— Снова он с этим Профессором, — фыркнул Брогов. — Все мозги мне съел. Какую он там работу присмотрел?

— Хер его знает, — дёрнул плечами орион.

— Главное чтобы с этим…Максом не связался, — мотал головой Брогов. — У Фила шило в заднице.

— Это что? — смотря на странную коробку с жидкостью, удивился Майор.

— А, — долбанул себя по лбу Сёма. — Эту хрень, Фил сказал тебе отдать, чтобы ты её своим учёным закатал. Всё, короче, я пошёл спать, — смотря на Брогова, произнёс парень.

— Давай Сема, топай, — махнул рукой Брогов.

После ухода ориона, Майор взял в руку странный предмет, деньги его не интересовали, так же как и лидера «орионов».

— Ну-ка, — скупщик протянул приятелю артефакт, принесённый Сёмой, — посмотри, встречал что-нибудь подобное? Я лично вообще такого ещё не видел.

Брогов взял в свою мозолистую ладонь странную прозрачную ёмкость с голубой жидкостью. Повертев ёмкость в руках, он лишь скривил на лице кислую гримасу, абсолютно не понимая, что у него в руках. Майор присел рядом.

— Не старик, — продолжая осматривать коробку, проговорил Брогов, — я такой приблуды не встречал. Поверхность оргстекло напоминает. Но как туда эту жижу влили? Главное стороны симметричные, корпус идеальный, но ни крышки, ни защёлки… ничего нет. Как открыть-то её?

— Дай-ка, — торговец протянул руку. — Может кнопка какая? — Взяв странную «фляжку», торговец принялся скрупулёзно искать на её поверхности кнопку. — Херня какая-то, — в итоге выпалил он. — Ничего нет. Завтра свяжусь с Тихоновым из «Биогенокса», пусть он себе голову ломает.

— Эта штука наверное из «Белых катакомб», — размышлял Брогов. — Ты смотри форма какая идеальная. Чё за муть?

— А чё за Макс?

— Ты не слышал что ли, байки по всему квадрату о нём ходят? — удивился Брогов. — Ошивается там в баре, Макс такой. Чёрт бы его побрал. В «Бункер» наведывается уже не помню какой месяц. Шлем панорамный никогда не снимает, в «заране» шастает. Никто его морды никогда не видел. Придёт к Гардеробу, корень принесёт и пару тройку охотников одиночек с собой уведёт куда-то. Бывало и щитовцев даже уводил, моим тоже на уши приседал. Но ведутся ведь, балбесы. Чёрт знает чё он им на уши вешает: может гипноз, пси-излучение какое…Никто ничего не знает. Одно только верно, что парни с ним уходят и всё, капут, пропадают к херам. Щитовцы ничего понять не могут. Своих людей на воротах в локацию Гардероба ставят, камеры вывели на операторов штаба — всё в пустую. Они постоянно караулят, в баре засады устраивают. Берут его, а он просто испаряется в итоге и всё. Говорят: «Ну всё, он наш. В наручниках, втроём его держим, а его в какой-то момент бац, и нету! Испарился бес».

— Бред какой-то, — усмехнулся Майор. — Может плазмоид этот Макс?

— Не знаю, что он вообще такое! — буркнул Брогов. — Хрен его знает, может и плазмоид какой! Фантом. Но Гардеробу хабар реальный приносит. Женьшень да золотишко иногда подкидывает. Гардероб уже к чертям его посылает, а тому всё по-барабану, всё равно приходит. Ведь многие знают, что кто с этим Максом уходит, все к чертям пропадают. Как старатели после этих баек и слухов ведутся на его уговоры непонятно. Но, как бы то ни было, всё равно прутся за ним. Когда он в баре показывается, Гардероб тут же клиентов теряет. Остаются только те, кто никогда об этом Максе ничего не слышал. Гардероб сам не свой когда этот ландух в красном комбезе к нему заходит, сразу проблемы с щитовцами начинаются. Этим воякам, он вообще ничего объяснить не может. Полковнику Сарнову и его дознавателям всё по херу что говорит Гардероб — у них своя политика. Думают так: «Раз приходит в Бункер, значит имеет интерес, а если так, то в любом случае Гардероб с ним заодно». А то, что этот Макс, как плазмоид, материализуется прямо на территории их лагеря, они в расчёт не берут. А ведь и камеры над входом в бар установлены, и на них ясно видно, что этот засранец на пустом месте появляется, как чёрт из табакерки. И всё равно, Сарнов на своём стоит: «Гардероб мутит воду с этим учёным».

— А куда этот Макс, охотников уводит? Они следили за ним? — спросил Майор.

— Конечно следили, щитовцы за ним по пятам шли, но этот гад постоянно отрывается. Говорят в сторону «гнилых штолен» к холму какому-то бедолаг уводит. Этот холм рядом с эпицентром расположен, образовался на пустом месте. Это учёные говорят. Весь трупами мутантов завален. Плазмоиды там повсюду. Сотрудники лаборатории Мизерова туда попасть не могут — холм находится в зоне повышенной опасности. Радиация сильная, монстров, плазмоидов много.

— А что сам Мизеров говорит насчёт этого Макса? — размышляя, спросил скупщик.

— Да ничего! Говорит, что такого балбеса у них вообще нет. Тем более Макс один шарахается. Такого вообще быть не может, теоретически и практически, чтобы учёный, да без оружия, без сопровождения, по «квадрату» один шастал…нееее, шляпа. Уже многие уверены, что это фантом, ну или плазмоид какой.

— Дела-а-а, — протянул задумчиво Майор, потирая вспотевший затылок. — Да чему удивляться? Здесь всего навалом. Всё может быть.

— Это точно, — согласился Брогов. — Я пойду, хватит с меня. Кино посмотрел, от тварей избавился, с тобой потрещал.

Проводив приятеля, торговец снова взял в руку найденный Артёмом странный предмет и вновь начал его рассматривать. Выпускать из рук этот артефакт ему совсем не хотелось. Гелеобразная жидкость внутри неё даже не оставляла разводов на прозрачных стенках. Переливаясь оттенками зелёного а потом желтого цвета, эта консистенция будоражила фантазию скупщика. Ему хотелось узнать, что за диковина попала к нему в руки. Что несёт в себе эта жидкость и почему эта прозрачная, идеально ровная ёмкость, на которой нет даже признаков крышки, доставляет ему такое приятное беспокойство. Смотря на её острые грани, он даже не представлял, что эта «фляжка» вскоре разожжет огонь новых событий, которые посеяв смерть и слёзы, изменят судьбы многих людей…

Анатолий Степанович Сурженко, генеральный директор крупной дальневосточной фармацевтической компании «Фармстар», сидел в своём кабинете за рабочим столом. Его стеклянный, отрешённый от всего земного взгляд, был направлен на чёрную сталь лежащей на столе «Беретты». По раскрасневшемуся от выпитой бутылки виски лицу, пробивая путь через глубокие морщины, сбегали капли липкого пота. Мужчина пытался подумать над своим фатальным решением, но рыхлые и зернистые мысли слипались в пьяный бред, создавая в голове какую-то чёрную вязкую кашу. Всё его дряблое, заплывшее жиром туловище тряслось из стороны в сторону. В глазах троилось — это состояние алкогольного опьянения врачи называют «вертолётом» и Сурженко это хорошо знал, но вспомнить этого он сейчас не мог.

Тяжело вздохнув, Анатолий Степанович потянул вспотевшую руку к пистолету и, не дотянувшись, начал считать пальцы…Которых, на удивление, оказалось аж семь штук на одной руке. В таком ужасном, свинском опьянении он был в первый раз в своей жизнь. И как только он повернул голову, чтобы осмотреть кабинет, всё пространство вдруг поплыло от него по спирали, закручиваясь в адскую воронку. Всё размывалось и разлеталось, не давая ему никакой возможности почувствовать себя в реальности. Краски пространства смешались в психоделический «бэд-трип». Голова Анатолия Степановича ослабла, и потянув всё его тело за собой, жёстко впечаталась в стол. Крепкий сон взял Анатолия Степановича в плен, утопив в бездне абсолютного спокойствия.

Ранним утром, с головой, в которой вот-вот должен был сдетонировать распухший от сивушных масел мозг, директор «Фармстара» открыл свои забитые засохшими выделениями глаза. Точнее, только правый — левая часть лица Анатолия Степановича всё ещё была припечатана к столу. Физиономия затекла до такой степени, что он вообще её левой части не чувствовал. В нос вползал кислый, тошнотворный запах рвотных масс, которыми он залил весь стол. Анатолий собрал все оставшиеся силы и, упершись руками в грязный стол, буквально оторвал от него свою отёкшую физиономию, прилипшую к засохшей жиже, которая несколько часов назад составляла содержимое его желудка. Его все ещё тошнило, алкоголь продолжал держать всё его нутро в своей власти.