Чтобы не струсить, я зацепилась пальцами за карманы и начала считать плитки на полу. Они останавливались у края бетонного пола кафетерия. Из зала доносился смех и громкие разговоры. Я молилась о двух вещах: первое — я не отключусь, и второе — Лила всё ещё меня любит.

В горло пересохло, а грудь сжалась, когда я подняла ногу и пересекла барьер между коридором и столовой.

Мгновенное аханье «О Боже!» заставило меня замереть. Заметка на память — это была моя самая худшая идея.

Я осмотрела зал, наблюдая, как люди склонялись над столами, информируя массы, что главный фрик школы вошёл в помещение. «Ну давайте, смотрите. Может, в следующий раз мне хватит ума, чтобы продавать билеты на это шоу».

Из другой части зала на меня смотрела пара тёплых карих глаз.

Всё во мне заболело — Ной. С неделю мы притворялись, что не существуем друг для друга. Он расхаживал по школе со своим очаровательным мрачным видом и опасным поведением, будто я никогда и не была в его жизни. Ной смеялся, сидел за своим столиком во время ланча и стоически просиживал уроки.

Но теперь в нём не было ничего стоического. Сидя между Исайей и Бет, он медленно встал, не отрывая от меня взгляда. Я закусила губу, мечтая не заплакать, и чтобы он не подходил ко мне. Я не настолько сильная, чтобы одновременно открывать себя миру и держаться от него подальше.

Когда он сделал шаг в мою сторону, я покачала головой и стала молить глазами, чтобы он сел на место. Ной замер и провёл рукой по лицу, на его губах сформировалось нецензурное слово, которое он часто любил произносить. Неужели это расставание принесло ему столько же боли, сколько и мне?

Парень закрыл глаза на секунду, затем хлопнул рукой по двери и покинул кафетерий. Исайя поспешил за ним.

Со стороны моего старого столика раздался смех, и когда я посмотрела туда, все на меня пялились. Включая Грейс, хотя она была единственной, кто не смеялся. Девушка быстро кивнула и отвернулась.

— Пошли они к чёрту.

Я подпрыгнула, когда заметила рядом с собой Бет, её рука почти касалась моей.

— Что, прости?

Она кивнула на столовую.

— Пошли они к чёрту. Они того не стоят.

— В кои веки я согласна. — Лила переплела со мной пальцы. — Могла и сказать, что планируешь это сделать. Я бы пошла с тобой.

Я вернула своё внимание к Бет, но она уже ушла. Я заметила её чёрные волосы, когда она вышла через ту же дверь, что и Ной.

— Ты голодна? — спросила Лила.

Скорее, меня тошнило.

— Не особо.

Она улыбнулась мне улыбкой доброй волшебницы Глинды.

— Хорошо. Тогда съедим только десерт. — Она потянула меня за руку. — Пошли, сегодня подают тортики с шоколадным ирисом.

Я стукнул кулаком по шкафчику, и сопроводил громкий удар отменной бранью. Эхо наконец хватило смелости оголить свои шрамы, но она не позволила мне быть рядом.

— Отличная вмятина, чувак. — Исайя прислонился боком к углу коридора и скрестил татуированные руки на груди. — Я ценю, что ты выбрал мой шкафчик для избиения. Сам искал повод, чтобы никогда его больше не открывать.

Я дёрнул головой и присмотрелся. Чёрт, это и вправду был не мой. Шок от собственной ошибки вытеснил ярость, оставляя меня со слабой болью в костяшках.

— Прости.

— Он помог справиться с твоими проблемами?

Я ошибался, злость все ещё зудела внутри меня.

— И что это значит?

— Это значит, что твоя ненаглядная в столовой, открывает свою душу, а ты здесь, мутузишь шкафчики. Я зову это проблемой.

Я провёл рукой по лицу.

— Она меня бросила, не я её. Кроме того… — я указал в сторону кафетерия, — мне хотелось быть рядом с ней. Но она отмахнулась от меня.

— Когда ты успел стать грёбаной овечкой? Как я это вижу, она могла сказать слова, но ты тоже хотел прекращения этих отношений.

Мои мышцы напряглись, и я сжал кулак, из-за чего Исайя оторвался от стенки. Он расставил ноги и опустил руки по швам. Парень чувствовал приближение драки и не ошибался. Я понизил голос:

— Что ты только что сказал?

Он знал, как сильно я любил Эхо, и эти слова были сродни предательству.

Но мой брат продолжил:

— Что у тебя явно были сомнения насчёт вашей пары, раз ты так легко сдался.

У меня снова появилось желание что-нибудь ударить, но меня сдерживала боль в костяшках.

— Я люблю Эхо. Так сильно, что предложил ей выйти за меня. Похоже, что я хотел сдаться?

Его брови поднялись до линии роста волос, а мышцы расслабились.

— Скажи, что ты шутишь насчёт женитьбы.

Рухнув напротив шкафчика, я стукнул головой по металлу. Хотел бы я, чтобы это была шутка. То предложение стало домино, разрушившим мои отношения.

— Нет. Я налажал и не знаю, как всё исправить.

Ботинки Исайи глухо застучали по полу, когда он приблизился.

— Я просто хочу сказать, что не вижу, как ты борешься за свою девушку. Если хочешь её, то хватить бить шкафчики и начни фокусироваться на своём призе.

Мой нос защекотало от запаха акриловой краски, когда я зашла в галерею. Стены полнились пейзажами. Мой взгляд остановился на картине с травой, гнущейся под дуновением ветра.

Чуть ранее сегодня я показала миру свои шрамы. Днём я собиралась найти ответы.

От нервов кровь лихорадочно бежала по моим венам. В последний раз, когда я была здесь, Айрес был жив, а мама — на таблетках. Она смеялась, когда брат сказал, что не понимал смысла её картин, и он дёрнул меня за волосы, когда я назвала его идиотом. Затем я стукнула его в ответ, и он залился смехом. Мои лёгкие сжались от тяжести. Смех Айреса. Мне стоило обнять его тогда. И никогда не отпускать.

— Вам помочь? — спросил женский голос.

Я натянула улыбку на лицо и повернулась.

— Привет, Бриджет.

Её голубые глаза округлились. Чернильные волосы девушки свисали до плеч и делали лицо более угловатым. Она нависала надо мной, будучи 180 сантиметров ростом. Как всегда, на ней был чёрный деловой костюм.

— Эхо. Боже, как ты выросла!

— Такое случается. — Я перенесла вес с одной ноги на другую. — У тебя есть пару минут?

— Для тебя – конечно. Хочешь воды?

— Да. — Она повела меня в свой кабинет.

— Что я могу для тебя сделать?

Сейчас или никогда.

— У меня к тебе две просьбы.

Она вручила мне бутылку с водой и сняла крышечку со своей.

— Давай первую.

— Ты однажды сказала, что, если я когда-нибудь захочу продавать свои картины, то мне стоит позвонить тебе. Это предложение всё ещё в силе?

Бриджет облизала губы и села.

— Твоя мама годами показывала мне твои наброски. Я безумно ждала этого дня. Ты принесла их с собой?

Я покачала головой.

— Выбери пять любимых картин и принеси мне завтра альбом на осмотр. — Она прищурилась. — Ты же всё ещё в школе, верно?

— Через месяц выпускной.

— Замечательно. — Её глаза заблестели, будто она задумалась о чём-то далеком. Женщина моргнула и вернулась в реальность. — А вторая какая?

— Я хочу найти маму.

Блеск и улыбка исчезли с её лица.

— Кэсси здесь больше не работает. Ты же знаешь.

— Да, но ты была её лучшей подругой. Я надеялась, ты сможешь хотя бы сказать, где она оказалась. Может, она нашла другую работу, кто её нанял, кто звонил по поводу рекомендаций?

Бриджет сделала долгий глоток воды.

— Твоя мама долгое время была в затруднительном положении, Эхо. Случившееся с тобой — трагедия, и она раскаивается.

Моё сердце забилось быстрее.

— Ты знаешь, что со мной случилось?

— Да. — Её длинные пальцы оторвали бумажку с бутылки. — И она упоминала, что ты — нет.

Моё тело наполнилось адреналином. Я застучала ногой по полу.

— Вы всё ещё общаетесь?

— Да. — Тишину наполнил звук рвущейся бумаги.

Я достала конверт из заднего кармана.

— Пожалуйста, передай это ей. Пусть сама решит, как действовать дальше. Хорошо?