— Я не удивляюсь. Мы ведь привели хорошего свидетеля…

— Это только один случай! Но этого мало. Не успела твоя протеже уйти, как явилась Улаханова — помнишь такую? — и потребовала уточнить ее показания. Она теперь отчетливо помнит, что машина, в которую ее хотели затолкнуть, хотя и белого цвета, но не седан. Универсал или хэтчбек, говорит — точно теперь знает. Потому что она не только по капоту пробежала, а еще и по крыше… Сзади не было плоского багажника — говорит, ошибиться не может. Показания сняли, а куда деваться? И тут еще один гвоздь в крышку гроба: выяснилось, в какое место и для чего ездил Кнехт в тот вечер, когда исчезла Котова. Оказывается, в Пихтовке — это километров за сорок от города — живет одна бабка. Как бы целительница. Кнехт на нее возлагал большие надежды, а она, естественно, его не разубеждала, денежки, думаю, брала исправно. Кто-то из наших сотрудников у нее в пациентах, можешь себе представить! Бабуля не поленилась, сама приехала, сказала, что той ночью как раз отчитывала Сергея на кресте.

— Боже мой, это еще что такое?

— Какой-то шарлатанский ритуал, видимо. Человека привязывают за руки и за ноги к двум скрещенным перекладинам по типу Андреевского креста, брызгают святой водой и шепчут молитвы. Как ты сама можешь догадаться, толк от подобной процедуры чуть меньше, чем никакой.

— Понимаю. На подобное только от полного отчаяния пойдешь.

— Вот и я о том же. Пока не знаю, действительно ли Кнехт забыл о посещении этой бабушки, или же решил умолчать о нем — что довольно глупо, — но факт остается фактом.

— А как же тогда кровь?

— Вот! Вот это пока едва ли не единственный факт, который работает против Кнехта. Но теперь уже косвенно. Пытаемся разобраться, кому он мог оставить ключи.

У Ольги вдруг мелькнула мысль. Ключи? А ведь он только что купил этот гараж. И, если еще не успел поменять замки…

— И пока непонятно, где и что делал Кнехт, когда погибла первая девушка. Я уж не говорю о том, старом убийстве женщины с фабрики. Но в любом случае ясно: Кнехт — не убийца.

На Ольгу вдруг накатила слабость: получается, ее вояж с компанией учеников оказался не настолько и нужным?

— Ты чего такая бледная? — с беспокойством спросила Света.

— Нет, ничего… Что-то душно немного стало…

— Но что касается Улахановой и той бабули — это не основное алиби. Главное оправдание привезла ты. Ты нашла Рощину, да еще, что очень важно — узнала имя проводника, в чьем вагоне ехал Сергей… Ты его вытащила, Оля… Слушай, тебе точно нехорошо.

Света выскользнула из-за стола, подошла к окну, повернула ручку, приоткрывая оконную раму. Потом посмотрела на часы.

— Скоро идти надо. Сегодня работы много будет, опять часов до десяти, наверное…

— Свет, можно вопрос?

— Да, конечно.

— Скажи, если не секрет: зачем ты себя так мучаешь этой службой? Ведь ни выходных, ни личной жизни… Ни поездок за границу, в конце концов. Могла бы найти себя где-нибудь в другом месте.

— Знаешь, Оля… У меня отца и старшего брата убили бандиты.

— Тогда я забираю свой вопрос назад, — помолчав несколько секунд, сказала Точилова.

— Когда я поступала в школу полиции, — продолжила Светлана, — меня чуть было не забраковали из-за малого роста… Слушай, вот забавно — ты сидя почти такая же, как я стоя…

Женщины несколько мгновений смотрели друг другу в глаза.

Света спросила негромко:

— Откуда ты так много всего знаешь?

Помолчав, Ольга сказала, и тоже тихо:

— А ты знаешь, о чем я сейчас думаю?

— Может быть, я догадываюсь?

Ольга скорее почувствовала, чем увидела движение Светы. И она почти непроизвольно закрыла глаза. Ощутила, как кисть ее руки накрывает теплая ладонь, слегка сжимает… Пальцы другой руки касаются ее плеча, шелковистые волосы щекочут щеку. Мягкое прикосновение женской ножки к коленям… Секунда — и на своих приоткрытых губах она ощущает нежное дыхание… Ольга хочет податься вперед навстречу ласкам, но что-то ее удерживает… Ее целуют — легко, словно проводят перышком… Губы касаются шеи… Ольга чуть поднимает голову — она пытается сделать хотя бы небольшое ответное действие, но что-то останавливает… Ей не хочется ничего делать. Она не чувствует того, что по идее сейчас должно происходить; ее сердце лишь немного частит, но бедра не вздрагивают, голова не туманится сладко…

Она чуть отвернула голову, отклонилась. Света почувствовала тщетность своих ласк, остановилась. Убрала руки.

— Прости, — прошептала она, чуть отступая.

— Пожалуйста, не надо извиняться, — тоже чуть слышно сказала Ольга. — Это я немного переоценила себя… Может быть, просто не готова к этому.

У Ольги слезились глаза — она уже третий час просматривала записи с камер, которые (не без звонка из полиции) предоставила ей служба безопасности. В воскресенье школа была заперта, в субботу работали только факультативы, для которых открывали лишь один коридор, ведущий вправо от поста охраны. В пятничном столпотворении Ольга не сумела вычислить никого из взрослых, кто бы мог войти и нарисовать зловещий (а может быть, ничего не значащий) крестик на двери ее кабинета. Но вот началось раннее утро понедельника. В школьный холл принялись слетаться первые ласточки. А это кто? Явно не учащийся, но и не педагог. И не технический сотрудник. Довольно высокий, вроде бы черноволосый…

Точилова загодя распечатала фото Саши Бондарева — молодой человек выложил его в «Фейсбуке», предлагая какую-то сомнительную субаренду складских площадей. Спустившись в холл, показала сидевшему за столом охраннику. Тот долго изучал фото, но заявил, что такого человека в школе вроде бы не видел. Когда Ольга продемонстрировала ему фрагмент видеозаписи, тот попытался вспомнить, и сказал, что какой-то мужчина действительно отирался в холле, но он был совершенно не похож на парня с распечатки — это уж точно.

Решив, что Саша на маньяка-убийцу не тянет, Ольга покинула кабинет службы безопасности и отправилась домой. Возле своего подъезда увидела знакомую из соседнего — Симу Сафонову. Подумала — а чем черт не шутит? — и показала ей фото Саши. Женщина внимательно его изучила и, вернув распечатку, заявила с уверенностью:

— Толкался он возле вашего подъезда в воскресенье. Я видела, как он выходил. Не первый раз его тут вижу.

Ольга подумала, что от преследований Саши она еще не окончательно отделалась. Стало противно и даже немного страшно. А что она, в сущности, знает о серийных убийцах? В обычной жизни они ведь вполне могут быть добродушными, но также и нахальными, и при этом любить собак — почему бы нет? Послушать бы его мысли… Но как? Предложить ему встретиться? Что-то совсем не хочется. Попробовать выловить случайно? Где-нибудь на почте? Он ведь там ошивается, говорит, родственница работает… Тоже не вариант, может, он туда заходит раз в несколько дней.