Алекс понимал, что с этим нужно что-то делать. Но найти способ, кроме как укрыться в работе, он не мог.

А Ричард по своему воспринял его рвение к работе.

— Ты очень способный, — похвалил как-то он его. — И главное у тебя есть интерес. А это многое определяет. Ты сможешь многого добиться, если будешь учиться дальше. Перед тобой откроются новые возможности. Подумай над этим.

«Если бы ты только знал, что мною движет», — подумал Алекс тогда и снова прильнул к окуляру телескопа.

Нет, он, конечно, не отрицал своего интереса к астрофизике и тоже думал о продолжении учебы. Они даже обсуждали это с Богданом. Тот — то уже давно определился и планировал продолжать учебу в магистратуре.

И теперь после слов куратора, Алекс уже серьезно задумался о своем жизненном плане, но в него постоянно вмешивались мысли о Николь. А ее впускать в свою жизнь он пока не планировал.

Его тяготило, что он не мог ни с кем поделиться своими переживаниями и сомнениями. Богдан для этого не годился. Алекс был его наставник и это он должен был давать советы и слушать излитие души. Для этого его и нанимали. И хотя он уже давно переместился из разряда воспитателя в разряд друга, всё равно эта уверенность, что не обо всём можно поделиться со своим воспитанникам, у него четко сохранялась.

Да, и слишком Богдан был молод и неопытен в делах такого рода. Хотя Алекс понимал, что когда-то и тому придется столкнуться лицом к лицу с проблемой — Стеф по-прежнему не отвечала ему взаимностью.

Сейчас он снова засомневался в своей смелости, в своей способности бороться с трудностями лицом к лицу и от этого впал в уныние. Но тут же собрал всю волю в кулак и дал себе слово, что все уладит.

Срок его наставничества по контракту закончился и возможно скоро он покинет этот город, а может быть и эту страну. Необходимость затворничества отпадет и всё будет как прежде.

Почувствовав от этого себя намного уверенней, он даже подумал, что возможно скоро сможет спокойно вернуться в то место, откуда бежал при первой же возможности.

Разговаривая с Богданом по телефону, он обмолвился о возможности своего скорого возвращения. Алекс не ожидал, что это его так обрадует.

— Отлично, а то что-то скучно стало в этом мире без тебя, — он рассмеялся, а потом уже серьезно продолжил: — И Николь интересовалась, не заработался ли ты там?

При этих словах Алекс испытал небольшое волнение, но не более. И тут же отмахнулся от него. Он уже не тот, сейчас у него появилась большая уверенность в своих чувствах и решениях. И теперь никто не заставит их ему изменять.

Тем более что у него было одно не решенное дело — нужно как можно быстрее поговорить с Богданом о матери. Периодически созваниваясь с Марком, он был в курсе изменений происходящих с Ниной.

И хотя тот его не торопил, Алекс понимал, что скоро наступит момент, когда Богдан начнет задавать вопросы. Понимая, что это не телефонный разговор, он решил в следующий свой приезд обязательно поставить Богдана в известность.

Закончив в конце недели очередной эксперимент, он приехал в город с твердым решением поговорить с Богданом о происшествии в горах. Тот как всегда был рад встрече и сразу же принялся рассказывать обо всех событиях, происшедших в его отсутствие.

Слушая, как они весело проводят время, Алекс даже стал испытывать зависть, что его воспитанник может вот так спокойно общаться с девушками.

Решив проверить, насколько он уверен в своем решении не воспринимать Николь, как объект влечения, он вместе с Богданом отправился в их любимое кафе.

Но увидев Николь, он испытал такой взрыв эмоций, что сразу же понял, что ничего не изменилось и сохранить чувство свободы, которое имел до встречи с ней, не удалось, не смотря на принятое решение.

Ничего не рассказав Богдану о своих выводах, он немного посидел с ними в кафе и вскоре, сославшись на занятость, ушел. Попросту сбежал. Сбежал туда, где ему казалось, что безграничное небо и уходящий вдаль горизонт и есть свобода.

Только подъехав к обсерватории, он вспомнил, что так и не поговорил с Богданом. «С этим надо что-то делать. Дальше держать его в неведении нельзя. Надо хотя бы по скайпу», — решил он, заходя в свою комнату.

Он набрал Богдана, но тот ему не ответил. Решив поужинать, он отправился в столовую. Вернувшись, он снова набрал Богдана и не получив ответ, отправился к телескопу, решив позвонить позже.

Через час он получил сообщение от Богдана, что у него эксперимент в лаборатории и дома он будет нескоро. Решив позвонить ему завтра, Алекс отправился на ночную прогулку.

Отойдя на приличное расстояние, он обратился и побежал в горы. Там, лежа на вершине горы и положив голову на лапы, он смотрел в безбрежное небо с миллионами звёздных бриллиантов, которые затеяли игру в разноцветный хоровод. Это была величественная красота, не поддающаяся описанию обыкновенного взора. Он всматривался в эти мерцающие фракции, пытаясь разгадать загадочные световые послания, хоть и понимал, что это совершенно бесполезное занятие.

И тут перед его глазами возник образ Николь, который он с такой тщательностью пытался запрятать в своем сознании. Но теперь он не отмахнулся от него, а пристально всматривался в этот образ и прислушивался к своим ощущениям. Волнение было, но оно переросло во что- то другое, во вполне осознанное чувство. «Если бы я знал, что ты есть где-то на белом свете, я бы уже давно начал искать тебя», — пришла к нему в голову мысль, прочитанная в какой-то книге.

Он был очень удивлён этому открытию, которое ещё больше всё запутало.

Вернувшись в обсерваторию, он, не раздеваясь, упал на кровать и тут же уснул.

А во сне к нему пришла она — нежная, воздушная, прекрасная. Теперь он не гнал её образ, а хотел, чтобы она была рядом.

«Я твоя судьба. А от судьбы не убежишь», — пронеслось в его голове. Она наклонилась к его губам, и он чуть не задохнулся от нежности, с которой она его поцеловала. Сердце бешено билось в груди, по спине пробегал электрический ток, а в животе сформировался тугой узел, готовый вот — вот разорваться. Не в силах больше выносить эту муку, он застонал и проснулся.

Сев в кровати, он обхватил руками голову, вспоминая недавние видение. «С этим точно нужно что-то делать, — билось в голове. — Я так долго не выдержу».

Он с тоской посмотрел в иллюминатор, заменяющий в его комнате окно. Стояла глубокая ночь, и только звезды холодным светом мерцали в черноте неба.

— Вам хорошо, — произнес он, обращаясь к ним, — светите себе. А тут…

Алекс вспомнил свой сон и, застонав, направился к холодильнику. Достав бутылку с водой, он залпом выпил половину, а оставшуюся вылил себе на голову. Холодная вода потекла на лицо и грудь. Но он этого не замечал, находясь во власти ночного поцелуя. Закрыв глаза и приложив пальцы к губам, он вновь ощутил его вкус.

— Зачем я это делаю? — вслух произнес он, открывая глаза. — Ведь понятно, что это бессмысленно. Я к ней привязан и это навсегда. Николь — моя судьба и с этим теперь придется жить.

Когда он это произнес, у него наступило такое облегчение, что он бессильно упал на колени. Из его глаз потекли слезы, крупными каплями падая на пол. Он плакал и улыбался. Наверное, впервые за это время это была настоящая улыбка — от чувств, от эмоций, от понимания того, что ничего уже не изменить.

Прошло некоторое время, прежде чем он почувствовал, что напряжение спало. Невероятное чувство влечения, муки от непонимания происходящего, переживания и сомнения — весь этот конгломерат ощущений, обрушившийся на него в последнее время, отступил.

Он достал еще одну бутылку с водой, и, выпив ее, отправился в постель. Он тут же провалился в сон, который впервые за все время был спокойным и без сновидений.

Когда Алекс проснулся, за окном было темно. «Нужно срочно поговорить с Богданом», — неожиданно решил он и взглянул на часы. Прошел всего один час.

— Если побегу сейчас, то утром уже буду у него, — вслух проговорил он и подскочил с кровати. Достав из шкафа походный рюкзак и, закинув его на плечо, он отправился к проходной. Объяснив удивленному администратору, столь ранний отъезд дальней дорогой, он отправился на автостоянку.