И вот прошло полгода, а результаты деятельности Храпцова всё так же оставляли желать лучшего. Дикоросы и образцы органов мутантов, поставляемые «Биогеноксом», конечно же, своими уникальными лечебными свойствами постоянно шокировали Храпцова, но теряли всю свою силу уже в пятистах метрах от лаборатории. Отдел Храпцова существовал практически автономно от «Фармстара». Сурженко в силу финансовых проблем сильно сократил денежные вливания в лабораторию, но Храпцов со своим штатом преданных науке и в первую очередь ему, как лидеру, учеников и последователей, продолжал работать и уверенно сотрудничал со всеми лабораториям «Биогенокса».

Ничего уже не интересовало Анатолия Степановича, тревожные мысли о будущем его родных и близких постоянно топили его в трясине депрессии и страха. Бандиты не давали покоя, угрожая расправой каждый день. Их босс умирал и жить ему оставалось считанные дни, а лекарство Сурженко так и не нашёл.

Выстрелить себе в голову у Анатолия не получилось, мысли о жене и дочке вырвали его из недр губительной топи и заставили бороться. Страх уходил, но тупик всё еще держал его в ловушке.

Войдя в квартиру, Сурженко первым делом проверил автоответчик. В двенадцать часов ночи был звонок из лаборатории Храпцова.

— Анатолий Степанович, извините за столь поздний час, — это Глушко Роман, новый помощник ведущего специалиста лаборатории. Он вам меня ещё не представил. Анатолий Степанович, у нас для Вас есть замечательная новость!!! Вы будете шокированы от нашего открытия, вам надо срочно приехать в центр! Это не телефонный разговор. Приезжайте!

Голос Глушко был эмоциональным и бодрым, вселяющим оптимизм. Анатолию Степановичу захотелось тут же перезвонить в лабораторию и узнать всё у самого Храпцова — но правила оставались на первом месте. Все телефонные разговоры из филиалов и частных лабораторий «Биогенокса» прослушивал особый аналитический отдел «Контроля». Поэтому не было никакого смысла перезванивать учёному и уточнять все подробности. Дабы не заинтриговать силовиков, вызвав у них кучу вопросов и следственных мероприятий.

Звонок Глушко вселил уверенность в том, что всё будет хорошо и выход есть. Позвонив водителю и сказав, что выезд в Бикин с утра, Анатолий Степанович прошёл на кухню и утонул в бездонных глазах любимой жены.

С мыслями о лаборатории и успешных результатах работы Храпцова дорога до исследовательского центра пронеслась мимо него в мгновение. И уже к обеду, миновав трассу «Уссури», Сурженко вышел из своей машины, вступив на брусчатку стоянки, прилегающей к лаборатории. Нажав кнопку звонка и посмотрев в камеры, глазеющие на него с самого козырька, Анатолий услышал автоматический щелчок дверного замка. Войдя внутрь исследовательского центра, он оказался в широком коридоре, где его встретил незнакомый молодой сотрудник. Этого парня Анатолий никогда не видел. Храпцов сам принимал здесь решения по сокращению или дополнению штата. Для Сурженко было главным, чтобы кипела работа. Анатолий всмотрелся в моложавое лицо помощника Храпцова. На вид этому молодому человеку было лет двадцать пять и Анатолия Степановича удивило решение Храпцова сделать своим замом вчерашнего студента.

— Анатолий Степанович приветствую вас! Это я вам звонил вчера. Глушко Роман, — протянув свою руку начальнику, произнёс молодой человек.

— Очень приятно! — нехотя пожал ему руку Сурженко. — А вы, господин Глушко разве не знакомы с протоколом и правилами этикета? На будущее, даю вам совет: никогда не протягивайте первым начальнику руку. Соблюдайте субординацию, господин Глушко. А сейчас, меня интересует всё, что вам удалось наработать за это время и куда делся Храпцов?

— Виталий Аркадьевич уехал два дня назад к своим родственникам, — ответил покрасневший от стыда Глушко.

Проходя коридор, от входа в помещение лаборатории, молодой заместитель начал рассказывать Анатолию Степановичу о научном открытии:

— Три дня назад, мы купили у нашего постоянного поставщика из «Биогенокса» — Тихонова Виктора, странный предмет, не подходящий по своим признакам, как внешним так и внутренним, ни к одному известному нам продукту аномальных явлений флоры и фауны «квадрата».

— Ну, и что дальше? Почему «Биогенокс» не оставил этот предмет себе? — перебил его Сурженко.

— Как мне объяснил Тихонов, этот предмет имеет искусственное, точнее техногенное происхождение и исследовательский отдел «Биогенокса» даже не стал им заниматься. Я, сейчас вам всё покажу, — произнёс Глушко, подставив глаз к сканеру двери.

Войдя в просторное помещение с несколькими столами, морозильными камерами, учёный направился к шкафу. Подойдя к ближайшему столу, Сурженко не сводил глаз с учёного, что-то берущего с полки. Приблизившись к столу, Глушко поставил на него небольшой бутылёк с ярко-голубой жидкостью и дал в руки Сурженко второй предмет, напоминающий по форме и размеру пачку сигарет, только сделанную из прозрачного полимера.

— Ну? — цинично спросил Сурженко, даже не пытаясь рассмотреть представленные учёным предметы. — Что это такое?

— Это, — Глушко указал на стоящий на столе бутылёк, — содержимое этой странной коробки, которая у вас в руках. — Как вы думаете из чего она сделана?

Повертев прямоугольный предмет в руках, Сурженко заключил:

— Напоминает полимер. Оргстекло, плекс, — заметив небольшое отверстие на артефакте, Анатолий Степанович вдруг спросил. — Это отверстие вы сами просверлили?

От вопроса начальника глаза учёного загорелись, а на лице растянулась довольная улыбка.

— Нет! — радостно ответил Глушко. — Мы его не просверлили, а прожгли лазером! Вы правильно заметили насчёт структуры поверхности этого предмета. Нам сначала тоже показалось, что это высокопрочная пластмасса. Но, как выяснилось позже после ряда исследований — это не продукт полимеризации. Структура поверхности этого артефакта, вообще не известна науке. Внутри этого предмета, этой ёмкости, находилась жидкость, которую мы перелили в данный сосуд, стоящий на столе перед вами.

Сурженко поставил на стол странную коробку и взял колбу с голубой жидкостью.

— Мы целых два дня бились над тем, чтобы открыть артефакт, — продолжил Глушко. — Мы пробовали всё, но ничего не получалось. Единственное что оставалось — это прожиг. И вскоре нам удалось проделать в этой странной ёмкости отверстие и слить жидкость.

— Состав этой субстанции изучали?

— Да, мы изучили состав этого раствора и снова были шокированы, — потирая подбородок произнёс учёный. — Эта жидкость состоит из активных бактерий, природа которых тоже не известна науке.

— Н-да! — недовольно заключил Анатолий Степанович, переходя на раздражённый тон. — Никакого результата от вашей работы я не услышал. И самое главное, не увидел! Вы обещали меня шокировать вашим открытием. Где это открытие? Вот эта коробка и эта жидкость с микробами? Вы, сегодня же покидаете лабораторию. Я вас увольняю за вашу некомпетентность. Что за бардак? Звоните Храпцову!

— Зачем ему звонить, — улыбнулся учёный, выслушав все эмоции начальника. — Я стою перед тобой Толя…Храпцов Виталий Аркадьевич, сорок девятого года рождения…

От услышанного Сурженко зардел как рак — гнев забурлил в нём, как лава созревшего вулкана. На лице вздулись желваки. Анатолий ещё никогда не слышал такого бреда и не встречал такого самоуверенного шизофреника.

— Ты как вообще здесь оказался, имбецил!? — проорал Анатолий.

— Я здесь работаю с начал открытия лаборатории, — спокойно ответил учёный. — Это ведь была моя идея влиться на правах филиала и лояльной частной лаборатории в структуру дочерних узлов «Биогенокса».

Сурженко готов был накинуться на него с кулаками. Контролировать себя он больше не мог.

— Я понимаю твоё негодование Толя. Всё на первый взгляд кажется полным бредом, — вновь спокойно проговорил учёный. — Но, у меня есть доказательства моего эксперимента, который поставит точку в аргументе того, что мы с тобой, стоим перед феноменальным открытием. Пройдём в соседнюю комнату.