Другие, наверное, посчитали бы такую жизнь проклятьем. И еще совсем недавно Маттиас согласился бы с ними. Но теперь, повстречав Ким... он вдруг поймал себя на мысли — а может быть это не проклятье, но благословение?

— Тебе удобно? — спросил Чарль, когда Ким повернулась в кресле, устраивая хвост.

Она кивнула, так и не подняв взгляда:

— Да, вот только эта... этот запах...

И это была главная проблема всего ужина. Севшая напротив Чарльза полная, вернее даже жирная дама, роскошно, но совершенно безвкусно одетая, сбрызнула себя чем-то невообразимо пахучим. Одеколон? Духи? Сок какого-то экзотического плода? Маттиас никак не мог вспомнить этот запах, но воняло просто феноменально.

Чарльз опустил лапу под стол и нежно погладил ее пальчики.

— Потерпи дорогая, обед скоро закончится, и мы уйдем.

Тяжело вздохнув, Кимберли наконец рискнула попробовать кусочек одной из закусок, а Маттиас еще раз осмотрелся.

Роскошь столовой действительно впечатляла. Атласная скатерть, с вытканными золотом родовыми гербами герцога Хассана. Тарелки, блюдца, соусники из Эльфквеллинского звенящего фарфора. Фужеры из хрусталя. Столовые приборы из золота и серебра. И даже вилки!

Чарльз поднял тяжеленный золотой инструмент с инкрустированной жемчужиной и прикинул вес. Да-а... Потерев лапой усы-вибриссы, крыс попытался припомнить: когда же он в последний раз использовал вилку? Получилось... ну очень давно. Здесь, в Цитадели он в основном пользовался ложкой, разве что мясо, сыры да хлеб ел просто лапами. И вот теперь придется вспоминать искусство ее совместного с ножом использования...

Бросив взгляд на грустно ковыряющуюся в тарелке Ким, Чарльз решил чуточку отвлечь ее:

— Знаешь, я не использовал вилку года четыре, не меньше.

Леди, до сих пор уткнувшаяся в свою тарелку, кивнула и вздохнула.

— О-о-о, — отложив вилку, Маттиас обнял ее за плечи, — любовь моя, что с тобой? Наш сосед, разумеется, попахивает, но не настолько же, чтобы совсем испортить тебе жизнь!

— Извини... — Ким всхлипнула, промакивая углы глаз платочком. — Я просто устала и... и еще вспомнила... Прости, я сейчас...

Пока леди приводила себя в порядок, Чарльз еще раз осмотрелся. Удивительное дело, но место Ким оказалось «ниже», то есть дальше от лорда Хассана, чем место Маттиаса. Странно — Тхалберг, распределявший места за столом, посчитал Чарльза важнее и знатнее леди Кимберли, урожденной баронессы Братас. Учитывая тот факт, что ни наследственным, ни личным дворянством Мэтт похвастать не мог, это было, как минимум необычно.

Может быть общество, в лице придворного церемониймейстера, признало за ним заслуги в организации гильдии Писателей? Ведь это его личная заслуга! Вряд ли кто-то еще из жителей Цитадели смог бы провернуть и организовать такое! Ну, разве что Фил... Но тому и своих забот хватает, когда ему еще и гильдии организовывать? Последнее время он даже обязанности магистра-то исполняет весьма эпизодически. Война, будь она неладна!

Вообще, за их столом сидел, ну не то чтобы сброд, но можно сказать лица сомнительные. Незначительные чины из герцогской канцелярии, мелкие бароны, безземельные дворяне — те из вассалов и гостей его светлости, что победнее. Как ни странно, было довольно много нормальных людей. Где-то в самом «верху» стола даже промелькнула сутана святого наставника Хуга... Но все, в общем-то, терпимое окружение, портила «ароматная» дама, усевшаяся напротив Чарльза. Однако никакой возможности избавиться от этой сидячей помойки не было — именно в тот момент, когда Маттиас решился позвать ближайшего слугу, резные дубовые двери распахнулись и церемониймейстер зычно возвестил:

— Гости и жители Цитадели, приветствуйте его светлость, лорда Томаса Хассана IV, герцога Цитадели Метамор, властителя Северного Мидлендса!

Массивный жеребец-першерон, высоко поднявший два стригущих вперед и назад уха, медленно обвел зал глубоко посаженными карими глазами. Нечто незримое, аура не просто власти, но величия, заставила весь зал смолкнуть и единым порывом подняться на ноги, приветствуя властелина. Некоторые малыши даже взобрались на сиденья кресел, чтобы видеть его. Чарльз и Кимберли последовали их примеру и теперь, с высоты, могли наблюдать идущего следом за герцогом лорда-казначея и Фила Теномидеса.

Так, втроем они проследовали к верхнему, герцогскому столу. А Маттиас, глядя на герцога совершенно непроизвольно отметил усталый, отсутствующий вид, покрасневшие глаза... У Фила взъерошена шерсть и подрагивают лапы... И где, лутина ей в суп, приемная дочь лорда Хассана?! Чарльз нашел взглядом Тхалберга, только для того, чтобы обнаружить изумленно вылезшие из орбит крокодильи буркала.

Тем временем лорд встал спиной к роскошному креслу-трону в середине верхнего стола и пока метнувшиеся по незримому сигналу церемониймейстера слуги поспешно убирали кресло и прибор леди Малиссы, поднял золотую чашу с вином:

— Жители и гости Цитадели! Здесь в Метаморе есть традиция. По какой бы причине мы не собирались, первый тост мы поднимаем за саму Цитадель, — Томас оглядел стоящих гостей, поднял чашу повыше и продолжил: — Это хорошая традиция, но сегодня я ее нарушу. Сегодня я подниму первый тост... по-другому. Я поднимаю первый бокал за удачу. Пусть удача сопутствует всем начинаниям нашим и... и тех, кого сейчас с нами нет. Выпьем же друзья мои!

Одним махом проглотив весь сосуд, Томас тяжело осел в кресло.

Все сияло и сверкало, слуги меняли салфетки, наливали вина гостям, подавали чаши для ополаскивания рук... Как и обещал Тхалберг, за холодными закусками последовали горячие — десять видов пирогов, с начинками из рыбы трех видов, мяса четырех сортов и овощных, фаршированные яйца, начиненные ароматными кусочками копченой дичи — тетерев, кабанина и что-то еще незнакомое. Запеченные кольца, недавно привезенного с острова Магдалейн ската, оттуда же десять разновидностей горячих рыбных колбасок и просто уйма ароматных комбинаций из зелени.

Чарльз посмотрела на Ким, все еще грустно ковырявшую что-то парящее и аппетитное на тарелке. Уловив его взгляд, леди сморщила нос и тяжело вздохнула. Чарльз мрачно взглянул на источник проблем — расплывшуюся по креслу даму, с черно-блестящей, сложно завитой шевелюрой, безвкусо-аляпистой одеждой и яркой косметикой на лице. Та, слегка склонившись влево, разговаривала с сидевшим рядом волком-морфом.

Соседка леди Кимберли, вполголоса поведала им о том, кто эта «дама» такая. Некий бывший барон Лориод, вассал лорда Хассана, до изменения бывшая женатым мужчиной. Его жена, якобы не вынеся изменения, сошла с ума и выбросилась из окна. По крайней мере, сама, ныне леди Лориод утверждала именно так. Бывшая ранее известным любителем острых, экзотических блюд и приправ, она и сейчас осталась таковой, но теперь ко всему этому добавилась еще и любовь к не менее экзотическим ароматам.

— Интересно, чем она намазала волосы? Запах ужасный, — вполголоса спросила Кимберли, прикрывая нос лапой.

— Ох, не знаю, — вздохнул Маттиас, — не прикрывай нос, потерпи пожалуйста. Не хватало еще привлечь ее внимание, тогда мы точно задохнемся. Лучше попрошу слуг поставить перед нами что-нибудь ароматное и горячее. Уж лучше нюхать какой-нибудь соус, чем эту... Кхм.

Кимберли кивнула:

— Не буду.

Следующим блюдом были супы. Мясные и рыбные, овощные и даже фруктовые. Горячие, теплые, холодные... К супам подали великолепное разнообразие хлебов и заедок — от круглых каравайчиков ржаного хлеба, с запеченными семечками, до пампушек, смазанных яйцом и посыпанных мелко накрошенным чесноком. Заодно в очередной раз наполнили стаканы — каким-то немного вспенившимся в бокале вином, легким, с ароматом светлого винограда, незнакомых терпких ягод и вроде как малины...