— Точь-в-точь как ирландская проблема, — прокомментировал Тоузьер.

— В общем, вам картина ясна. Фарваз считает Барзани предателем курдского народа за то, что тот вообще разговаривает с Бакром. Но Барзани пользуется большим авторитетом. Он многие годы воевал в Ираке, в то время как Фарваз просиживал свои штаны в Иране. Если Барзани вступает в какую-то сделку с иракцами, Фарваз оказывается в очень опасном положении. Поэтому он так спешно запасается оружием.

— И вы его поставляете, — сказал Уоррен. — С какой стати?

Меткалф пожал плечами:

— Курдов сильно прижимали в течение веков. Если Барзани заключит соглашение с Ираком и оно обернется против курдов, то им нужны какие-то гарантии свободы. Вот я их им и представляю. Кстати, Бакр пришел к власти путем военного переворота, и у него много врагов. Так что я разделяю точку зрения Фарваза. — Он потер подбородок. — Впрочем, не скажу, что он мне слишком нравится. На мой вкус, он слишком фанатичен.

— А кто оказывает ему финансовую поддержку?

— Не знаю, — он ухмыльнулся. — Пока мне платят, я не интересуюсь, откуда берутся деньги.

— А стоило бы, — заметил как бы между прочим Тоузьер. — Как ты провез это оружие?

— Так я тебе и сказал. Сам ведь знаешь, старина, что это профессиональный секрет.

— А что ты вывозишь отсюда?

— Ничего, — ответил с удивлением Меткалф. — Деньги я получаю в банке в Бейруте. Ты же не думаешь, что я буду бродить по Ближнему Востоку с полными золотом карманами. Не такой уж я дурак!

— Я думаю, надо ему все сказать, Ник, — обратился Тоузьер к Уоррену. — Тут явно все сходится.

— Я хочу для начала кое-что выяснить, — сказал Уоррен. — Кто поставляет оружие?

Меткалф улыбнулся и взглянул на Тоузьера.

— Твой приятель слишком любопытен. Это не доведет его до добра. Об этом не принято говорить.

— По-видимому, Делорм? — решился поставить все точки над «и» Уоррен.

Брови Меткалфа взметнулись:

— Вы и впрямь знаете слишком много. Не удивительно, что Фарваз так обеспокоен.

— Это ты должен быть обеспокоен, — сказал Тоузьер. — Когда я спрашивал, не вывозишь ли ты что-нибудь, я имел в виду наркотики.

Меткалф насторожился:

— С чего ты это взял? — спросил он упавшим голосом.

— С того, что здесь находится тонна чистого морфия, — сказал Уоррен. — Фарваз гонит наркотики, чтобы оплачивать свою революцию. Делорм поставляет ему оружие в обмен на наркотики, и сейчас она сидит в Бейруте и ждет, когда она сможет переправить этот груз в Штаты.

Меткалф напрягся.

— Мне что-то не верится, — сказал он.

— Ой, оставь, Том, не будь мальчишкой, — сказал Тоузьер. — Мы недавно щипали Фарваза в Иране. Я лично взорвал десять тонн опиума — отправил их ко всем чертям. Он увяз в этом деле по свою худую старческую шею.

Меткалф медленно приподнялся:

— А ты не врешь, Энди?

— Все, как есть, — сказал Тоузьер. — Ты ведь знаешь меня, Том.

— Я не люблю, когда меня вот так используют, — произнес Меткалф сдавленным голосом. — Жанетт знает, что я не люблю наркотики. Если она, сучка, втянула меня в это дело, я убью ее, клянусь. — Он резко повернулся к Уоррену:

— Сколько морфия, вы сказали?

— Около тонны. Я думаю, она перед отправкой превратит его в героин. Если такое количество героина выплеснется на рынок, то о последствиях лучше даже и не думать, настолько они страшны.

— Тонна, — прошептал Меткалф, не веря своим ушам.

— Могло бы быть и вдвое больше, — сказал Тоузьер. — Но мы ликвидировали лабораторию. Твоя подружка очень энергично плела свои сети. По-моему, такой крупной партии контрабандных наркотиков еще не было.

Меткалф немного подумал.

— Думаю, что товара здесь нет, — сказал он. — Сразу после того, как я сюда прибыл, пришел караван верблюдов. Поднялась суматоха, они о чем-то шушукались — я так и не понял. Людей разогнали по углам, а мешки переложили в грузовики. Сегодня утром они уехали.

— Ну и что ты собираешься делать, Том? — спросил Тоузьер как бы невзначай.

— Сам не знаю, — Меткалф глубоко вздохнул. — Первым делом надо вас вызволить отсюда — а как? — Он криво ухмыльнулся. — Теперь я понимаю, почему Фарваз весь кипит.

— А ты можешь передать нам оружие? Я чувствую себя намного лучше с пистолетом в руках.

Меткалф покачал головой.

— Вряд ли, они мне не очень-то доверяют. Когда я сюда входил, меня обыскали. У входа постоянно дежурят двое часовых.

Тоузьер показал на дверь:

— Мы должны вырваться отсюда — невзирая ни на каких часовых. — Он резко встал, и мешок, на котором он сидел, повалился набок. Он пнул его ногой, потом наклонился над ним и стал его разглядывать. — Не мог бы ты принести сюда несколько кусков угля, Том? — неожиданно спросил он.

— Уголь в Курдистане? — воскликнул Меткалф со смешком. Но тут же, посмотрев туда, куда и Тоузьер, посерьезнел. Он наклонился, чтобы прочесть надпись на мешке, и сказал: — Понятно. Фокус Мванза. — Он выпрямился. — Древесный уголь пойдет?

— Почему бы и нет. Мне много не надо. Сколько топлива в канистре, которую вы нашли, Джонни?

— Около литра, а что?

— Мы подорвем эту дверь, — сказал Тоузьер. — Нужен детонатор. Том, в одном из наших «лендроверов», на приборной доске есть часы, выверни их, пожалуйста, и принеси нам вместе с углем.

— Как же мне удастся протащить сюда часы?

— Как-нибудь. Придумай. Давай, действуй, Том.

Меткалф постучал по двери, и его выпустили. Когда дверь закрылась, Уоррен сказал:

— Как вы думаете, он надежен?

— Для нас да, для Фарваза — нет, — сказал Тоузьер. — Я знаю Тома Меткалфа. Когда речь заходит о наркотиках, он просто звереет. Если наш план удастся, мне будет жаль эту Делорм. Том доберется до нее и повесит ее. — Он наклонился и стал распаковывать мешок с удобрениями.

Фоллет скептически спросил:

— Вы сказали, что собираетесь взорвать дверь, используя удобрения? Я не ослышался?

— Да, собираюсь. Мы с Томом как-то вместе были в Конго. Около местечка Мванза противник взорвал скалу и блокировал дорогу, так что наши грузовики не могли по ней пройти. У нас было очень мало боеприпасов и совсем не было взрывчатки. Но в запасе у нас имелось секретное оружие. Его изобрел один горняк, южноафриканец по имени Ван Нискерк. — Он запустил руку в мешок и вытащил из него горсть белого порошка. — Это минеральное удобрение. Кальциево-аммонийная селитра. Она обогащает землю нитратами. Но Ван Нискерк знал и другое. Если взять сто фунтов этого вещества, шесть пинт горючего и два фунта угольного порошка, смешать все это вместе, получается неплохая взрывчатка. Никогда не забуду, Ван Нискерк напугал меня до смерти, — он смешивал все это в бетономешалке.

— А нам хватит этого вещества, чтобы выбить дверь? — спросил Фоллет.

— Вообще-то для этого много не требуется, — ответил Тоузьер. — Бабахнуть может. — Он усмехнулся. — Ван Нискерк говорил, что большинство взрывов в южноафриканских золотых копях проводится именно так. Это и дешевле и безопаснее, чем хранить взрывчатку на складах.

— Но нам же нужен уголь.

— Да, и детонатор. Придется подождать, когда вернется Том.

«Если вернется», — подумал Уоррен и стал мрачно рассматривать мешок с удобрениями. В Лондоне он предупреждал Хеллиера, что им буквально придется вступить в войну, но, конечно, не предполагал, что все так обернется.

Меткалф вернулся через час. Он курил сигару и слегка прихрамывал. Как только за ним закрылась дверь, он вынул сигару изо рта и вручил ее Тоузьеру.

— Кусок угля, — сказал он. — Пришлось провести кое-какие манипуляции с сигарой, когда меня обыскивали. Я еще и в ботинки засыпал уголь.

— А детонатор? — нетерпеливо спросил Тоузьер.

Меткалф расслабил ремень и, пошарив в своих штанах, извлек из их таинственных недр часы, от которых под прямым углом отходил штырь детонатора.

— Как же вам удалось его пронести? — спросил Фоллет подозрительно.