— Вот теперь, похоже, моя депрессия прошла, — она тихонько захихикала. — Не только я такая — мы все такие.

— В каком это смысле? — Денис уже не знал, как реагировать.

Девушка снова повернулась к нему. Теперь она улыбалась, а её глаза горели.

— Мы все были там. Я-то думала, что я одна пережила всё это в прошлой жизни. Но оказывается, что мы все там были. Да, ты, и я, и Криста, и Саша, и даже… даже, наверное, Рита.

— И это ты определила только по одному вопросу? — вампир сел рядом с оборотнем, почти мгновенно обежав диван. — Ладно-ладно, я вспомнил, что мой ответ совпал с ответом Грома, но… не слишком ли мало доказательств? Это может быть просто совпадение.

— Может и мало, но я уверена, — голос Анфы прозвучал серьёзно. — Не может быть таких совпадений. Криста и Ласка, Вой и Саша, Влад и Вальдемар, ты и Гром, Родион и тот князь…

— Вот здесь стоп, — прервал её парень. — Что в них общего? Что общего между тем, кто хотел убить тебя и тем, кто убивал всех мифов?

— Может ты и прав, но он точно там был. Я это просто знаю. Может, Роман? Хотя нет… Тот князь, который убивал мифов и которого я… да, это просто два разных ужасных существа.

— А здесь я согласен. К тому же мы не знаем настоящую причину охоты на мифов.

— Вот и я о том же. Как хорошо. Почему-то мне сейчас действительно стало легче. Выходит, что мы знаем друг друга не одну жизнь. Жаль, что та была такой короткой и…

— Но это всё равно только догадки, — вздохнул Денис. — Я не могу ассоциировать себя с Громом, он не похож на меня. Во многих ситуациях, мне кажется, я бы так не поступил.

— А мне кажется поступил бы, да и сегодня ночью Туман сказал, что забыл показать мне тогда кое-что. Гром перед смертью оставил ему несколько воспоминаний.

Гром видел мою смерть. Это он тогда кричал моё имя, которое кстати, было первым моим словом в этой жизни, единственным словом, которое не стёрло смерть из моей памяти. Да, мама рассказывала, как я когда-то повторяла только это слово, не зная других, поэтому она и назвала меня именно так, не зная, сколько ужаса скрывается за этим коротким словечком.

Но я сейчас о Громе. Конечно, его заметили охотники на мифов, но он успел стрижом улететь на такую высоту, где него мне могли увидеть с земли.

— Я так и остался трусом! — корил он себя в вышине, боясь спускать. — Как?! Как я мог сбежать! Ничего… она сильная, она точно вернётся… я всё-таки отвлёк их, значит, она могла выбраться. Могла же?

В каком же он был шоке, когда узнал, что его сестра мертва, а её тело забрали люди.

— Как?! — кричал он на Ласку, которая пыталась ему объяснить, что случилось. — Как?! Она же оборотень! Она сильная! Раны залечивает почти мгновенно! Как она могла умереть от какого-то падения на камни?!

— Виноваты здесь не камни, — тяжело вздохнула фея, она уже даже не пыталась улыбаться. — Ей не дало восстановиться то, что с ней сделали духи. Она могла бы ещё выжить, если бы после падения, её спасли и отправили в замок, а так люди просто добили её. Я бы хотела тебе сказать, что-то хорошее, но не могу. Прости…

На лестнице послышался шум и в комнату вбежал кентавр.

— Старик Тихон собирает всех на совет! — крикнул он и бросился вон.

На совет мифы собирались у замка. Их была плотная толпа. Кто мог, уселся на деревья или прицепился к стене. Вой и Ласка очень боялись за Грома и не спускали с него глаз, ведь не известно, что убитый горем зверь может сделать, но он был просто подавлен и совсем не источал злобы.

— Эти люди украли у нас важную вещь! — объявил старый ангел Тихон. — Мне нужен доброволец, чтобы забрать это обратно. Только тогда мы сможем от них спастись. Дело опасное, кто хочет быть добровольцем?

На такое никто, казалось бы, не должен был вызваться сам, но…

— Я пойду! — сразу выкрикнул Гром.

— Стой! Ты чего? — испугалась Ласка.

Мифы зашептались, не понимая, что происходит, а ангел только взмахнул кривыми от старости крыльями и после этой неудачной попытки взлететь направился к Грому пешком.

— Очень хорошо, молодой человек, давайте я объясню, что вам надо делать, — Тихон похлопал его по плечу. — Запомните его. Если он вернётся с победой, то мы долго ещё не увидим этих противных людей.

После этого ангел увёл оборотня в замок, а духи-подручные этого старика стали рассказывать о менее важных новостях.

Гром прекрасно понимал, что этот ангел и есть дух, из-за которого погибла его сестра, но, если её забрали люди, то она может быть ещё жива, а быть добровольцем — единственная возможность выйти из этого купола, ведь мифы сразу усилили охрану периметра, когда убийцы мифов оказались неподалёку. Теперь мифов только впускали, но не выпускали.

Да, Тихон говорил про сердце оборотня, в котором спрятана сила, способная спасти всех мифов от верной гибели от рук людей. В виде кота Гром проник в замок, но дальше всё было, как в тумане, он и сам не помнил, как он сумел украсть огромный камень, похожий на рубин и принести его обратно к мифам. Он и дальше всё помнил смутно, расплывчатыми были воспоминания о ночном ритуале, о вампирах, который взбунтовались, когда поняли, что хотят сделать духи, и которых ангелы, коих там было больше, чем других духов, выгнали за пределы купола. Жители местных деревень это видели, с того и пошло поверье, что ангелы хорошие. Грому было всё равно на это, ведь он тоже оставался в человеческом мире. В его голове только звучали последние прощальные слова Воя: «Подожди, пока она родится снова. Её душа покалечена ритуалом, так что это будет не скоро, но если ты действительно хочешь её увидеть, то эти столетия промчатся для тебя, как миг».

— Дело ещё не закончено, — поймал Грома подручный Тихона. — Когда она родится в следующий раз, сделай её оборотнем, тогда этот мир будет безопасен для мифов.

Дальше и так смутные воспоминания обрывались. Возможно, Гром просто не показал Туману то, что он делал за эти пять веков.

Но в двадцать первом веке он выглядел уже очень бодрым и достаточно весёлым. Я видела несколько коротких фрагментов, где он дрался с Родином, но это выглядело больше, как безобидная возня для первого и бесплодные попытки второго.

— Туман, — тяжело вздохнул оборотень, уже не выглядевший таким бодрым. — У меня последнее время чувство, как будто я теряю себя и перестаю существовать. Странно, ведь я запасся жизнью ещё на пятьсот лет вперёд.

— Твоя душа уже этого не выдерживает, — мяукнул кот. — Я давно это знал, но… не хотел тебе говорить. Даже не смотря на твои запасы, она не останется в теле больше, чем ещё не несколько лет. Она уже раскололось, и второй кусок где-то заново родился и живёт, хотя точнее существует, он не понимает, что по-настоящему жив.

— Ладно, — согласился Денис. — После таких доказательств я верю, что я — реинкарнация Грома. Я действительно только год назад понял, что по-настоящему живой.

Парню не хотелось верить во всё это, но в этой ситуации лучше было согласиться, хотя Анфа уже не слушала, она смотрела в окно и, казалось, вся была там, снаружи, где бушевал ливень. Странно, она не заметила, как стемнело, только звук начавшегося дождя заставил её посмотреть в окно и понять, что кроме этой комнаты и болезненных воспоминаний о прошлой жизни есть её что-то, огромной и прекрасное, называемое мир.

— Стой, ты куда? — только и успел крикнуть Денис вылетевшему в форточку стрижу.

Он нашёл её на крыше. Девушка стояла мокрая до нитки, но счастливая.

— Знаешь, — кричала она, чтобы дождь не заглушал её голос, — я думала, что та жизнь была настоящей.

— А разве нет?

Анфа протянула руки к небу.

— Нет! Настоящее вот это, а то было просто плохим сном, который я хочу смыть с себя навсегда. Теперь я знаю ответы и не важно, как я их получила, — она опустила руки, обняв Денис. — То было в прошлом, а сейчас настоящее.

— Обещай мне, что навсегда останешься такой.