Оторвавшись от письма, Велимир с оторопью подумал, что у Борьки Волынского, мягко говоря, крыша поехала. Он и раньше не отличался терпимостью к людям, вольно или невольно задевавшим честь его Рода, и старался давить на князя Леонида Ивановича исполнить наказание. Ведь именно из-за таких выходок Борис и был отправлен за рубеж. Токсичный княжич баламутил Петербург, а когда уехал — многие вздохнули с облегчением. Ведь это было плёвым делом — налететь на дуэль с сильным для своего возраста княжичем. Вернувшись из Берлина, молодой Волынский, казалось, остепенился. Видимо, ненадолго. Что же произошло в столице? Сцепился с Никитой? Но тогда бы все газеты взахлёб писали о таком случае. Ничего подобного Велимир в прессе не читал.

«По секрету скажу, что моя поездка на Восток связана с одним важным мероприятием, после которого можно будет выстраивать долгосрочную стратегию нашего влияния не только на Петербург, но и на Москву, Тверь, Великий Новгород, Киев. Справедливости ради, если только поиски увенчаются успехом. Если же нет… придётся думать, как не дать нашим противникам укрепить своё влияние на императорский Род. Короче, Велик… я хочу, чтобы ты был со мной. Не давай ответ сразу, подумай хорошенько. Буду ждать. С огромным приветом из жаркого и томного Багдада».

— Точно, свихнулся, — пробурчал Велимир, делая осторожный глоток. Кофе был горячим и терпким, но с солёненькими крекерами, которые Анна щедро навалила в вазочку, он пошёл на «ура».

Каким бы себя противником выскочки Назарова младший Шереметев не считал, но противопоставлять себя вологодскому барону только потому, что «он ему не нравится», было делом глупым и безнадёжным. Во-первых, Никита сильный боец, оттачивавший своё мастерство чуть ли не с детских лет. Во-вторых, он никогда открыто не позиционировал себя родственником Великого князя Константина, не пытался при каждом удобном случае обращаться к Меньшиковым за помощью. Честно говоря, Велимир не считал Назарова жутким противником. То, что он испытывал к волхву, было сродни раздражению от удачливости и успехов оппонента. Барон Назаров поднял упавший герб Рода и в одиночку тащит на себе охрененно огромный груз проблем. При этому успевая обзаводиться наследниками. У него уже четверо детей, которые по магическому потенциалу могут переплюнуть всех своих будущих сверстников. А ведь Юлька тоже может родить ему пару-тройку ребятишек.

Велимир ухмыльнулся. С таким Назаровым он бы не хотел столкнуться в будущем. Если Борька Волынский так боится, стоит подумать о нейтрализации молодого клана уже сейчас. Но по иронии судьбы именно Велимир стал задумываться, а нужен ли вообще Шереметевым конфликт. Ведь как ни крути, Никита спас отца. И это была та реальность, под которую подстраивался княжич.

Он увлёкся собственными мыслями и даже не заметил подкравшуюся к нему Анну и обвившую его руками.

— Ты почему так рано встал? — сонно спросила девушка, втягивая в себя запах кофе.

— Работать надо, милая, — улыбнулся Велимир, погасив экран планшета. — А тебе в университет. Иди, мойся, а я пока тосты приготовлю.

— Ты такой заботливый, — чмокнув княжича в шею, жена упорхнула из столовой.

Велимир вздохнул. Надо бы кухарку взять, ну, хотя бы для того, чтобы завтраки готовила. Не княжеское это дело — возле плиты плясать. Для обедов и ужинов есть рестораны, которых в Симбирске хоть ложкой черпай. Ане, к примеру, нравилась «Белая Лебедь», где кормили сытно и вкусно. Да и антураж неплохой, в старорусском стиле. Там и губернатор с женой частенько бывали, и многие знатные люди города. Здесь, как заметил княжич, взаимоотношения строились по иным признакам, отличным от петербургских, привыкнув к которым, начинаешь и себя ощущать другим человеком.

Пока Анна чистила пёрышки, он быстро приготовил горку тостов, а к ним тонко нарезал буженины, сыра, сварил пару яиц вкрутую. А из головы не выходило письмо Бориса. Что он хочет найти в Халифате? Какой-то артефакт, с чьей помощью хочет одолеть Назарова? Не заигрался бы парень.

Непобедимых не бывает. Эту аксиому Велимир прекрасно знал, её частенько повторял отец, когда беседовал с сыновьями. Назаров тоже не божественная сущность, а всего лишь сильный одарённый, подобравшийся к рангу Архимага, а то и Иерарха гораздо раньше положенного срока. К тому же освоивший артефакторику, а если судить по жёсткому, эффективному лечению отца — еще и рунологию.

Анна с улыбкой села за стол, сложив руки как прилежная ученица, а Велимир налил ей в чашку из тонкого китайского фарфора кофе, намазал тосты маслом и сделал бутерброды.

— Извини, что растворимый, — улыбнулся он, смягчая недовольство жены.

— Ты такой заботливый, — сказала она и сделала глоток кофе. — Ой, сливки дай, пожалуйста.

Через пару минут девушка поинтересовалась:

— Какие у тебя планы сегодня? В компанию поедешь или будешь переговоры вести насчёт яхт-клуба?

— Хочу заглянуть в «Ратоборец», — удивил её Велимир. — С парнями договорился, что туда съездим, осмотримся. Да и с хозяином сего заведения пора встретиться.

— Веля, — мягко произнесла Анна, — мне не нравится, что ты суёшь нос в этот гадюшник. Там криминала на десяток уголовных статей, и большей частью — тяжёлых.

— Но я живу здесь, и мне тоже не нравится, что какой-то мутный тип организовал бойцовский клуб, собрал под свою руку целую банду. Если не принимать никаких мер, через несколько лет мы получим организованный и хорошо обученный отряд простолюдинов. Куда их направит Бронислав? Может, начнёт резать купцов и дворян? Я не удивлюсь, если «ратоборцы» так и поступят.

— А что ты в одиночку можешь сделать? — съев тост, Анна вытерла пальцы салфеткой и потянулась к следующему. — Губернатор, как ты сам сказал, смотрит на все безобразия через призму «благодарственных подношений».

— Я отправил отцу письмо, чтобы он через свои связи посодействовал проверке всего административного корпуса Симбирска, — ответил Велимир, расправляясь со своим тостом-бутербродом. — Если что-то сдвинется с места, уже будет легче. С казанцами очистим город от скверны. Нам мятежи в глубинке не нужны.

— Веля, а зачем тебе это надо? — подперев кулачком подбородок, девушка внимательно поглядела на мужа. — Ты же не будешь жить тут вечно, когда-нибудь вернёшься в Петербург.

— Хочешь в столицу? — улыбнулся Велимир.

— Хочу, и не скрываю этого желания.

— Ну вот, поэтому и нужно показывать своё рвение на благо Империи. Меньшиковы заметят деятельного молодого человека и предложат какой-нибудь государственный пост. А когда дела Рода и клана прикрываются с самого верха, чувствуешь себя увереннее.

— Ох, какой же ты ещё мальчишка, — вздохнула Анна.

— С чего это? — слегка обиделся Велимир. Идея занять государственный пост как это сделал дядька Андриан Волынский, была заманчивой и вполне реализуемой. Меньшиковым нужны умные и преданные России люди, а княжич себя таковым считал всегда. Он прекрасно осознавал, почему отец отослал его в Симбирск. Не дать повлиять на старшего брата Сашку, который ещё слаб и спешно учится управлять Родом. Упёрся в традиции, не видя в Велимире достойного будущего Главу. Вот должен первенец наследовать — и точка! Ну ладно, пойдём по другому пути! Будь я мальчишкой, отец не доверил бы мне важное дело.

— Не обижайся, дорогой, — жена потянулась к нему с поцелуем. — Я вовсе не пытаюсь принизить твои деловые качества. Просто… мне кажется, Василий Юрьевич уже всё понял, и очень рад, что у него такой сын. Но если ты хочешь навести порядок в городе — действуй. Только будь осторожен. Мне этот клуб совсем не нравится, как и люди, которые там верховодят.

Велимир улыбнулся. С этими людьми так и так нужно что-то решать. Но Анне лучше не знать, каким способом. Он неторопливо оделся, зная, что жена будет тщательно выбирать наряд для сегодняшнего дня и наводить красоту перед зеркалом. Но в половине девятого они оба вышли из дома в сопровождении Артюхи. Савва уже подогнал к воротам «хтоническое чудовище», порыкивающее и плюющееся сизым дымом на морозном воздухе. Княжич помог Анне залезть внутрь, чуть подольше удержав руки на волнительных округлостях, за что был удостоен укоризненного выговора шёпотом: