Вновь применяю силу, чтобы её поцеловать. Пусть лучше заткнётся, иначе я уже за себя не отвечаю. Прямо сейчас сделаю её своей, чёрт возьми!

— Я ничего не делал с той девчонкой, поняла? — на секунду перестаю терзать её губы, чтобы сказать именно это. Потом вновь целую, но так и не добиваюсь реакции, поэтому повторяю громко и настойчиво: — Я ничего не делал! Она просто пришла ко мне!

— Ты свободен, и вправе делать то, что хочешь, — вновь начинает вырываться, но уже не так рьяно.

Через секунду совсем замирает и больше не смотрит мне в глаза. Либо даёт мне шанс, либо решила занять позицию отчуждения.

— А я хочу делать это с тобой, Лиз. С тобой, понимаешь? — схватив за подбородок, задираю её голову. — Лиз… Я хочу только тебя. С самой первой встречи я хочу только тебя.

— А я — нет, — выдыхает она и неуверенно ведёт плечом.

Потом начинает дрожать. Огромные глаза распахнуты, и смотрят мне в лицо, не моргая.

Она ведь врёт, правда? Хочет меня задеть, ранить… Так же, как я её…

Её мокрые волосы прилипли к щекам и лбу. Лиза сейчас настолько сексуальна, что остатки здравого смысла покидают меня окончательно. Краем глаза замечаю, что мы в нескольких метрах от остановки. С нажимом подталкиваю Лизу туда, и мы, наконец, укрываемся от дождя. Мои руки всё ещё удерживают её. Пальцы начинают расправляться с её одеждой…

— Что ты делаешь? — она испуганно смещается вглубь и спиной прижимается к гладкой поверхности.

— Ты хочешь меня… А я хочу тебя, прямо сейчас, — отвечаю, стараясь совладать с дрожью в голосе, теле и пальцах. — Только ты можешь дать мне то, чего я хочу.

Вжимаю её в тонкую стенку остановки. Схватив за бёдра, отрываю обе ноги от асфальта и закидываю к себе на бёдра. Сминаю губы в жадном поцелуе, пока впечатываюсь в неё так, словно трахаю. Я всё ещё в джинсах, а она в спортивных штанах. И мы можем это исправить. Сейчас. Одно мгновение — и я сделаю так, что она раскроется для меня. Порву девственную плеву и слеплю из Лизы то, что мне нужно. Мы постигнем вместе все грани удовольствия… Я научу её всему. Буду её пороком. Сладким, горячим пороком. И ей это понравится…

— Я могу это сделать, Лиз, — уверенно двигаю бёдрами, имитируя половой акт. Чувствую, как она дрожит и выгибается, вжимаясь в меня теснее. — Давай же… Скажи «да»! И я всё сделаю. Скажи «да», Лиз! — почти рычу от накрывшего желания. Неодолимой потребности. Только в этой девушке.

— Что? Нет, Игнат, пожалуйста! — взмаливается Лиза, когда я расстёгиваю её кофту и задираю футболку вместе со спортивным топом.

Припав губами к соскам, втягиваю их в рот по очереди. Лиза тяжело дышит и тихо стонет, совсем прекращая вырываться. Смотрит на меня округлившимися от страха глазами.

— Я не могу… Не так и не здесь. Пожалуйста… Пожалуйста, Игнат! Я не могу. Мне… страшно.

И её страх меня отрезвляет. Тут же. Какого чёрта я делаю?

Опускаю её ноги, и она твёрдо встаёт на асфальт.

— Хорошо, — со свистом выдыхаю, роняя руки. Прислоняюсь лбом к её лбу. — Хорошо, Лиз… Прости.

Наши дни

Сокол

Тогда, три года назад, от игр с мышкой больнее становилось только мне. Я впервые не мог решиться хоть на что-то. Не мог обладать ею в страхе спугнуть. Не мог оставить, потому что она была нужна нам… Для дела! Блядь, кого я обманываю? Она была нужна мне! Мне! И только мне! Уже тогда на чёртовой остановке я знал, что стал повёрнутым на всю голову. Бредил ею. Иногда ненавидел за то, что так крепко держит меня за яйца. Но в основном безоговорочно любил…

И сейчас ничего не изменилось. Несмотря на то, что мышка разрушила мою жизнь и жизни моих друзей, я испытываю то же самое. Ненависть, зависимость и любовь. И себя я тоже ненавижу за это. Считаю слабаком, теряющим контроль над собой от юбки. И собираюсь исправить это.

Соболев покинул комнату, когда я выгнал его. Лиза ушла через несколько минут после наших жарких объятий и того, как просила меня её трахнуть. Сбежала, потому что её переговоры провалились. Она хотела, чтобы мы уехали, оставили её в покое, взамен предлагая мне своё тело. Хотела, чтобы я играл по её правилам. Но я выдержал испытание. Отказал, потому что мне нужно больше, намного больше, чем просто тело. Мне нужен её разум.

А теперь член всё ещё стоит от её призывных вздохов и мольбы трахнуть. Сейчас я устоял, но вот вряд ли устою и дальше. Короче, нужно заканчивать все эти прелюдии…

Я всё ещё только в джинсах, поэтому наспех облачаюсь в майку и свитер. Влетаю в кроссовки и подхватываю свой телефон с тумбочки. Проверяю входящие звонки и сообщения. Звонков нет, но есть гневное смс от Соболева.

«Блядь… Заканчивай, Сокол! Нам пора уезжать. Или я сообщу Ренату, что мы её нашли. Представь, что он с ней сделает!»

Кир знает, на какие точки давить. Знает, что Али уничтожит Лизу, потому что она уничтожила его.

Пишу ответное смс: «Не горячись, я работаю над нашим отъездом».

Запихиваю телефон в карман джинсов. Покидаю номер, спускаюсь на лифте вниз и проверяю ресепшен. Лизы там нет. Разворачиваюсь, пересекаю холл и иду к комнатам для персонала. Возле её двери замираю, потому что не верю собственным ушам.

— Карамелька, ну же, прекрати выделываться… Давай, будь хорошей девочкой и сделай так, как я тебя прошу, — слышен мужской голос из-за двери.

Из комнаты Лизы, черт бы её побрал!

Этот голос звучит напряжённо. И звенит нетерпением.

— Раздвинь ножки, и я сделаю тебе приятно… Как тогда, помнишь? Тебе же было приятно!

Меня пробирает дрожь. Но в то же время ярость быстро расползается по венам.

— Ты спишь с постояльцами! — выплёвывает голос. — Тебя видели. Или ты думаешь, мне не докладывают о твоих перемещениях? Мне рассказали о типе, который покидал твою комнату! И ты тоже ходила к нему! Чего тебе не хватает, а?.. Чего тебе не хватает от меня?.. Хочешь трахаться — так вот я, весь твой! Ты же знаешь, что я могу доставить тебе удовольствие! Помню, как ты стонала тогда… Чёрт… Раздвинь ноги! Я УСТАЛ ЖДАТЬ! — последнюю фразу он выкрикивает. — ПОДЧИНЯЙСЯ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!

Слышу слабый писк Лизы и пинком вышибаю дверь. И то, что вижу, приводит меня не просто в бешенство. Нет… Я горю! Горю, потому что какая-то мразь смеет её трогать. Её! Мою мышку! Лживую дрянь! Ведь она уже позволяла ему это делать… Но я гоню эти мысли прочь, чувствуя, как меня ломает от неприятия и боли.

Мужик лежит на ней, зажав рот Лизы рукой. Расположился между её ног. Уже успел задрать юбку под грудь и спустить свои брюки. Сука…

— Сука… — выдыхаю, потому что ярость лишает кислорода в мгновение.

— Какого хера тебе здесь надо? — вякает мразь.

Но я его уже не слышу. И ничего, кроме испуганных глаз мышки, не вижу, потому что собственные глаза застилает пелена гнева.

В два широких шага приближаюсь к кровати. Хватаю мразь за ворот рубашки и стаскиваю с Лизы. Он неуклюже летит на пол, наспех напяливая штаны. Не задумываясь, пинаю его в грудь. А потом ещё раз. Мразь сдавленно хрипит, лаская мои уши этим звуком. Пусть сдохнет, чёрт возьми! Замахиваюсь, чтобы врезать ему в кадык, но со спины меня цепко хватают девичьи руки.

— Игнат! — с надрывом кричит Лиза. — Нет, не надо… Не делай этого!

Моя слабая мышка проявляет недюжинную силу в попытке оттащить от любовника. Перехватив её за руки, снимаю со своей спины. Разворачиваюсь к мрази, но тот уже отполз на безопасное расстояние. Всё ещё задыхается, но успел взять в руки настольную лампу в качестве оружия.

Ярость закипает с новой силой. Двигаюсь в его сторону, но мышка вновь меня хватает, на этот раз за кисть.

— Оставь его… Игнат, пожалуйста! Ты угодишь в тюрьму из-за него! Из-за меня! — она рыдает. У неё самая настоящая истерика.

— Я даю вам пять минут, чтобы убраться с этого побережья, — подаёт голос мужик. С хрипом втягивает воздух, прокашливается и добавляет: — Забирай свою шлюху, и валите нахрен из моего комплекса!