Парень закончил свой поздний завтрак и тщательно вымыл посуду, продолжая блуждать в извилистых лабиринтах воспоминаний.

Тогда, в универе, он честно не хотел вступать в потасовку с четвёркой смуглых придурков. Он просто занимался лёгкой разминкой в дальнем углу спортивного зала и не очень обращал внимание на окружение. Игнорировать его и дальше стало весьма нелегко, ибо «окружение» обступило его со всех сторон и принялось сыпать дурацкими шутками.

Всех четверых он знал. Индиец, чей папаша на родине, вроде был каким-то задрипаным раджой, собрал вокруг себя местных маргиналов, приехавших из дальней Азии. Троица активно посещала местную качалку, злоупотребляя всякой дрянью, что было хорошо заметно по их мощным телам и тупым физиономиям. Чёртов индиец обычно цеплялся к очередной жертве, а потом уходил в сторону, позволяя прихвостням использовать численное преимущество.

В этот раз смуглолицый урод явился отомстить за свою поруганную (в его понимании) честь. Неделю назад, на вечеринке в честь Татьяниного дня, Алексей вежливо, но настойчиво оборвал наглые попытки склеить одногруппницу, за что был позже вознаграждён. А сынок раджи гляди, не забыл, как его ткнули носом в бутерброды.

— Эй, мудила, — хрюкнул индиец, демонстрируя неплохое знание русского языка, которое здорово скрывал во время сдачи зачётов, — Не хочешь ещё раз поговорить? Как ты сказал: не гони волну?

— Так и сказал, — спокойно заметил Чип, не желая устраивать потасовку на глазах полусотни студентов.

После этого парень повернулся и направился в сторону выхода. Тут же последовал сильный тычок в спину. Алексей остановился было, но крепко сжал зубы и продолжил идти. Держать себя в руках! Второй тычок оказался много сильнее первого. Да что там, это был мощный удар, бросивший Чипа на маты. Сработали рефлексы и он успел выбросить руки, лишь поэтому не ударившись головой.

— Ну что, придурок, не будем гнать волну? — радостно визжал вертлявый урод, — Хочешь ещё?

Чип поднял голову: публика торопливо покидала место потасовки. Кто-то, сунув руку с телефоном в дверь, снимал происходящее на камеру. На помощь рассчитывать не приходилось: политика ректората в отношении подобных инцидентов, явно не блистала объективностью — виновен всегда русский студент.

Ярость вспыхнула ослепительным пламенем и когда один из мускулистых недоумков, точно невзначай, попытался ударить его ногой, Чип тут же схватил урода за лодыжку и сильно дёрнул. Нападавший тяжёлым мешком обрушился рядом, издав вопль то ли боли, то ли недовольства. Не успели остальные опомниться, а Чип уже стоял на ногах, оценивая ситуацию. Ну что же противники уже не улыбались, а их тупые морды искажали гримасы злости.

Индиец отскочил назад и заверещал:

— Ты что, урод, себе позволяешь? Бейте этого козла!

Оба качка шагнули вперёд, поднимая пудовые кулаки. Но балбесам оказалось не суждено пустить их в ход. Понимая, что ни одного удара пропускать нельзя, Алексей первым начал атаку. Ни единого лишнего движения: пинок под коленную чашечку, удар коленом в подставленный лоб и уход. Пока второй изумлённо глядел на падающего партнёра, Чип приложил его локтём в челюсть и наподдал под зад. Тот, которого он свалил первым, попытался встать, но получил кулаком в челюсть и успокоился.

Заводила, открыв рот уставился на своих телохранителей и вдруг, со всех ног, рванул к двери. Чип остался один, возвышаясь над поверженными врагами и ощутил, как остатки ярости покидают его, оставляя странную опустошённость. Не радовали даже бурные аплодисменты свидетелей его победы.

Из универа его выгнали.

Спорить оказалось бесполезно, вердикт обсуждению не подлежал: за расизм и его силовую пропаганду, выражающуюся в систематическом избиении студентов иных национальностей.

На следующий день его встретил человек с мёртвыми глазами и лицом манекена. Неизвестный пригласил Алексея в кафе, где поинтересовался; не желает ли молодой человек получить высокооплачиваемую работу, связанную с его боевыми навыками. Когда Чип спросил: не вербовщик ли его новый знакомый, набирающий мясо для джихада, тот здорово повеселился и вручил парню визитку охранного агентства.

Как выяснилось несколько позже, к охране деятельность Чипа не имела никакого отношения. Скорее — наоборот. Именно тогда Алексей спросил: на кой человеку с мёртвыми глазами неофит, если вокруг столько профессионалов, прошедших горячие точки во многих уголках мира. Наниматель резонно заметил, что все эти профессионалы занесены в каталоги ФСБ и полиции, поэтому практически бесполезны или годны лишь на один раз. А ему необходим постоянный исполнитель.

Поразмыслив, Чип согласился, надеясь, что обещанные деньги станут достойной компенсацией за душу, проданную дьяволу. Так и получилось, но некий червь постоянно грыз парня изнутри, нарушая гармонию и покой.

Чип одел строгий костюм, повязал серый галстук и проверив внешний вид в зеркале, направился в подземный гараж. Похлопав по крыше новенького Пилота, парень воспользовался гостеприимством автомобиля. Здесь он первым делом открыл бардачок и положил документы рядом с блестящим револьвером, на ношение которого имел полное право, как сотрудник престижного охранного агентства. Впрочем, барабан оружия был пуст, а сам револьвер никогда и нигде не использовался. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, Чип завёл автомобиль и выехал наружу.

Всё было готово давным-давно, однако эксперимент никак не начинался. Станиславский нервно ходил из угла в угол, поминая дьявола, Орлова и парней из питомника. Очевидно вся эта компания слилась для доктора в единое целое — олицетворение зла, мешающего работе.

— Заставь дурака богу молиться! — Станиславский выразительно покосился на Чагова, а тот сделал вид, будто сказанное к нему не относится.

Полтора часа назад, ровно в полдень, Орлов позвонил и клятвенно заверил, дескать груз уже полностью подготовлен и не пройдёт полчаса, как…Больше здоровяк не звонил, находясь в сетевой недоступности. Видимо здорово опасался, что доктор произведёт вивисекцию прямо через трубку. Однако, если быть полностью объективным, то следует признать: сектор биологической безопасности всегда осторожничал с экзотическими объектами, предпочитая перебдеть. Но в этот раз они, видимо, решили побить все свои прошлые рекорды.

Общее настроение работников лаборатории можно было охарактеризовать, как радостное предвкушение, смешанное с горчинкой тревоги. И лишь один человек, из полутора десятков, не ощущал творческого подъёма и с ужасом ожидал того момента, когда его идеи воплотятся в жизнь.

Константин Северцев, укрывшись за мониторами контроля дешифраторов, тоскливо рассматривал собственное отражение, укрывшееся в глубинах мерцающих экранов. «Господи, — думал учёный, — Тысячи, миллионы людей придумывают сумасшедшие гипотезы, строят безумные планы и мечтают об их воплощении. Зачем ты помог именно мне? Именно тому, кто меньше всего этого хотел. Или ты — совсем не Бог?»

Но отражение в экранах не могло дать ему вразумительного ответа. Не считать же таковым нулевые точки отчёта диаграмм готовности? Чёрт возьми, что в нём такого особенного? Почему именно его кошмар исполнился?

Обычный человек, среднего роста, худощавый, но с небольшим животиком. На голове давно появилась лысина и теперь победно наступала на затылок. Тёмные очки, в устаревшей массивной оправе, скрывали испуганное выражение водянистых серых глаз. Всё то же, что и пять лет назад, разве плешь увеличилась в размерах. Пять лет, которые он провёл здесь.

Лучше бы он и дальше спокойно работал в той небольшой исследовательской лаборатории при ветеринарной клинике. Скромное финансирование, тем не менее, позволяло Северцеву проводить кое какие исследования по его кандидатской. Да и денег вполне хватало.

Надо же было тому чёртовому эстрадному идиоту, обрадованному спасением своей чихуахуа, вывалить клинике эдакую прорву деньжищ! Поскольку лаборатория Северцева сыграла не последнюю роль в лечении собачонки, им тоже перепал солидный кус. Руководство закупило несколько новейших образцов оборудования, о которых до этого можно было лишь мечтать.