— Я все равно не понимаю, зачем нужно прибегать к такой ужасной магии, — качаю головой. — Ты сам сказал, что Денмонт ему предан. Тогда зачем Тхавианту полностью подчинять себе этого человека?

— Не знаю, Алиса. Но это очень серьезная магия.

— Ты действительно беспокоишься обо мне? — Заглядываю в янтарные глаза. Здесь, в этом мире, они все-таки светятся ярче, будто созданные для того, чтобы разгонять тьму.

— Я воплотился в физическом мире, чтобы спасти тебя от Пустоты. Неужели еще есть какие-то сомнения? — усмехается Тэан.

— Иногда это просто хочется услышать, — улыбаюсь я. Обнимаю Тэана, утыкаюсь ему в грудь.

Какая разница, что думают друзья? Все это не важно. Я точно знаю, что нужна Тэану. Не ради какой-то цели, просто нужна.

Утром вновь отправляемся в путь. Вскоре лес остается позади, а перед нами раскрывается просторная равнина — она отделяет лесную полосу от виднеющихся вдалеке гор. Здесь нет больших сугробов, но снег окружает со всех сторон, переливаясь, искрясь, сверкая на солнце до рези в глазах, так, что на него невозможно смотреть и хочется зажмуриться.

Белая пустыня слепит глаза и угнетает однообразием. Но стоит взглянуть на Альрайена, как вдруг возникает ощущение, будто он возвращается в родные края — настолько его красота гармонирует с пейзажем. Он вновь кажется мне призраком, слишком нереальным, слишком отстраненным и холодным. Серебристого цвета дубленка, серебристые волосы, только более светлого оттенка, безупречно струящиеся по спине, и бледная кожа на задумчивом лице, а вокруг — бесконечное покрывало такой же призрачной долины. И холод, что медленно, но уверенно пробирается сквозь теплую одежду, еще больше усиливает это впечатление.

Порывы ветра с каждым разом становятся все сильнее и длятся дольше, словно пока пытаются войти во вкус и готовятся к чему-то более масштабному. Вскоре на небо набегают облака и разражаются снегом. Сначала это маленькие одиночные снежинки, потом целые хлопья, постепенно заслоняющие обзор белесой стеной.

Виллеты дрожат от холода, но мы боимся пускать их в галоп: ведь после того, как они согреются, а потом снова остановятся, могут замерзнуть только сильнее. Приходится поддерживать неторопливый темп езды, зато есть время оглядеться по сторонам. Снежные хлопья, до тех пор, пока не заслоняют весь обзор, своим появлением оживляют однообразный пейзаж, наполняют его движением и сказочной атмосферой. Усиливающийся ветер кружит снежинки, бросая их из стороны в сторону и закручивая в воронки и небольшие ураганчики.

— По-моему, начинается метель, — замечает Стас.

Очередной порыв ветра чуть не срывает с головы капюшон — я лишь в последний момент успеваю придержать его.

— Да, начинается, — соглашается Альрайен. — Нужно добраться до гор. Там, возможно, найдется укрытие.

Ветер поднимается такой сильный, что я всерьез начинаю опасаться, как бы не вывалиться из седла. Теплая одежда больше не помеха — мороз безжалостно вгрызается в тело, а мы продолжаем путь, подгоняя дрожащих и едва переставляющих ноги лошадей. Но, несмотря на все неудобства, я любуюсь зимней красотой и буйством метели.

Прав был Альрайен, когда говорил, что мне нравятся неконтролируемые, никому не подвластные, непредсказуемые стихийные силы.

Неожиданно ощущаю, как Терран использует тьму. Вырываясь на свободу, тьма плащом укрывает его с ног до головы, защищая от ветра и снега. В тот же момент Лой издает боевой клич, как он, наверное, думает, а на деле — дикий вопль, и бросает в Террана золотистый шар размером с кулак. Атакующая магия не причиняет никакого вреда, бесследно растворяясь в глубинах тьмы.

— Лой, ты спятил?! — восклицаю я.

— Он использовал тьму, просто так использовал! — возмущается юный охотник.

— Но он же никого ею не убивал.

— То есть просто так использовать силу зла и разрушения ты считаешь нормальным?!

— Это я пока никого не убивал, — с явным намеком замечает Терран и останавливает виллета. Медленно, с демонстративной неторопливостью спешивается.

— Прекратите немедленно! — требует Стас, но никто не обращает на него внимания.

Лой не заставляет себя долго ждать: соскакивает с лошади и поворачивается к Террану, прожигая его негодующим взглядом.

— Убери тьму, ты не должен ее использовать, — говорит Последователь Света, создавая в руке очередной колышущийся комок магии. — Предупреждаю в последний раз.

Терран стоит в расслабленной позе, со скрещенными на груди руками. Тьма тонким слоем окутывает его, словно одежда, повторяя все изгибы тела и оставляя свободным лишь лицо. На губах Террана играет улыбка, полная насмешки, превосходства и некоторого интереса, который можно расценить как: «Что ты мне сделаешь? Ну же, попробуй, я жду!»

— И не подумаю, — с вызывающим спокойствием возражает он.

— Терран, перестань дразнить Лоя, — говорит Стас. — А ты, Лой, не веди себя как истеричка. Терран ничего плохого не сделал.

Нам тоже приходится спешиться, чтобы в любой момент вмешаться в это безумие. Террану, скорее всего, просто-напросто скучно: он уже давно не позволяет себе развлечься хотя бы по той причине, что мы старательно объезжаем все людские поселения стороной. Происходящее забавляет его.

Что же касается Лоя, то он говорит на полном серьезе. Кажется, действительно верит, что сможет победить Террана и тем самым совершит благое дело. Слишком прочно учение Последователей Света сидит в его голове.

— Ничего плохого не сделал?! — восклицает Лой. — К тьме нельзя прибегать ни в коем случае, даже если другой возможности не существует! А сейчас… сейчас вашим жизням ничего не угрожает, а он все равно использует тьму!

— Я не хочу мерзнуть, — резонно замечает Терран, пожимая плечами.

— Вот видите! Я не могу позволить его тьме развиваться!

От этих слов улыбка Террана становится совсем уж издевательской.

— Лой, вспомни, что я тебе говорила, — напоминаю.

— Что-то я не вижу, чтобы вы контролировали его и не позволяли совершать ужасные поступки. Тьма сама по себе ужасна, как и ее использование!

У меня отвисает челюсть. Друзья одаривают удивленными взглядами. Но больше всего мне не нравится, как меняется лицо Террана.

— Правда? Ты так сказала?

Пожалуй, идея побить Лоя — не такая уж и плохая. А что? Быть может, научится молчать или хотя бы думать, прежде чем что-либо говорить.

— Не совсем так, — поясняю, пытаясь выкрутиться. — Про контроль не было и слова, я всего лишь надеялась, что ты никого не будешь убивать в нашем обществе. — Невинно хлопая ресницами, добавляю: — А то нам будет очень неприятно.

— К сожалению, одно убийство вам придется потерпеть, — говорит Терран и вновь поворачивается к Лою. — Ты мне надоел, парень. Слишком много о себе возомнил.

Терран встряхивает руками, и с них срывается тьма, рваным облаком устремляясь к Последователю Света.

— Терран, нет! — Лина бросается тьме наперерез, но Стас оказывается быстрее — тянет тьму на себя, не позволяя ей достигнуть цели. Подруга смотрит на Террана, кажется, вот-вот готовая расплакаться. Когда вновь заговаривает, ее голос дрожит: — Пожалуйста, не делай этого… перестань.

— Хорошо, — наконец соглашается Терран, немного смягчаясь. — Но этого буйнопомешанного следовало бы бросить прямо здесь или закопать в сугробе.

— Это жестоко.

— Ну и что? Мы не обязаны с ним нянчиться.

— Между прочим, он нам нужен, — замечаю, с трудом сдерживаясь, чтобы не добавить: «Иначе я бы сама его удавила за слишком длинный язык».

— Кому? — изображает удивление Терран и признается: — Лично мне даром не нужен этот сосуд со светом. Хотя… я бы не отказался посмотреть на хранителя, да погулять по храму. Ладно, пусть остается. Только тогда я его свяжу, чтобы поменьше шариками кидался, а то вдруг обожжется.

Некоторое время Лой потрясенно переводит взгляд с одного на другого, но потом приходит в себя, возмущается: