— Ты такой няшка! — захлопала глазами Ривера. — Покажи мне свой большой инквизиторский нож!

Говоря это, Маша провела языком по губам.

Парни заржали.

И потеснились, чтобы я присел на мягкий диванчик.

— А кто-нибудь ещё придёт? — уточнил я, игнорируя сверлящую меня глазами южанку.

— Трое или четверо, — уклончиво ответил Макс. — Дварф клялся и божился, остальные пятьдесят на пятьдесят. У нас тут знаешь какая ситуёвина… Кэпа выперли с «Селенги». Заменили каким-то клановым хмырём, а тот в Пустоши был всего пару раз, и то с инспекциями. Крепость водил только на полигоне. И это наш новый капитан!

Компания недовольно заворчала.

— А чего на Кэпа взъелись? — опешил я.

— Да там что-то по финансовой части, — скривился Лич. — Подставили его.

— И что думаете? — я понял, что карты укладываются в нужную комбинацию.

— Экспедиция в апреле, — пожал плечами Кузьмич. — Ищем пока другие борты. Сейчас всей компанией хрен устроишься, разве что на новую эмкашку. А с новыми Крепостями не всегда угадаешь… Обкатать надо.

Я прекрасно понимал своих бывших коллег. Любая поломка, сбой по ту сторону Врат — и твоя жизнь висит на волоске. Особенно это касается оружейных систем, с помощью которых экспедиторы отбиваются от агрессивных тварей.

— Жаль мужика, — признал я.

Ривера незаметно провела обнажённой ножкой по моему бедру. Я почувствовал, как её пальцы пробираются выше… И вынужден был остановить это безобразие, глядя девушке прямо в глаза:

— Маша, без обид, но я скоро женюсь.

Пальцы развратницы застыли в нескольких сантиметрах… сами понимаете, от чего.

— Ой-ой, — вырвалось у Макса.

В глазах телепатки полыхнул огонь.

И тут произошло событие, которого не ждал даже Макс. Все головы дружно развернулись в одну сторону. К нам приближался человек, которого сюда, вероятно, не приглашали.

— Здорово, Кэп, — первым пришёл в себя Кузьмич.

Видеть Кэпа без мундира непривычно. Этот мужик всегда одевался с иголочки, следил за собой, брился и пах классическим мужским одеколоном. Сейчас же к нам приближался усталый, со щетиной на щеках, дядька. В кожаной куртке, потёртых джинсах и водолазке. Насколько я помню, у нашего Кэпа есть квартира в Архаикуме. А приехал он, вероятно, на своей машине — серьёзном таком вездеходе, на котором можно колесить и по сибирскому бездорожью, и по заснеженным закоулкам городских окраин. Раньше у Кэпа была семья, но года четыре назад он развёлся по банальной причине — жена изменяла с соседом. Кто-то объяснял это продолжительными экспедициями, но у меня другая теория. Верность — не разменная монета. Она либо есть, либо нет.

— Привет, ребята, — добродушно прогудел бывший капитан «Селенги». — Не возражаете?

— Да ты что, Кэп! — ответил за всех Лич. — Тебе тут всегда рады!

Народ опять потеснился, Макс приволок дополнительный стул, и в этой суете никто не заметил, что куда-то испарился Кузьмич. Судя по всему, никто ещё не успел выпить, разве что самую малость. А вот в пепельнице обнаружилось несколько потушенных окурков, да и характерный запах вишнёвого табака ни с чем не перепутаешь — таким табачком баловался Грановский. Ну, он одарённый, ему пофиг на лёгкие. Всё равно восстановятся, как и у всех высокоранговых.

Я пожал протянутую капитанскую руку.

И вспомнил одну интересную деталь: Виктор Ерофеев, капитан «Селенги», тоже был клановым. Без титула и высоких должностей. Но сам факт. Присягнул на верность какому-то Роду из Дома Волка, получал базовый доход и думать не думал, чтобы к кому-то переметнуться. Да и куда, если весь Архаикум принадлежал Волконским? В таких местах просто так квартиры не покупают. Сибирь, всё-таки. Климат суровый, цивилизация далеко. Значит, собирался Ерофеев до самой отставки ходить в Пустошь, а потом выйти на пенсию, хорошую и сытную. Иначе переехал бы на юг, купил домик в какой-нибудь Тамани и выращивал бы на старости лет огурчики с помидорчиками. Позволить он это себе мог, о чём говорил неоднократно.

— И как ты нас отыскал? — поинтересовалась Маша.

— А то я не знаю, где собирается моя команда в перерывах между рейсами, — хмыкнул Ерофеев. — Какой из меня капитан, если я не слышал про Алкокрепость?

Лич расхохотался.

— И да, можете не соблюдать субординацию, — разрешил Кэп. — Я теперь никто. Ноль без палочки.

— Ты же был в клане, — я решил сразу прояснить ситуацию. — И опыта вагон. Они что там, совсем кукухой двинулись в администрации?

Ерофеев грустно улыбнулся:

— Выперли меня из клана, Рост.

Эта новость ошарашила всех, не только меня.

— За что? — вырвалось у Лича.

Кэп вздохнул:

— А за то, что прикрыл одну лавочку. Отказался подписывать кое-какие бумажки. По бумажкам этим я всех вас подставлял под инквизиторское расследование. Потому что в трюмах лежало одно, а по документам проходило другое. Разбираться в этом себе дороже. И, поверьте, вы не хотите знать, что я там вёз через Пустошь в ноябре. Меньше знаешь — крепче спишь.

Экспедиторы начали переглядываться.

— Не подписал и не подписал, — буркнул Лич. — Из клана-то зачем?

— У них спроси, — пожал плечами Кэп. — Следы заметают.

— И что теперь будешь делать? — растерянно поинтересовался Макс.

— Здесь мне больше ловить нечего, — отрезал Ерофеев. — Вы как знаете, а я продаю квартиру и дёргаю в Фазис. Бывшая давно уехала, дети почти выросли. Учатся в Москве. А тут… В общем, неуютно мне стало в Архе.

— Ты же без Пустоши не сможешь, — резонно заметила Ривера. — Сто раз говорил.

— Говорил, — нехотя признал Кэп. — Но времена меняются. Сейчас во всех портах чертовщина творится. Контрабанда, задержания, дознатчики ходят… Не только у нас. Слыхали, что в Самарканде было?

— Ты про Мар? — спросил Грановский.

Мар — это колония Мароан.

— Угу, — буркнул Ерофеев. — Провозили какие-то умники снаряды для арты под видом биоконтейнеров. А про это в Супреме пронюхали. Прислали бригаду карателей, было что-то с чем-то. Настоящий, мать его, захват.

Кузьмич вернулся не один, а в компании двух упаковок бутылочного пива «Медведь». Все оживились, начали разбирать бутылки. Никто не запаривался кружками, да и про закуску пока речи не шло. Экспедиторы только разминались.

— Эй, — вспомнил Макс. — Рост обещал показать жетон.

Делать нечего.

Сняв с шеи кругляш идентификатора, я бросил его на середину стола. Первым добычу схватил Лич. Со всех сторон начало доноситься:

— Покажи… покажи…

Я дал народу несколько минут, чтобы всё детально рассмотрели. Было интересно наблюдать за лицом Марии Риверы — вот кто выпал в осадок.

— Да у него и перстень на руке! — вдруг проснулся Кузьмич.

— Серьёзно? — Макс бросил взгляд на мою фамильную реликвию. — Тебя же изгнали из Рода. Лишили наследства, всё такое. Сам говорил…

Забрав жетон и повесив обратно на шею, я скрутил пальцами крышку с «Медведя», приложился к горлышку и одним махом опустошил бутылку на две трети.

Ребята притихли.

Перед ними сидел аристократ с родовым кольцом, принадлежавший к Ордену Паладинов. Хуже всего на это реагировал Кэп — он только что рассказывал о контрабанде из Пустоши, которую Волки хотели на него навесить. Ходил, можно сказать, по краю.

— Я вступил в свои законные права, — обвожу экспедиторов спокойным взглядом. — Сейчас живу в своём имении под Туровом. Куда и вас приглашаю.

— В смысле? — очумела от такого поворота Ривера. — Жить с тобой?

— Маша, нет, — мягко поправляю разгорячённую южанку. — Я приглашаю всех, кто сидит за этим столом, на работу. По вашей специальности.

Ерофеев смотрел на меня очень внимательно, пытаясь уловить подвох. Макс в общих чертах знал о том, что мне нужно, но даже он не в курсе, насколько выгодным окажется предложение.

— Наша специальность — ходить в Пустошь на МК, — напомнил Лич.

— Какое совпадение, — я ухмыльнулся. — Перед вами сидит владелец Мобильной Крепости «Гроза Степей». У меня есть рудник с кремом, эмкашка, деньги и собственные Врата. Для полного счастья только одного не хватает.