— А ты поддерживаешь этот закон? — спросила я, не открывая глаза.

— Эмм… — женщина опять замялась. Похоже, она подумала о том, что врать оборотню бесполезно. — Ну, да. Когда-то поддерживала… — с трудом произнесла она. — Но сейчас. Сейчас я вижу, что от людей вы почти не отличаетесь. Разве что сильнее.

— Значит, Погорский прав, что заставил нас бороться друг с другом?

— Не мне об этом судить, — тяжело вздохнула служанка. — Я ведь только прислуживаю вам. — Хотя это место кажется мне странным. Живёте вы, как гости, но каждую неделю опускаетесь ниже шутов, рискуете своей жизнью, чтобы развлечь господ.

— Да, похоже, у Погорского свои причуды, — я попыталась привстать, но раненую руку прорезала острая боль, от чего я тихонько застонала.

— Не мучай себя! — тут же подбежала служанка.

— Не волнуйся, было и похуже, — вымучено улыбнулась я. — Можешь идти. Ты сделала достаточно.

— Тебе точно ничего не нужно?

— Нет, ничего всё хорошо.

Как только она ушла, я ощутила, как болят ломаные, а точнее раздробленные, кости. Ну, вот зачем я так необдуманно ринулась в атаку?

Чтобы отвлечься от боли, я стала думать обо всём, что случилось со мной здесь, и вообще об этом странном мете. Служанка была права: это место действительно очень и очень странное. С нами обращаются, как с гостями, но раз в неделю мы становимся настоящими гладиаторами. Единственное отличие в том, что мы никого не убиваем. А с другой стороны — мы здесь пленники. Вроде можно гулять, но перекличка каждые 3 часа, если пропустить одну, то будут искать по территории крепости, а если две — сообщат специальному отряду. А дальше… если этот миф хорошо показал себя на арене, то его возвращают и жестоко наказывают, а если этот миф был плохим бойцом, то его чаще всего убивают… куда же я попала?

Ладно, предположим, что я не хочу сбегать, просто идти мне некуда, но с другой стороны, я же пленница, игрушка для развлечения богатых. Противно ощущать себя такой, плыть по течению и выполнять команды, как натасканная безмозглая псина. Но… уж лучше это, чем смерть.

Пока в моей голове роились такие мысли, рука зажила и я даже уснула. Хорошо, что мне ничего не снилось, просто сны были бы, наверное, не самыми лучшими.

Сквозь сон услышала стук в дверь. Она со скрипом открылась, и в комнату заглянул Вальдемар.

— Решила поспать после боя? Ну, дело хорошее. Просыпайся, у меня новости для тебя.

Я тяжело вздохнула и закрыла единственный открытый на тот момента глаз. Превратившись в кошку, я перевернулась и села, с трудом открыв глаза, зевнула:

— Что случилось?

— Погорский назначил дату следующего боя, на который будут приглашены его, скажем так, друзья, — каким-то странным даже лукавым тоном заявил управляющий.

— Что ты имеешь ввиду? И зачем мне эта новость?

— Решено устроить 5 боёв для публики, главным и финальным будет бой оборотней, заодно показать того оборотня, за которым мы охотились 6 лет, то есть тебя. У нас, кроме тебя, сейчас только один оборотень, но он просто обычный серый волк, ничего внешне примечательного, хотя довольно сильный, сильнее других оборотней, которые здесь были. Насколько я помню, он появился тут около года назад.

— И зачем мне это знать? — зевнула я.

— Про твой бой? — недопонял Вальдемар.

— Биографию своего противника, — желание спать почему-то ушло, но появилось другое: накричать на своего собеседника, — И вообще, как я смогу справится с самым сильным оборотнем, к тому же на глаза у зрителей!?

— Не я это выбирал, так что не ори, — развёл руками управляющий. — Я сказал, что ты пока не готова, но, думаю, ты успела понять, какой человек Погорский, никогда никого не слушает.

Бой назначен на завтра. А у меня рука только зажила. Это вообще нормально?! Я не хочу! Я… я … не смогу… только начала подумывать о том, что, даже не смотря на боль, могу привыкнуть и обрести себе здесь новый дом, но…

Мне было жутко страшно — я не спала всю ночь. Я же не смогу. Да, ту русалку и кентавра я победила, но, по словам стражи, они были далеко не самые сильные здесь. Что будет, когда мне нужно будет сражаться с самым сильным оборотнем? Как мне этого избежать? Сбежать? Нет, звериное чувство подсказывает, что тогда мне будет ещё хуже. Что же делать? Что?

Измотав себя совсем, я провалилась в сон уже под утро. Мне снился лес, деревня оборотней, превращения без опаски, утренние прогулки в волчьей шкуре — всё, что закончилось 6 лет назад…

— Просыпайся! — тормошил меня Вальдемар. — Уже день давно! Уже собираются гости, они хотят тебя видеть перед боем.

— А? — только и сумела выдавить я из себя и снова провалилась в сон.

Управляющий снова тряс меня:

— Просыпайся!

— Ладно… — я зевнула, сев на кровати.

— Скажи: тебе так нравится спать в волчьей шкуре или это ты просто ночью тренировалась и обратно забыла?

— Не смешно, — зарычала я.

— Ладно, если нет настроения шутить, — Вальдемар вдруг стал серьёзным, — одень что-нибудь получше и иди в праздничный зал, гости тебя уже ждут.

Как только я открыла дверь в праздничный зал, Погорский бросился ко мне. Обняв меня за плечо, он радостно объявил:

— Наконец мои поиски увенчались успехом. Вот та, кого я искал так долго.

— Не может быть, чтобы этот был тот самый белый волчонок, — заявил какой-то тощий с бородкой, больше похожий на летописца, чем на богача.

— Тем не менее, это так и есть, — широко улыбнулся хозяин крепости. Судя по запаху, исходящему от Погрского, он уже довольно много выпил, но внешне этого было незаметно.

— Поддерживаю, — крикнул кто-то с дальнего конца стола. — Я не буду ставить на эту девчонку! Уж больно она хлипкая, Дикий Зверь всегда побеждал.

— Да! — заорали выпившие гости.

— Но если это и вправду тот Белый Волчонок, то Вы потеряете свои деньги, — уточнил какой-то умник, которого я не смогла разглядеть среди гостей.

— Докажи им, что ты тот самый белый волчонок, — шепнул мне на ухо Погорский. — И постарайся сделать так, чтобы они ахнули.

Не хочу этого делать, но лучше послушать.

Я бросилась к тому худощавому скептику и… через мгновенье он лежал на полу, а я стаяла белыми лапами на его груди и для устрашения рычала. Он дрожал, с ужасом глядя на меня.

— Достаточно, девочка, — сказал за моей спиной Погорский. — Видите, она не та, кем кажется. Я же всегда выбираю самых сильных мифов.

Тогда, слыша эти слова, глядя на лица гостей, я окончательно осознавала, что для всех присутствующих я всего лишь чудовище, загнанный зверь, который нужен только для развлечения…

Вот зря… зря ни с кем не знакомилась здесь, не узнавала, что и как. Правда, они сами не хотели со мной знаться, но сдаваться было нельзя, а я сдалась. Кто этот оборотень!? Страшно представиться. Он точно меня прикончит! Точно! Да, здесь не нужно убивать, чтобы победить, но никто это ведь не запрещает! Точно… мне конец….

С таким настроением я выходила на каменную арену, которую использовали только для боёв перед зрителями. Уже темнело, и вокруг арены горели широкие факелы, у которых установили зеркала, отражающие их свет. Вся арены была прекрасно освещена. Естественно, не для того, чтобы помочь нам сражаться, а для того, чтобы зрители лучше видели наш бой.

Я пыталась смотреть на что угодно: в эти зеркала и на факелы, на зрителей и самого Погорского, который хитро ухмылялся, глядя на меня с лучшего зрительского места. Он был нетрезв, но это слабо замечалось. Похоже, он не первый раз так празднует со своими гостями новый бой.

Зрители кричали:

— Давайте! Давайте бой!

— Оборотни!

— Драка!

Да, я пыталась забыть о своём сопернике и не видеть его, но бой приближался. Как же мне хотелось его оттянуть!

— Превращайтесь! — крикнул Вальдемар, находящийся за пределами арены.

Тяжело вздохнув, я превратилась из человека в волка. Собрав волю в кулак, я посмотрела на своего противника. Обычный рыжевато-серый волк. Многие оборотни превращаются в таких. Но его взгляд… казалось, он был удивлён, что я его соперница. «Наверное, думает, что над ним смеются эти богачи», — пронеслось у меня в голове.