— Разве ты не должен сейчас ширяться в уборной?

Значит, она меня все-таки знает.

— Они установили камеры видеонаблюдения. Теперь мы ширяемся на парковке.

— Ну прости, ошиблась. — Её нога начала быстро постукивать по полу.

Отлично, я преуспел в том, чтобы пробраться под эту скорлупу идеальности.

— Эхо… эхо… эхо…

Её нога остановилась, а рыжие кудри резко взметнулись, когда она повернула ко мне голову.

— Как оригинально, никогда не слышала этой шутки.

Она подхватила свою сумку и ушла из офиса. Ее упругая задница виляла из стороны в сторону, когда девушка шла по коридору. М-да, и близко не так весело, как должно было быть. Вообще-то, я почувствовал себя мудаком.

— Ной? — позвала меня в свой офис миссис Колинз.

У моего прошлого консультанта были большие проблемы с ОКР [8] . В его офисе царил идеальный порядок. Я часто брал табличку с его именем и двигал по столу, просто чтобы вывести мужика. С миссис Колинз так не повеселишься. На её столе полнейший беспорядок. Я мог бы закопать там труп, и никто бы никогда его не нашёл.

Занимая место напротив неё, я приготовился к тому, что мне будут фигурально надирать задницу.

— Как прошли рождественские каникулы? — На её лице вновь появилось это щенячье выражение.

— Хорошо.

Если твои приемные мать и отец начинают орать друг на друга и кидать подарки в камин, это не может не быть отличным Рождеством. Всегда мечтал провести этот праздник в грёбаном подвале, наблюдая, как мои друзья накуриваются.

— Замечательно. Значит, дела с новой приёмной семьёй идут хорошо.

Прозвучало как утверждение, но на деле — это вопрос.

— Ага.

Если сравнивать их с предыдущими тремя моими семьями, то они чертовая «Семейка Брэди»[9]. На этот раз меня поселили вместе с ещё одним парнем. Либо у ответственных за это не хватало домов, либо они, наконец, начали верить, что я не угроза для общества. Таким, как я, запрещалось жить с другими несовершеннолетними.

— Слушайте, у меня уже есть соцработник и она та еще заноза в заднице. Одной будет достаточно. Скажите начальству, что вам нет смысла тратить на меня свое время.

— Я не соцработник, - сказала она. — Я клинический соцработник.

— То же самое.

— Вообще-то, нет. Я училась гораздо дольше.

— Рад за вас.

— И это значит, что я могу предоставить тебе разного вида помощь.

— Штат вам платит за это?

— Да.

— Тогда мне не нужна ваша помощь.

Её губы дёрнулись, будто она хотела улыбнуться, и я чуть было не зауважал её.

— Как насчёт того, чтобы сразу со всем разобраться? Судя по твоему личному делу, тебя обвиняли в насилии.

Я уставился на неё. Она — на меня. В этой папке была куча дерьма, но я давным-давно понял, что слово подростка ничего не значит против слова взрослого человека.

— Эта папка, Ной. — Она три раза постучала по ней пальцем. — Не думаю, что там вся информация. Я общалась с твоим учителем из Хайлэнд Хай. Их описание не имеет ничего общего с молодым человеком, который сидит передо мной.

Я цеплялся за металлическую спираль своего блокнота, пока ладонь не заболела. Чёрт возьми, кем себя возомнила эта дамочка, чтобы копаться в моём прошлом?

Она пролистала странички моего дела.

— За последние два с половиной года ты сменил много приёмных семей. С момента смерти родителей это уже четвёртая твоя школа. Что меня заинтересовало, так это то, что полтора года назад ты всё ещё делал круг почёта и участвовал в спортивных соревнованиях. Эти качества обычно не присущи недисциплинированному парню.

— Может, вам нужно покопаться глубже.

Я хотел, чтоб эта женщина исчезла из моей жизни, а лучший способ добиться желаемого — запугать её.

— Если бы вы это сделали, то узнали бы, что я избил своего первого приёмного отца.

На самом деле я ударил его в лицо, когда тот избивал своего биологического сына.

Забавно, но никто в той семье не встал на мою сторону, когда приехали копы. Даже паренёк, которого я защитил.

Миссис Колинз замолчала, будто ждала, что я расскажу свою версию этой истории, но она глубоко ошибалась. С момента смерти родителей я узнал, что всем в службе опеки насрать. Стоит тебе налажать, как ты становишься изгоем.

— Твой прошлый консультант из Хайлэнда говорил о тебе с уважением. Ты попал в школьную баскетбольную команду, делал круг почета, был замечен в нескольких студенческих мероприятиях, заслужил популярность среди сверстников. — Она внимательно на меня посмотрела. — Думаю, мне бы понравился этот парень.

Мне бы тоже… Но такова наша отстойная жизнь.

— Немного поздно, чтобы пробоваться в баскетбольную команду — середина сезона и всё такое. Думаете, тренер не будет против моих татушек?

— Я не заинтересована в том, чтобы ты подстраивался под своё прошлое, но, думаю, вместе мы сможем устроить твою новую жизнь. Это даст шанс на лучшее будущее, чем то, которое тебе светит, если ты будешь продолжать идти по нынешнему пути.

Её слова, казалось, шли от души. Я чертовски хотел ей поверить, но тяжкое прошлое научило меня никому не доверять. Я продолжал молчать с безразличным лицом.

Она первая нарушила зрительный контакт и покачала головой.

— У тебя была несладкая жизнь, но ты полон возможностей. Результаты твоих тестов феноменальны, учителя заметили твой потенциал. Но средний балл нуждается в доработке, как и твоя посещаемость. Одно зависит от другого. У меня есть идея. Помимо наших встреч раз в неделю, ты будешь ходить на дополнительные занятия, пока твой средний бал не будет соответствовать результатам тестов.

Я встал. Я уже пропустил первую пару. Эта маленькая веселая встреча заняла всю вторую. Но поскольку я уже оторвал свою задницу от кровати, то намеревался все-таки попасть на занятия.

— У меня нет на это времени.

Её голос стал строже.

— Ты хочешь, чтобы я позвонила твоему соцработнику?

Я направился к выходу.

— Давайте. Что она сделает? Запретит встречаться с семьёй? Отдаст на попечение новым приёмным родителям? Продолжайте копать на меня и увидите, что уже слишком поздно.

— Ной, когда ты в последний раз виделся со своими братьями?

Моя рука замерла на дверной ручке.

— Что, если я предложу тебе посещения под строгим контролем?

Я отпустил ручку и сел на место.

Если бы только я могла носить перчатки постоянно, то чувствовала бы себя увереннее, но дурацкий дресс-код не позволял мне этого. Поэтому мой гардероб состоял из одежды с длинным рукавом – чем длиннее, тем лучше.

Я схватилась за рукава и надвинула на пальцы, отчего моя голубая хлопковая рубашка соскользнула с правого плеча.

В начальных классах я бы сошла с ума, если бы люди пялились на мою бледную, с редкими веснушками кожу. Сейчас я предпочитаю, чтобы все смотрели на моё голое плечо, вместо того, чтобы пытались мельком увидеть шрамы на руках.

— Она сказала с кем? Спорим, это Джексон Колман! Я слышала, что у него проблемы с математикой, и если он не подтянется, то может попрощаться со своей стипендией в колледже. Боже, пусть это будет он! Этот парень такой сексуальный…

Моя лучшая подруга, Лила Маккормик, впервые сделала вдох после того, как я кратко рассказала ей о своей консультации и новой работе, которую мне неожиданно предложила миссис Колинз, — репетиторство.

Лила была своеобразной версией Доброй Волшебницы Глинды Иствик Хая, со своим незакрывающимся ртом и обтягивающей одеждой. Она жила в собственном прекрасном пузырьке, даря миру счастье и радость.

Когда подруга взяла поднос и встала в очередь, меня настиг запах пиццы и картошки фри, вызвавший обильное слюноотделение, но тошнота, охватившая желудок, удерживала меня от покупки еды. Моё сердце заколотилось, и я сильнее прижала блокнот к груди. Не могу поверить, что я на самом деле нахожусь в школьной закусочной. Мы с Лилой были лучшими подругами ещё с садика, и на Рождество она загадала, чтобы я вновь начала ходить в библиотеку и вернула обратно своё место за столом в закусочной.