– Ну не знаю, – пробормотала она.

– И в чем дело? – поинтересовался я.

– Это выглядит... слишком пошло.

– Пошло? – возмутился я. – Этот тип убил твоего отца.

Не следовало этого говорить.

– Ты что думаешь, я этого не знаю? Мать твою! – она швырнула в меня горсть песка.

По крайней мере, хоть не копье.

Я резко повернул голову, зажмурив глаза и прикрыв рот. Колючий песок царапнул щеку и попал в ухо.

– Хватит, Конни! – одернула ее Билли.

– Какой негодяй!

– Остынь, милая. Дело в том, что мы обязаны сделать все, что в наших силах, пошло это или нет. И не только потому, что Уэзли убил твоего отца и Кита, – он убьет нас всех, если его не остановить.

– Может, да, а может, и нет. Я добавил:

– Разумеется, все будет просто замечательно, и он остановится после того, как пришьет меня.

Конни презрительно сверкнула на меня глазами.

– Да, да. Так оно и будет.

Уголки губ Кимберли поползли вверх в улыбке.

– У вас, ребята, получится очень убедительная сцена драки.

– Только, может быть, сохраните азарт до ночи? – предложила Билли.

Конни чуть ли не рычала.

– Угу-угу! – рявкнула она. Затем повернула голову и посмотрела в сторону Тельмы. – А что будем делать с нею?

Последовал краткий обмен мнениями. В результате было решено хранить наш замысел в тайне от Тельмы. С одной стороны, ее физическое состояние заставляло желать лучшего, и вряд ли она могла бы помочь в устранении Уэзли. С другой, она его жена, и, по всей видимости, все еще любит его, даже несмотря на то, что он разрубил ее отцу голову.

Решив таким образом держать Тельму в неведении, мы приступили к обсуждению возможного места засады.

“Туалет” будет располагаться примерно на половине пути от костра до края джунглей и на приличном расстоянии от ручья, делящего наш пляж на две равные части. (Маршрут Кимберли и Билли не должен пересекаться с костром. Удастся ли наш отвлекающий маневр или нет, нельзя, чтобы на них упал свет, когда они будут пробираться на свои позиции.)

В течение следующих часов мы рыли песок руками, копьями, чашками и котелками. Тельма поинтересовалась, что мы делаем. Ей объяснили, что строим туалет, чтобы больше не рисковать жизнью, бегая в джунгли. Похоже, наш замысел ей очень понравился и она даже помогала нам.

Во время рытья у нас возникла идея добавить еще что-то вроде плетня. Мы соорудили пару каркасов из веток, затем прошлись вдоль края джунглей и насобирали листьев. Когда работа была завершена, получилась кабинка с двумя стенками, высотой примерно в четыре фута. Стенки стояли параллельно краю джунглей, так что Уэзли не мог видеть, что происходило за ними – по крайней мере, если бы он смотрел оттуда, где, по нашим прогнозам, должен был находиться.

Ложная уборная призвана была обеспечить надежное укрытие для Кимберли и Билли, если им удастся пробраться туда незаметно.

Однако уже вскоре возникла небольшая проблема – Тельма захотела испытать новый туалет.

К тому времени я сидел за своим дневником, но находился в пределах слышимости.

Кимберли перехватила ее.

– Что ты собралась делать? – поинтересовалась она.

– А ты как думаешь? – ответила та.

– Это не совсем удачная мысль.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не можешь пользоваться им.

– Как так? – возмутилась Тельма. – Я помогала его строить.

– Никому нельзя ходить туда до завтра.

– Это еще почему?

– Он должен устояться, – пояснила Кимберли. Тельма в недоумении насупилась:

– Что?

– Песку необходимо время, чтобы осесть. Иначе он обрушится и завалит яму.

– Ты с ума сошла?

– Нет, это правда.

Тельма покачала головой.

– Никогда не слышала ничего подобного.

– Это правда, – пришел на выручку я. – Песчаный туалет никогда не используют на первый день. Мне казалось, это всем известно.

Тельма поморщилась. Вид у нее был довольно озадаченный и слегка подозрительный.

– И куда я должна идти в таком случае? – обратилась она к сестре.

– Куда и всегда. – И Кимберли кивком указала в сторону джунглей. – Я сейчас позову Билли и Конни. С этого момента мы повсюду будем ходить вместе.

– А как же быть со мной? – поинтересовался я. Прищурившись, Тельма презрительно смерила меня взглядом. Но Кимберли, впрочем, молодчина. Уж она-то знает, что я просто ей подыгрываю.

– Думаю, тебе и здесь будет неплохо. Мы не будем далеко заходить.

– Вы уверены, что обойдетесь без защиты? – спросил я.

– Мы справимся, Руперт.

– Как знаете.

И все дамы повалили гурьбой в кусты без меня. Я остался на прежнем месте, но на время оторвался от своего дневника. Не хотелось, чтобы что-то отвлекало, на тот случай, если неожиданно из-под земли вырастет Уэзли и попытается напасть на меня.

Впрочем, несмотря на некоторый страх, мое положение было довольно безопасно. Во-первых, со всех сторон меня окружали хорошо просматриваемые участки песчаного пляжа. Во-вторых, я был довольно неплохо вооружен – копье, дубинка и целый набор камней – все это было под рукой.

К тому же дамы не удалялись далеко. Они углубились в джунгли ровно настолько, чтобы я не мог их видеть. Мне даже были слышны их голоса, так что я был уверен, что и они меня услышат, если мне придется звать на помощь.

Но ничего не случилось.

После этого вообще не было никаких происшествий. Я неспешно продолжал заполнять страницы дневника, изредка поглядывая на девчонок. Кимберли и Билли некоторое время плавали. Конни взобралась на утес, но постоянно держалась на виду. Тельма сидела и дремала.

Вероятно, и мне следовало бы немного вздремнуть. Потому что ночь обещала быть длинной.

Тельма уснула вскоре после сумерек. И это было замечательно, поскольку нам надо было ее как-то нейтрализовать. В течение дня она много спала, и это настораживало. Я опасался, что Тельма могла в любой момент проснуться и больше не уснуть всю ночь, что могло поставить под угрозу подготавливаемую нами засаду.

После того как Тельма отошла ко сну, я поделился своими опасениями с остальными.

– Нет ничего удивительного в том, что в период сильных эмоциональных потрясений люди спят намного больше обычного, – успокоила меня Билли. – Это один из способов преодоления неблагоприятной ситуации.

До замужества Билли была школьной учительницей. Она преподавала английский, но, чтобы стать учителем, надо неплохо разбираться в психологии – по крайней мере, в штате Калифорния. Вероятно, попутно она усвоила и эту теорию о бегстве от реальности в сон.

– А мне сейчас как раз меньше всего хочется спать, – заявила Кимберли.

– Ты намного сильнее Тельмы, – подчеркнула Билли.

– Худая, злая и убийственная, – добавил я. Чем заслужил от Кимберли дружественную хищную ухмылку. Билли театрально закатила глаза, а Конни злобно заурчала. (Всем не угодишь...)

Так или иначе, но мы просидели возле костра еще примерно с час, болтая о том о сем. О засаде почти никто не вспоминал, но готов поручиться, это было главное, что нас тогда всех заботило. Мы и говорили о пустяках для того, чтобы не зациклиться на этом.

Меня жутко знобило, и я несколько раз даже покрывался гусиной кожей. Но причиной моего озноба был вовсе не прохладный ночной бриз. Бриз действительно был, но теплый, и доставлял лишь приятные ощущения. Причем настолько приятные, что сразу после заката я даже скинул рубашку.

В последнее время я стал иногда надевать рубашку, особенно в жару, чтобы защититься от солнечных ожогов. Впрочем, это скорее блузка, чем рубашка. Яркая розовая шелковая блузка, принадлежавшая раньше Билли. Ее вместе со многими другими предметами выловили в бухте Эндрю и Кит. Сзади внизу она немного обгорела, но в остальном вполне приличная вещица.

Билли сама предложила ее мне. Это произошло еще в тот день, когда взорвалась яхта. (Кажется, прошло уже десять лет, не меньше.) Среди спасенного тряпья это была самая приличная вещь. Я поначалу отказывался, говорил, что она могла бы сама ее носить. На что Билли ответила: