Её боль ранила мне сердце, и на секунду я отключился от всех эмоций. Однажды она поймет, что была слишком хороша для такого неудачника, как я, и когда она уйдет, я не знаю, как справлюсь с болью. Эхо постукала кистью по лицу. Чёрт, она того стоила. Я вновь прижал её к себе, целуя девушку в шею.

— Тогда давай возьмемся серьёзнее за это дело. Во вторник мы заглянем в твою папку.

— Что-то они долго думают. — Я выглянула из окна спальни в поисках признаков Ноя, придерживая домашний беспроводной телефон у уха. Никакого мобильного в течение следующих двадцати четырёх часов. Как же отстойно жили в девяностых.

— Ну да, ведь Ной — мечта каждого отца, — сказала Лила с нотками презрения. — И я поспрашивала у наших. Никто не устраивает вечеринку. Могу поспорить, его вариант включает в себя наркотики, машину и тебя на заднем сидении.

— Ты обещала поддерживать меня.

— Я обещала, что ты всегда будешь моей лучшей подругой. В любом случае я думала, что ты пообжимаешься с ним и забудешь об этом парне. А не отнесёшься к нему серьёзно. — Подруга вздохнула. — Пошли со мной и Стивеном в кино. Бери Ноя, если это необходимо.

Образы его, гордо стоящего рядом со Стивеном возле кассы с билетами, заполнили мой разум. Ной согласился быть со мной, а не становиться лучшим другом популярных детишек.

— Может, на следующей неделе. — Или никогда. Громко зазвучал шум от двигателя приближающейся машины. — Мне пора. Ной приехал.

Я кинулась вниз по лестнице, надеясь открыть дверь раньше, чем это сделает Эшли. Или папа.

— Эхо. — Слишком поздно. Безмозглая курица проплыла в фойе. — Ты же знаешь отцовские правила. Он открывает дверь, пока ты ждёшь в гостиной. Мы должны познакомиться с твоим парнем.

«Мы» подразумевало Эшли, придумавшую эти правила, когда узнала, что я бросила Люка.

Папино кресло скрипнуло в гостиной, и он вышел в фойе. Его стандартные обеспокоенные морщинки вырисовывались чётче, чем обычно, а под глазами виднелись тёмные мешки от усталости. Судя по раздражённо сжатой челюсти, «своим» правилам он был так же рад, как и я.

Эшли завертелась перед зеркалом в коридоре. Наверное, мне стоило быть начеку, поскольку она славилась любовью к чужим мужчинам. Пока мне удавалось удерживать её от Ноя, поскольку мы занимались во время её любимого шоу.

Папа опёрся на угол стены, ожидая дверного звонка. Он закрыл глаза и откинул голову назад. Отец всегда ходил с обеспокоенным выражением испытывающего стресс человека, но сегодня он выглядел хуже, чем обычно. С таким лицом он ходил перед разводом с мамой или в день, когда я вернулась в школу после инцидента.

— Папочка, с тобой всё нормально?

Его глаза распахнулись.

— Да. Просто много работы навалилось.

Мы смотрели друг на друга с секунду, пытаясь придумать тему для разговора или, чёрт, хотя бы членораздельное предложение. Где там застрял Ной? У него что, заржавел и выпал двигатель, что пришлось лично толкать машину во двор?

Папа прочистил горло.

— Что-то странное случилось с твоей телефонной карточкой, в понедельник ты получишь новый номер. Сделай мне одолжение и попытайся дать его только тем, кому он действительно нужен. — А то моя популярность грозила огромными счетами за телефон.

— А машина? — Она должна выглядеть как «Порш» после всех этих замен запчастей.

Прозвучал дверной звонок, спасая папу от ответа. Он положил ладонь на ручку и одарил меня взглядом, как бы говорящим: «Ты ещё можешь передумать».

— Мне вправду нравился Люк. Тебе стоит дать ему ещё один шанс.

Я засунула руки в карманы, вспоминая, что стоит прихватить перчатки, прежде чем уходить.

— Папочка, мне нравится Ной. Ты не мог бы попытаться не быть… — властным, контролирующим, злым — собой.

Его улыбка коснулась глаз. Но она исчезла так же быстро, как появилась, когда он открыл дверь. Они с Ноем обменялись приглушённым приветствием. Секундой позже вонючка Ной Хатчинс стоял в моём фойе, весь из себя сексуальный и не раскаивающийся за это. Когда папа повернулся спиной, чтобы закрыть дверь, Ной сверкнул озорной улыбкой и подмигнул.

Он сделал торжественное лицо, когда отец зашёл в гостиную, подзывая нас за собой. Ной пристроился рядом со мной и прошептал:

— Да он шутит.

— Если бы. — За мои восемнадцать лет у меня было только два парня, Люк и теперь Ной. Хотя термин «парень» ему не очень подходил. Мне нравилось считать нас… парой. Когда я была в восьмом классе, моё первое свидание прошло так: мама Люка подвезла его ко мне домой, чтобы мы посмотрели фильм. Тогда у папы не было таких глупых правил. Водительские права парня открыли перед нами новый мир, но к тому моменту у отца был целый год, чтобы привыкнуть к нему. Ной же взялся из ниоткуда.

Я села на диван и удивлённо взвизгнула, когда тот сел рядом со мной и положил руку мне на колено — движение, мгновенно отмеченное моим очень наблюдательным папочкой.

Моя явно беременная мачеха устроилась в кресле-качалке для ребёнка, купленное за триста долларов, а папа занял своё кресло с откидной спинкой.

— Итак, Ной, как вы познакомились с Эхо?

Ух ты, мне показалось или в комнате стало жарко? Я скользнула взглядом по парню, ожидая увидеть панику. Вместо этого на его лице появилась спокойная улыбка.

— У нас совместные занятия.

Эшли просветлела и прижала руку к животу.

— Правда? Какие?

— Математика.

— И физика, — добавила я. — И бизнес-технологии.

— Espanol. — Он специально сказал это таким глубоким и сексуальным голосом? Его рука поднялась на миллиметр и сжала мою ногу, приятно давя на внутреннюю сторону бедра. Я убрала волосы с шеи, настолько жарко мне стало. Ной либо подавился слюной, либо подавил смешок.

К счастью, отец не заметил этого шоу.

— Чем занимаются твои родители?

О нет. Мне стоило подготовить их с Эшли к его семейной ситуации. Ладно, я подумывала об этом, но затем понадеялась, что эту тему не поднимут. Я открыла рот, но Ной ответил раньше:

— Ширли домохозяйка, а Дэйл работает на машинной фабрике.

Папа и Эшли обменялись долгим обеспокоенным взглядом.

Женщина заёрзала в кресле и приобняла двумя руками шар, обязанный заменить мне брата.

— Ты зовёшь родителей по имени?

— Они приёмные.

Клянусь богом, я услышала, как моргнула. Услышали бы и Эшли с отцом, да только они не моргали. Ной убрал руку и потёр затылок.

— В конце восьмого класса мои родители умерли в пожаре.

Папа сомкнул ладони и наклонился вперёд, прожигая парня взглядом. Эшли прикрыла рот рукой.

— О господи, мне так жаль.

Я придвинулась к краю дивана, желая убраться оттуда, прежде чем они спросят что-нибудь ещё.

— Наверное, нам пора. — Не то, чтобы я имела хоть малейшее представление, куда мы собирались.

— Куда ты везёшь мою дочь? — Обратился к Ною папа со злобой, которую, как мне казалось, он хранил только для мамы. Он определённо перестал слушать после слов «приёмные родители».

Температура поднялась ещё на десять градусов. Почему дорогие мне люди не видели, каким классным был Ной? Я задрала рукава, радуясь прохладному воздуху на коже.

— Эхо, стой! — Эшли поднялась с кресла.

Я замерла, а затем вспомнила, что она была ненормальной. Я шла на свидание, а не сбегала с Ноем в Вегас.

Сильная рука парня скользнула по моему запястью, прежде чем наши пальцы переплелись. Ощущение тёплой плоти поверх той части себя, которую я никому не позволяла видеть, не то что коснуться, вызвало у меня дрожь. Мои глаза расширились, когда я осознала свою ошибку. Вот из-за чего взбесилась Эшли. Что на меня нашло? Я никогда не задирала рукава. Обычно, наоборот, опускала их. Когда мне стало так… уютно с ним?

Парень погладил пальцем мою руку.

— Я планировал отвезти её к себе домой, познакомить с друзьями.

Ной мог сказать им, что вёз меня в неблагополучный район, чтобы купить травки, и его бы всё равно не услышали. Эшли окаменела, глядя на мои открытые шрамы, пока отец пялился на наши переплетённые руки. Я потянулась, чтобы опустить рукав, но Ной непринуждённо прижал ладонь к моей руке, останавливая меня. Из моих лёгких выбило весь воздух. Ной Хатчинс, да чего уж там, человеческое создание, открыто, нарочно касалось моих шрамов.