— Я понял твои сомнения…Но в моем случае это работает по другом. Мой корабль не подвластен новым изменениям прошлого и его редактуре. То что Финкин изменил прошлое на звездолете никак не отразилось. У меня жесткое сохранение и защита от таких сюрпризов. Очень близко к этому подошел Хокинг со своей теорией о космической цензуре. В моем корабле другие законы — здесь настоящее абсолютно и его нельзя изменить.

— Занудно все.

— Вы, земляне, как младенцы — вы такие. Вы паразиты на этой райской планете. Вы здесь лишние! Вы несёте грязь, мусор, яд. Вы не знаете и не понимаете, в силу своей ограниченности, что всевышний, которого вы так ищете, находится рядом — это ваша светлая природа. Вас никто из космических цивилизаций не воспринимает как равных. Вы глупые, жестокие и жадные. Вы смотрите в Космос, пытаетесь настроить внеземной контакт, но все ваши попытки тщетны. И так будет всегда. У вас много религий, в каждой точке земли идут кровавые бойни. Вы думаете только о наживе и не задумываетесь о том, какая красота вас окружает. Скажи мне, зачем вам Земля? Эта совершенная, несравнимая ни с одной другой планета? Вы ведь не стремитесь к гармонии, добру и любви. Вы не видите, не слышите и не чувствуете земли. Она для вас источник энергии и денег, мусорка. Вы никогда ничего не поймете, вы все такие разные и вас ничто не объединяет. Вы должны заботиться о своём доме, а вы только создаёте оружие и вырезаете всё на корню…

Охотник уже привык к этому чешуйчатому инопланетному философу-идеалисту и не мог понять, верить в него, или нет. Надеяться на что-то, умирающий сталкер уже не хотел. Артём думал только о том, чтобы закрыть глаза и не открывать их никогда. Всё надоело, достало и осточертело.

Но всё равно, невидимые силы и горящая внутри надежда заставляли держаться за жизнь. Тем более после инъекции, которую ему сделал пришелец, охотник с каждой минутой чувствовал восстановление всего организма.

Ориону казалось что по его венам, вместо крови растекается прожигающая всё тело кислота. Совершенно не чувствуя боли, парень наслаждался разжигающимся внутри огнём.

Силуэт гуманоида начал осыпаться как древняя фреска. Медленно от его тела, как будто собранного из маленьких разноцветных бусинок, с небольшими интервалами, падали крохотные сегменты.

И снова, в который раз Артём начал прощаться с жизнью. Она явно его покидала, оставляя одного со смертью. Уже не осталось ни сил ни мыслей. Орион просто прислушивался к своему вновь поменявшемуся состоянию. К этой приятной разжигающейся внутри тела истоме. И не хотелось больше напрягать мышцы, разум и волю. Он устал так, как ещё не уставал никогда. И уже не хотелось больше ничего. Всё что он смог сделать, он сделал. Находиться в этом кошмаре, именуемом «Квадратом № 13» было уже невыносимо.

Жар в теле вдруг прекратился, сменившись расслабляющей прохладой. По всему организму разливались щекотливые волны лёгкого озноба.

«Отлично, уже чувствую температуру…значит ещё не умер…» — почувствовав холод в теле, ухмыльнулся орион.

— Ты достоин того, чего так желал, — прозвучал в голове ориона спокойный голос пришельца. — Тебе надо идти…

Жар в теле резко прекратился, уступив место расслабляющей прохладе.

— Это хорошо думал орион, чувствуя температуру. Не совсем ещё труп.

— Портал будет активен в течение двадцати минут.

Воспалёнными глазами, залитыми от ран кровью, Артём смотрел на исчезающего гуманоида, который вдруг в неуловимый миг резко осыпался и тут же всё пространство звездолёта завертелось по спирали вокруг ориона тысячами красок. Но на удивление, он оставался на месте, не в силах пошевелить ни одной конечностью своего разбитого тела. Сначала он ещё мог разглядеть проносящиеся перед глазами по кругу кое-какие предметы интерьера космического корабля. Артём даже выхватил взглядом труп поверженного им монстра, но вскоре центрифуга в которой он оказался, начала раскручиваться с бешеной скоростью. Артём себя чувствовал закованным в ней. Вскоре, пространство сжалось. Всё вокруг вертелось, перемешалось и вращалось, набирая ещё большую скорость. Парень оставался на месте в абсолютном статическом положение — его наоборот тянуло притяжение земли. Он просто лежал и наблюдал за всем этим хаосом. Артём не чувствовал от этой центробежной силы никаких завихрений воздуха, никакого давления и магнетизма — ничего, что могло бы определить какое-нибудь физическое явление. Парень закрыл не выносящие калейдоскопического хаоса глаза. У него уже не было никаких сил.

Что случилось потом он так и не понял, пространство молочного цвета вдруг резко начало сжиматься до тонкой полоски, которая вскоре беспомощно сплющилась от давления и воцарился мрак.

Очнулся он от обжигающих веки солнечных лучей. Открыв глаза, сталкер увидел, бескрайнюю гладь моря. Во всем теле он чувствовал здоровье и бодрость. Артём понял, что регенерация после инъекции, которую ему сделал пришелец прошла успешно и весь его организм полностью восстановился.

Свежий бриз будоражил всё нутро. Хотелось жить. Оглядевшись вокруг, орион увидел шелестящие позади деревья и мелькающий розовым светом двухметровый портал, справа возвышались скалы, слева склон, спускающийся к забору дома. Во дворе за накрытым столом сидели четыре человека. Увидев их, парень почувствовал на щеке скупую слезу. Игнорируя своего двойника, уплетающего бутерброды, Артем смотрел на маму, отца и младшего брата. В мельчайших подробностях, охотник вспомнил этот день.

Смотря на всполохи, затаившегося около дерева портала, Артём не знал, как ему сейчас действовать: весь боевой, радикальный настрой исчез, на смену которому пришли спокойствие и счастье. Но это душевное умиротворение охотник отодвинул на задний план, ведь ему требовалось устранить своего доппельгангера и занять его место.

«Но что меня ждёт? — забеспокоился разум Артёма. — Я ведь ничего не знаю о своём здоровье и что с ним случилось после эксперимента Вернера? Я ведь не понять чем нафарширован: микробы, нанотрубки, синтетические частицы, клетки крыс-мутантов! В конце концов во мне ещё осталась кровь особи… Выживу ли я вне квадрата с таким багажом и не заражу ли не понять какой заразой своих родных? Спасти их ради того, чтобы они подхватили от меня какой-нибудь вирус, который вообще может устроить на земле настоящий апокалипсис…»

От этих объективных размышлений, голова Артёма раскалывалась. Он не знал, как принять самое важное в своей жизни решение. Внутренний голос, буквально орал в недрах сознания, что родных, да и всё человечество, нельзя подвергать опасности. Уверенности в том, что вся зараза из его тела ушла после вакцины, он не чувствовал.

И вновь оглянувшись на играющий редкими всполохами и плавными цветовыми волнами «хронопортал», охотник начал вспоминать этот день:

«Обратно в Хабаровск мы выдвинемся часа через три-четыре. Минут через пять, отец с мамой и братом пойдут гулять по берегу. Я на такси рвану в город к мальчишкам. В домике ещё буду минут двадцать. Времени предостаточно, чтобы…чтобы, — в этот момент он впал в ступор. Протерев шершавыми ладонями полыхающее лицо, парень присел на корточки. — Какого черта! Зачем мне это?» — подскочив, орион сжал кулаки и всмотревшись на удаляющиеся от забора курортного домика фигуры отца, матери и младшего брата, начал спускаться по откосу вниз.

В доли секунды Артём решил, как ему сейчас надо действовать.

Обогнув домик по периметру забора, Артём подошёл к калитке и войдя во двор кинулся в сарай. Затаившись в махровой тени подсобного помещения, он взял контроль над своим дыханием и похлопав себя по раскалившимся от давления вискам, собрался с мыслями.

«Так, вчера у нас были шашлыки. Жидкость для розжига костра я закинул сюда, — осмотрев доски пола, парень поднял пластиковую бутылку, в которой ещё осталась горючая смесь. — Этого хватит!» — заключил сталкер, достав из кармана штанов, снятых с трупа американского наёмника зажигалку «Данхилл».

Выйдя из сарая, парень рванул в тень навеса, под которым стояла родная до боли в сердце «Toyota Wish».