Господи, почему я раньше этого не делала?

Убедившись в том, что Макар присматривает за сыном, я вхожу во вкус и скатываюсь со всех существующих горок. С некоторых даже по несколько раз, настолько они мне понравились. К сожалению, аквапарк закрывается рано. Уходит на обед. Тимофей тоже просит есть и мы уходим. Заходим в кафешку на территории, заказываем себе обед. Я полна адреналина и эмоций, с широкой улыбкой на лице, обо всем забываю. Даже о том, что на обед Тимофею стоило бы поесть что-то полезное, а из витаминов он взял только овощной салат и банан. На оставшейся части тарелки пицца и картошка фри.

— Какие планы? — спрашивает у нас с сыном Макар. — Останемся здесь до вечера или поедем в отель?

— Останемся, — говорим с сыном почти в один голос.

После обеда идем прогуляться, чтобы можно было вернуться в аквапарк не с набитыми животами. Делаем селфи, смеемся, Тимофей идет между нами, задает множество вопросов и охотно слушает, когда мы на них отвечаем. В прогулке добираемся до пляжа, выбираем там редкие ракушки, которые Тимофей тут же запихивает Макару в рюкзак.

Когда аквапарк открывается, я оттаиваю и разрешаю Макару оставить свой пост. Убеждаюсь в том, что спасатели хорошо делают свою работу и у Тимофея нарукавники. К тому же, я бы хотела скатиться на самой экстремальной горке, а туда пускают только вдвоем.

Мы поднимаемся на последний уровень вместе. Макар тащит на себе плюшку, я просто иду впереди. Людей здесь много, поэтому минут десять мы стоим в очереди.

— Тимофей только что съехал и бежит снова.

— Ты видишь его отсюда?

— Да, вон он.

Как я ни стараюсь, сына увидеть не могу. Линзы я не надела, а без них вижу лишь на небольшое расстояние.

Когда подходит наша очередь, мы забираемся на плюшку. Макар спереди, я сзади. Горка крутая, с резким спуском вниз. Я решила, что мне будет спокойнее смотреть Макару в спину, чем вниз. Тем не менее, на спуске я закрываю глаза от страха и открываю их лишь тогда, когда наша плюшка останавливается и медленно довозит нас до края. Макар слезает первым, затем помогает мне. Подает руку, я выбираюсь из плюшки, поскальзываюсь и падаю в его объятия ненароком.

— Прости, — шепчу, чувствуя себя неловко.

— Падай на здоровье, — говорит с улыбкой. — Я буду тебя страховать.

Вблизи я чувствую биение его сердца. Стучит быстрее обычного, как и мое.

Из аквапарка мы возвращаемся довольные и уставшие. Тимофей сопит в детском кресле между мной и Макаром. Дорога к отелю занимает немного времени, но несмотря на это, Тимофей успевает выспаться и когда автомобиль паркуется рядом с отелем, вскочить со своего места и первым выйти из минивэна.

— Я надеялась, он проспит до утра.

— У него открылось второе дыхание. Это даже хорошо, что он не спит. Поужинает, побегает и проспит всю ночь. Ты забираешь его к себе сегодня?

— Да.

— Не хочешь поужинать вечером? В моем номере. Я закажу еду из ресторана, утром узнавал, мне сказали, так можно.

— Думаю, не стоит.

Я помню то искушение, которое испытала вчера вечером. Хотелось бы избежать его снова. Нам с Макаром лучше держаться подальше друг от друга и как можно меньше контактировать. Это поможет сохранить благоразумие до конца отдыха. Нам осталось-то всего ничего.

Измайлов мой отказ принимает недовольно, но спокойно. Не пытается уговорить, лишь поджимает губы и кивает.

Мы расходимся по комнатам, чтобы переодеться и принять душ. В коридоре Тимофей заявляет, что голоден и мне приходится ускориться. На то, чтобы привести волосы в нормальный вид, времени не остается, поэтому я делаю высокий конский хвост. На душ и сборы уходит не больше пятнадцати минут. Правда, когда я заканчиваю, оказывается, что есть сын уже не хочет. У него интересный мультик на планшете и он хочет его досмотреть.

У меня находится свободное время, которое я решаю потратить на макияж. Рисую стрелки, подкрашиваю ресницы, беру в руки матовую помаду. Тоналкой и пудрой решаю не пользоваться, все же, на улице достаточно жарко, а у меня не самая стойкая косметика. Я вообще редко ее использую, в основном по каким-то особенным случаям.

Звонок телефона отвлекает меня, когда я выравниваю цвет по контуру губ. Отвечаю, не глядя.

— Да.

— Привет, подруга…

По ту сторону телефона слышится недовольный и вполне здоровый голос Агнии. Признаться, я рада ее слышать, но ровно до того момента, пока она не говорит следующие слова:

— Не ожидала, что ты так поступишь с моим братом.

На несколько мгновений я теряю дар речи. Пытаюсь понять, как “так” я с ним поступила, но Агния продолжает:

— Зачем ты соврала, что между вами с бывшим ничего нет?

— Потому что я не врала, — отвечаю спокойно. — Между нами ничего нет.

— И поэтому ты вчера провела ночь не в объятиях моего брата, а в кровати бывшего?

— Агния!

Мне приходится повысить голос, потому что она явно переходит границы дозволенного. Единственная моя настолько близкая подруга — Лера. С ней мы можем обсудить все и она может меня осудить. Ей это позволено, но не Агнии, с которой мы знакомы без году неделю.

— Думаю, у тебя нет прав спрашивать у меня о таком. Как и повышать на меня голос.

Несколько секунд в трубке висит напряженная тишина, после чего Агния шумно выдыхает и говорит:

— Ты ему так понравилась. Он о тебе рассказывал восторженно, а вернулся злой, как черт. Вот что тебя в Нике не устроило? Он ведь идеальный, ради тебя был готов на многое, а ты… Ты хоть представляешь, какой он? В жизни и в постели! Конечно, не представляешь, ты ведь ему даже шанса не дала!

— Агния, мы знакомы сутки. В чем ты меня обвиняешь? Что я не переспала с твоим братом? Ну, извини, я не могу так быстро в постель к мужчине забраться.

— Ну к бывшему ведь смогла! И вообще… Ник отличный выход. Ему нужна женщина с ребенком, а тебе такой мужчина, как он.

Я вдруг понимаю, что никакая Агния мне не подруга. Близкие люди никогда не станут тебя винить в подобной ситуации. Агния в данный момент защищает Ника, потому что он — ее брат. А я так…

Отключаю звонок молча. На следующий не отвечаю. Ставлю телефон на беззвучный и забираю у сына планшет. Он как раз досмотрел мультик. Когда выходим, сын тащит меня к двери Макара. Надо взять с собой папу обязательно. Я мирюсь с этим фактом, стою жду, пока Измайлов выйдет из номера.

В ресторан спускаемся вместе. Тимофей без умолку болтает. У него после аквапарка море эмоций и ему нужно их выплеснуть. Все, что остается нам с Макаром — молча его слушать. И мы слушаем. Поддерживаем, расспрашиваем. Зачем еще нужны родители, если не для того, чтобы расспрашивать ребенка о проведенном времени и давать ему возможность выплеснуть эмоции.

Ужинаем мы быстро. Тимофей рвется играть в детскую. Они с Макаром тут же примечают аэрохоккей и следующий час играют в него. Сын радуется, смеется, когда удается забить отцу гол. Я сижу чуть в сторонке, наблюдаю за ними. Мне здесь заняться нечем, разве что тоже поиграть в автоматы, но мне это совершенно неинтересно.

Когда замечаю, что Тимофей клюет носом, прошу Макара закругляться с играми. Мы вместе идем домой. Измайлов снова настаивает на том, чтобы провести несколько часов вместе. Сейчас только девять, как минимум до одиннадцати мы еще не будем спать, но я отказываюсь. Ссылаюсь на то, что устала.

Уже в номере понимаю, что действительно устала. Сын засыпает почти сразу. Я еще некоторое время переписываюсь с Леркой, отписываю Насте, которая волнуется за меня. Каждый раз, когда дверь соседней комнаты хлопает, я прислушиваюсь. Не ко мне ли идет Макар, но в дверь никто не стучит, шагов не слышно, и к десяти я засыпаю.

Просыпаюсь посреди ночи от того, что мне жарко. Иду в туалет, умываюсь, а когда возвращаюсь, слышу громкие стоны. Вначале не придаю им значения, но когда не могу уснуть, надеваю халат и выхожу. Здесь, в конце концов, семейный отель, можно по ночам быть потише?