– Учить вас я не стану, господа.
Хриплый, но мощный голос мушкетера разнесся над нашими рядами.
– Стрелять вы все обучены не хуже нашего. Однако у нас есть небольшой запас мушкетов по желанию сегодня вы можете ими вооружиться. Ну а кому не хватит, милости прошу под стены…
Я улыбнулся. Старый солдат обладает определенным обаянием.
– Пули беречь. Стрелять по возможности прицельно. Наша задача – выбивать тех ублюдков, кто рискнет показаться на стенах. Всем все ясно? – Старик погладил крепкими, кряжистыми руками гладко выбритый подбородок.
Ответом был мой кивок и одобрительный гул рейтаров.
– Тогда определяйтесь, кому достанутся мушкеты, запасных не более двух с половиной дюжин.
Добавить было нечего, а вскоре уже грянули барабаны. Масса людей на левом фланге и в центре пришла в движение, так что моим людям пришлось поспешить с разбором мушкетов.
Делагарди всегда был не только удачливым и умным военным лидером, но еще и отличным организатором. Как известно, оружие и экипировку наемник приобретает сам, на свои кровно заработанные деньги, и сам несет за них ответственность. Но стратегически мыслящий швед на всякий случай закупил лишних мушкетов в обоз. При них находится и каптенармус со своим отрядом, в чьи обязанности входит проверять порядок и наличие в обозе оружия и его боеготовности. Закупил Якоб Понтуссон, к слову, не только мушкеты…
Опять лишние мысли перед боем.
Второй раз пробили барабаны…
Началось.
Отряды принялись строиться перед стенами согласно плану генерала. Строиться под оглушительный грохот орудий, крушащих ядрами верхний ярус крепостной стены! Ведь без брешей в нависающем надо рвом боевом поясе, выдвинутом вперед, словно машикули, к стене невозможно приставлять лестницы – просто некуда. Ибо сверху они укрыты двускатной кровлей, а в узкие бойницы взрослому мужику просто не влезть!
Но если сами стены, внутри заполненные камнем и землей, пушки будут разбивать очень долго, то бреши в верхнем боевом ярусе появляются, наоборот, прямо на глазах… В ответ, кстати, также ударили небольшие орудия мятежников, установленные на башнях. Но их слишком мало, чтобы заткнуть наши батареи!
Да и те тотчас перенесли огонь именно на башни, давя главную огневую мощь врага…
Вскоре в очередной раз застучали барабаны. Якоб Делагарди взмахнул рукой, и почти одновременно с тем с трех сторон к крепости двинулись солдаты с фашинами, закидать ров, а следом и с лестницами. И наконец, под грохот палочек по натянутой на дереве коже, тронулись с места спешенные рейтары и мушкетеры…
Спустя несколько минут бойницы крепостной стены окутались дымом – мятежники дали первый залп по следующим впереди наемникам с фашинами. До меня долетел короткий крик раненого несчастного, а спустя пару мгновений раздалась отрывистая команда капитана:
– Становись!
Его мушкетеры и присоединившиеся к ним счастливчики-рейтары принялись сноровисто укладывать свое оружие на сошки.
Оставшиеся бойцы моего эскадрона продолжили движение вперед, и меньше чем через минуту из-за наших спин грянул ответный залп!
Пули стрелков Делагарди довольно кучно ударили по бойницам и рядом с ними. Во все стороны из бревен брызнула деревянная щепа… Но вот скольких мятежников удалось достать первым залпом – увы, неизвестно.
Наши мушкетеры и засевшие в крепости ляхи обменялись несколькими залпами, прежде чем наемники наполнили ров фашинами – и собственными телами. Хорошо хоть враг до поры выбивал именно штурмующих, не открывая ответного огня по солдатам английского капитана и приближающимся к стене рейтарам!
Вот только чую, что везение это будет не слишком долгим…
Вперед двинулись пикинеры с лестницами, штурмовые крючья которых вскоре уперлись в неровные края проломленных ядрами брешей. Мятежники попытались было отпихнуть их, но показавшихся в широких проломах храбрецов буквально выкосил очередной залп мушкетеров! Так что вскоре самые проворные наемники стремительно бросились взбираться наверх по перекладинам, твердо рассчитывая на обещанную генералом тройную долю…
И пару мгновений спустя на стене началась рубка – мятежники смело атаковали вооруженных кацбальгерами пикинеров, как только те поднялись на стену. Ведь теперь мушкетеры не могут поддержать соратников, не задев их самих!
Но все же вскоре к каждой из брешей наемники приставили такое количество лестниц, что хлынувшим вперед солдатам удалось потеснить врага. Рядом с нами, к примеру, полякам удалось откинуть только одну из шести лестниц! И яростный бой закипел уже на каждом из трех участков общего штурма!
Внутренне я даже удивился тому, как все хорошо складывается. Подумать только! Мы еще не заняли свою позицию, а пехота уже бьется на стенах!
И словно в ответ на мои излишне радостные мысли, почву на расстоянии всего пяти шагов от нас перепахали несколько пуль! А у самой подошвы правого сапога в землю впилась стрела…
Приметили нас и уже практически достали из навесных стрельниц, расположенных в полу боевого яруса крепостной стены.
Все-таки кавалерия нравится мне значительно больше…
– Приготовились к бою!
Бояться уже поздно. Строй рейтаров приблизился к стене на расстояние точного выстрела, и теперь настал наш черед вести бой, поддерживая сражающихся на стенах. Стрелять придется по бойницам, отвлекая мятежников от схватки в проломах, выбивая панов с мушкетами и пистолями, ну а заодно и лучников из числа запорожских казаков… Последние, кстати, в Европе неплохо известны, ибо нередко нанимаются на службу к венграм и австрийцам, отчаянно сдерживающим турецкий натиск!
– По нижним бойницам целься… Огонь!!!
Грянул первый слитный залп рейтаров, всего на несколько мгновений опередивший выстрелы мятежников, уже пытающихся просунуть в навесные стрельницы свои мушкеты и самопалы… Наши ряды ожидаемо затянуло пороховым дымом, мешая увидеть результат залпа, но сверху раздались характерные крики боли раненых. Значит, достали!
– Сменить пистоли!
Когда дым рассеялся, я краем глаза заметил поднимающихся по лестницам рейтаров в характерных кирасах. В ближнем бою наши кавалерийские пистоли – страшное оружие!
– Целься… Огонь!
Опередив наш залп всего на пару мгновений, справа у бреши рухнула одна из пяти лестниц. Я успел увидеть толстенное бревно, сброшенное на лестницу сверху, и, прежде чем сломать ее у верхней трети, оно также снесло двух солдат, уже практически добравшихся до пролома! Однако… Мятежники что, начали теснить наемников?!
Во второй раз пороховое облако закрыло все пространство вокруг, опять заложило уши, но все равно я отчетливо услышал, как слева от меня охнул рейтар! А когда дым рассеялся, я увидел, что крепкий рыжеватый финн осел на землю с пробитым стрелой горлом!
Спину обдало могильным холодом, и я с трудом сглотнул, проталкивая образовавшийся в горле ком. А когда поднял глаза кверху, то едва сдержал крик… Сдержал потому, что мое предупреждение все равно никому не поможет: мы и так словно на ладони у целящихся сквозь навесные стрельницы мятежников. Догадались ляхи переждать наш залп и ответить в тот миг, когда никто из рейтаров еще не успеет прицелиться или перезарядиться…
Одновременно с промелькнувшей в голове панической мыслью над нашими головами вразнобой прогремело несколько десятков выстрелов.
Спустя пару ударов сердца на землю осело несколько тяжелораненых рейтаров – на близком расстоянии кирасы не держат мушкетные пули…
– Перезаряжай! А у кого есть третий пистоль – целься в бойницы! Стрелять без команды, как только увидите врага!
Бой на нашем участке штурма разгорается все сильнее. Упала уже третья лестница, но рядом с остальными все еще кипит яростная рубка, молниями мелькают перепачканные в крови клинки, гремят бьющие в упор выстрелы! Наемники бьются отчаянно, не позволяя мятежникам приблизиться к оставшимся лестницам – по ним сплошным потоком на стены поднимается подкрепление…
Я пытался разглядеть хоть какое-то движение в ближней ко мне навесной стрельнице, но какое-то шестое чувство заставило поднять глаза чуть выше. И сердце тут же обожгло ненавистью: в основной бойнице я увидел казака с луком, смотрящего на меня с перекошенным от гнева лицом и уже наложившим стрелу на тетиву… Практически не целясь, я отчаянно вскинул отцовский пистоль, показавшийся в этот миг словно продолжением руки, и спешно нажал на спуск.
