— Дорогая, тебе случайно не мешает та статуэтка, ягуар на капоте? — спросил Семга ласково. — В жопу не врезается? Ну, когда тебя там имеют в той самой позе «зет»? Что это за поза, кстати?

— Какая еще поза? — буркнула Наташка и отступила к двери, рукой нащупала замок. Она все поняла.

— Хрен ее знает, солнышко. Я даже примерно не представляю, что за поза такая, отстал от жизни, понимаешь, старый скучный пень… А вы тут экстремалы все, асы продвинутые…

Его кулак прошел в сантиметре от ее головы, грохнул в дверь, которую Наташка только что приоткрыла, собираясь улизнуть. Дверь захлопнулась.

— Это Гарик тебя научил, что при входе в поворот надо за яйца держаться, а не за рулевое колесо? Серьезно, да? Ну и как, помогает?

— Чего? — моргнула Наташка.

Он взял ее лицо в ладонь, легонько сжал. Лицо смялось, губы сложились в бантик, глаза округлились. Она попыталась вырваться. Семга сжал сильнее.

— Сефёфенька!.. Я ффё объяфню!..

— Дура ты тамбовская. Была дура и осталась дурой. С ноутбуком, на «ягуаре», в шмотках своих дизайнерских — все равно дура. Вычистила список контактов на «Скайпе», думала, все шито— крыто, да? А сообщения удалить забыла. Надо инструкции читать. Изучать матчасть. Думать надо головой, а не жопой, ясно?

Семга развернул ее спиной к коридору, толкнул. Наташка запнулась ногами о свою сумку, чуть не упала, схватилась за стену. На бледных щеках краснели следы от Семгиных пальцев. Глаза горели.

— У нас ничего не было!! — взвизгнула она.

Семга расхохотался.

— Хочешь сказать, просто играли в «почту»? Как детишки в пионерском лагере?

— Да! Да-а!!

— А в «папу-маму» не играли, нет? — просюсюкал Семга страшным шепотом.

— Не-ет!!

Она была только напугана. Ни тени раскаяния, ни слез, ничего такого. Впрочем, это Семгу даже не удивило.

— Ну что ты мне мозги ебешь, сучка ты тамбовская? Чего отпираешься? — Он надвигался на нее, она отступала, ощерившись, как кошка. Коридор, гостиная, опять коридор, спальня.

— Может, про Дуську какую-нибудь опять вспомнишь? Как тогда в ванной, когда ты цыцками перед ним трясла по «Скайпу»… а я тебя ждал, как последний идиот? Думаешь, я все схаваю? Перетопчусь? Буду и дальше горбатиться на своей работе, бабки отстегивать на всякие кардены с живаньшами — а Гарик твой Хуярик их с тебя будет сдирать под музыку! Машины тебе буду покупать за полсотни «тонн» — а он тебя оттрахает на капоте! Так, что ли?!

— Ага, перегорбатился он на работе!! — заорала вдруг Наташка, вскочила на кровать, как Ленин на броневик. — Только и знаешь, что водку там жрать с главконом своим, с Гуляевым! Являешься потом в позе питекантропа, рожей в пол! Эту позу ты хорошо изучил, ага! Вот так ты и горбатишься!

Семга попробовал схватить ее за ногу, но кровать, как назло, слишком широка — Наташка отскочила.

— Водку жрешь! Больше ничего!

Он быстро переполз по кровати, но Наташка оказалась еще проворней, соскочила на пол, метнулась в ванную, заперлась.

— А деньги твои — ворованные! — проверещала она из-за двери. — Сливаешь секреты налево, вот тебе и деньги! Кто тебе еще заплатит, болвану такому!

Он, что было сил, саданул ногой. Дверь выстояла.

— Ага! Испугался! — обрадовалась Наташка. — Значит, правду говорю!

— Выходи, сука!! — раненым тигром взревел Семаго.

— Я ментам позвоню! Или даже этим, фээсбэшникам! Все про тебя расскажу!! — Она просто ликовала там у себя, в ванной. — Пусть разбираются с тобой! Ага! Как с этим дружком твоим, с Мигуновым!

— Выходи-и-и, су-у-ука!!!

Продолжая разговаривать по телефону, Гуляев вынул папку из ящика, положил на стол. Семга потянулся было взять ее, но этим и ограничился. Торопиться в таких делах не стоит. Он спокоен, он трижды спокоен.

—…Так с наладчиков и спрашивай тогда! — рыкнул в трубку Гуляев. — А я что? Мои люди, что ли, упороли? Не-ет!..

Он поднял невидящие глаза на Семгу, медленно и широко раскрыл рот, словно собираясь то ли зевнуть, то ли загнуть тринадцатиэтажным. Затем рот захлопнулся, Гуляев обмяк и сказал устало:

— Хорошо, вызывай начальника цеха и старшого. Я сейчас буду.

Бросил трубку, встал, суетливо похлопал себя по карманам. Оглянулся на Семгу — вспомнил. Отдал ему папку.

— Два часа тебе хватит? После проверки сразу вернешь. Только без всяких там закидонов, Серега… Ты меня хорошо понял? Ты же знаешь, что эти сведения нельзя передавать в обход секретного отдела!

— О чем речь! — сказал Семаго. — Все понял, Борь. Я мигом.

Гуляев быстро вышел из-за стола, открыл дверь перед Семгой.

— Я на четвертый побежал, к наладчикам… — бросил он уже в коридоре, широкими шагами удаляясь в сторону лифтовой. — Вернусь, расскажешь!

— Ага, — сказал Семга.

Он повернулся, пошел к себе. Ну вот, данные по испытаниям, считай, в кармане. Хорошо. Перед глазами ясно нарисовался ядовито— зеленый сейф в его кабинете, а в сейфе — бутылка коньяка. Это правильное решение. Наташка ему вчера нервы вымотала, руки вон до сих пор дрожат… Чуть не придушил ее. И придушил бы, наверное, если бы она не опомнилась, в колени не бросилась, прощения просить не стала. Сообразила, наверное, что если деньги ворованные, значит и «ягуар» ее, и брюлики, и тряпье дизайнерское — все под конфискацию пойдет. Ладно, хоть вовремя опомнилась…

Семга вдруг остановился. Вернулся на несколько шагов назад. Так и есть — Гуляев не запер свой кабинет. Дверь осталась приоткрытой, через щель виден край его стола. Не закрыл. Ай-яй-яй, это ведь…

Ну? Что?

Он оглянулся: коридор пуст. Вошел, притворил за собой дверь и тут же отставной майор Семаго, по курсантскому прозвищу Семга, превратился в агента иностранной разведки Близнеца.

Близнец прошел к столу, глянул на компьютер. Черт, похоже, сегодня его день… Гуляев не вышел из внутренней кодированной сети, так называемой «сети государственной важности», где находятся данные по двести девяносто первому проекту и куда Семге, с его допуском первой формы, путь заказан… А здесь есть все. Техдокументация, чертежи, подробные технологические карты, отчеты и рапорты по испытаниям… Наверняка и данные по СППО имеются… Это шанс! Одним махом взять и разделаться с опасным заданием…

В кабинете было душно, в бровях запутались капли пота. Близнец вытер лоб рукавом пиджака. Ну же!.. Решать нужно быстро. Уходить подобру— поздорову, пока его никто здесь не застал, или — была не была?

Он решился. Информация «государственной важности» не копируется, изъять ее из памяти жесткого диска невозможно. Но у него есть специальная флеш-карта с системой взлома программы «Замок»…

Близнец вставил флешку, тронул «мышь», глянул на открывшееся окно программ. Некстати вспомнил, как вчера подвесил Наташкин компьютер. Он же не компьютерщик, мать вашу, не программист какой-нибудь, он — ракетчик!.. Но заказчики позаботились о нем, программа — взломщик управляется по русским надписям… Он нашел папку «Х-291М», кликнул мышью по красноречивому названию «Взлом», отдал команды: «Выделить». «Скопировать»… Блин, ну и духота. «Переместить»...

По монитору забегал штрихованный круг.

— Борис Валерианович?

Близнец вскинул голову, будто ему врезали снизу в челюсть. В дверях стояла массивная, как гипсовая статуя из парка, женщина с лошадиным лицом и высокой прической, которые лет десять как никто не носит. Томашевская — секретарша генерального.

— A-а… Бориса Валериановича нет? — она смотрела на шпиона с чугунным выражением лица, которое предназначается всем без исключения подчиненным ее босса

— Гуляев на четвертый участок отбежал, к наладчикам, — буркнул Близнец, старательно изображая из себя коммерческого директора Семаго. Кажется, в одно мгновение он похудел килограммов на пять. — У них там что-то не ладится…

Томашевская выдвинула массивную нижнюю челюсть.

— А вы что делаете за его компьютером?

«Да какое твое дело?! Ты что, начальник первого отдела?! Почему секретутка лезет в дела главного конструктора и коммерческого директора?!» — рявкнул Семаго. Но только мысленно. А вслух смиренно произнес: