь на несколько часов, и вообще – пора уже шевелиться. Правда, попытался сбежать, но дядя Готье сказал ему не дурить и оставаться, явно ж не посторонний для девочки. Луис спорить не стал, а Русалочка вдруг так глянула на его зелёную башку, что стало прям понятно – ну да, девочка-девочка, кем бы там она себя не воображала. Сегодня она была поживее, чем обычно в последнее время, села рядом с Катрин и принялась о чём-то с ней шептаться. Девчонки, что с них взять.
- Если мы собрались, то прошу всех за стол. Там и будем разговаривать, - сказал дядюшка Готье.
Правда, за столом начали с того, что Рыжему пришлось ещё раз проговорить:
- Да, мы с Катрин собираемся пожениться. Как только все, здесь присутствующие, смогут нормально передвигаться, стоять на ногах и вообще получать от жизни удовольствие.
Принц Луи глянул на Рыжего странно – видимо, пункта об удовольствии в его чек-листе отродясь не встречалось. Ну да и ладно.
Катрин продемонстрировала колечко, и рассказала, что при попытке явной агрессии в её отношении колечко обжигало того, кто пытался воздействовать на неё силой. И что у Феликса на ладони должен быть след. И их охране вроде как тоже досталось. А когда ей сунули отраву под нос, система не разобралась и не среагировала – видимо.
Папа-принц к колечку отнёсся со всей серьёзностью, и ещё раз выражал Рыжему благодарность за что-то там, Рыжий уже и не въезжал особо. Чего тут разводить-то, между своими?
А дальше понеслось.
Да, все уплывшие в последние недели акции «Волшебного дома» оказались у Тибо Бертрана. И сейчас он задержан по обвинению в похищении Катрин, а его сын, кроме обвинения в похищении, обвиняется в краже – тех самых денег, на которые были куплены акции.
- Пусть продаёт нам взад акции и возвращает деньги? – подмигнул Рыжий.
- Пусть передаст акции Катрин, как пострадавшей от их происков, и как одной из Роганов, - сказал Луи де Роган. – А она, как мы все слышали, собирается сменить фамилию на Вьевилль. Так что ваша собственность останется в пределах семьи.
- Согласен, - тут же сказал дядюшка Готье.
Катрин смотрела большими глазами то на своего отца, то на дядюшку Готье, а Рыжий восхитился – молодец принц, хорошо придумал.
- Шарль, а что там с этими полоумными? – спросил он другого дядюшку.
- С Бертранами? Задержаны, и теперь их никто под залог не выпустит, я полагаю, - сказал Шарль. – Заодно пристально посмотрели на то охранное агентство, в котором они набирали себе людей, и те, кому такое интересно, теперь с этим агентством работают. Лицензии уже лишили, как я понимаю, и изучают дальше. Потому что раз господин Бертран их нашёл, то не просто ж так, с таким делом в первое попавшееся место не приходят.
Рыжий только кивал – ну да, всё правильно. И думал - хорошо, что у него есть дядюшка Шарль. А у Фиалочки – братец Жиль. И братец Франсуа тоже, к слову, отметился.
- Постойте, так если всё разрешилось, так это и в телевизор можно не ходить? – спросил Рыжий, до которого только что дошла эта прекрасная мысль.
- Почему не ходить? – не понял дядюшка Готье. – Мы ж договорились, что ты идёшь создавать наш положительный образ, а он нам нужен всегда.
- Я, значит, встречалась с журналистами, а ты не хочешь? – поддела Фиалочка.
- Ты встречалась с журналистами? – нахмурился старший Роган.
- Да, - улыбнулась она отцу. – Мы говорили… главным образом о личном.
- У тебя так много личного, что об этом стоит говорить с журналистами? – продолжал он хмуриться.
- Я тоже не думала, что могу оказаться интересной кому-то, кроме себя самой и близких. Но меня убедили, что во мне достаточно такого, о чём можно рассказывать. Я видела текст, мне его прислали, пока я лежала в больнице. Там нет ничего страшного. Он выйдет в понедельник.
- И где же? – продолжал допрос принц.
- Есть такой журнал, называется «Современницы». Женский глянец. Ты такое не читаешь, папа, - она очаровательно улыбнулась.
- Придётся прочитать, - вздохнул принц.
- А что сказала Жозефин, когда тебе идти и беседовать с ней? – спросила Фиалочка.
- Так перенесли же, на вторник. Потому что в прошлый четверг меня ещё нельзя было людям показывать, - вздохнул Рыжий. – И вообще, обо мне и твоём брате и так на прошлой неделе в каких-то новостях говорили.
Франсуа помрачнел и засопел. Рыжий посмеялся – но про себя. Там вправду получилось смешно – разгребать завал, то есть писать про взрыв в «Аквариуме», прислали в том числе и Фину, и она потом заявилась в госпиталь и попросила деталей – мол, между нами, я понимаю, что можно в мир, а что – лучше не нужно. Рыжий ей рассказал, попутно они ещё консультировались с дядюшкой Шарлем, и получилась стройная версия – вот всём виноват господин Бертран. А о том, что Франсуа де Роган в гневе может что-нибудь развалить, общественности знать не нужно. А то его ещё не пустят на заседание парламента. Ограничились тем, что просто упомянули – встречался с деловым партнёром отца, оказался среди пострадавших.
- Я думаю, больше такого не повторится, - сверкнул глазами Франсуа.
- Чтоб не повторилось, приходи к нам на тренировки. У нас там уже семейный клуб получается, - усмехнулся Рыжий.
- Благодарю, - наклонил тот голову. – Я подумаю.
Ну, хоть так, уже что-то.
- Вообще я думаю, что мы можем предложить поучаствовать в восстановлении «Аквариума», - сказал дядя Готье. – Людскими ресурсами – всё же, нам по профилю. А деньги стрясём с семьи Бертран. Кажется, мой адвокат будет рад заняться чем-то таким во славу справедливости.
А дальше можно было расслабиться. Хотя бы на этот день, а то и до понедельника. Там уже все они придут в офис, нужно будет решить вопрос с увольнениями неблагонадёжных и откровенно вредивших, и жить дальше – думать, где находить новых, планировать реставрацию семейного гнезда и свадебное торжество. Фиалочка уже говорила, что есть фотограф – та самая одноклассница, её бы сначала попробовать, конечно.
Анриетта подошла к Рыжему, когда все вылезли из-за стола, бродили и разговаривали, кто с кем хочет.
- Скажи, а ты правда готов рекомендовать меня кому-то на боевой факультет? – она смотрела недоверчиво.
Тьфу ты, со всеми обсудил, кроме неё самой.
- Да, как только ты достаточно окрепнешь, чтобы показывать, что ты можешь.
- Я ж не сдала вступительные, - пожала она плечами.
- Ну так это когда было? Сила человека растёт и бывает, что видоизменяется. Опять же, госпожа декан человек очень здравый, и даже если не сможет придумать для тебя ничего по своему профилю, то подскажет, что можно сделать ещё. Она не зря курирует центр переподготовки магов. Вообще, у боевиков обычное дело – эта самая переподготовка. Оторвало тебе что-нибудь, так, что не насмерть, но уже и не полный комплект – и всё, иди на другую работу. А это, поверь, непросто. Мне повезло – я не потерял никакую важную часть тела, и переподготовку мне устроили в рамках семейного бизнеса. Не всем так везёт, поверь. А тебе я советую подумать, чего ты вообще хочешь. Петь и играть? Устраивать праздники? Боевую магию? Или что-то другое? Ты сама, не кто-то иной. Кто ты есть? Ответишь на этот вопрос, станет проще с другими.
