Семен Семенович откашлялся, хлебнул воды из стоявшего перед ним стакана и продолжил:

– Теперь далее. Вот скажите, сколько, по-вашему, мутант может выжить вне Зоны? Максимально?

– Э-э-э, до девяти дней! – высказался кто-то.

– Одиннадцать! – поправил Виноградов. – Трупный червь живет одиннадцать дней, причем почти все время достаточно активен. Так вот, цикл размножения трупного червя девять дней. И никто не даст гарантии, что если по какой-то причине личинка червя разовьется полностью вне Зоны, то получившееся потомство не окажется устойчиво и в нашем мире…

Собравшиеся приуныли. Да, трупный червь – это еще тот подарочек.

– Вот об этом надо думать и заранее подготовить методы борьбы с возможной мутантной инвазией! – наставительно произнес академик. – А вам, коллеги, пока, как я вижу, интереснее изучать особенности брыжейки какого-нибудь крысолака и варить из мутантов очередной эликсир жизни – ведь на этом можно недурно заработать.

При этих словах сидевший за три человека от Антона упитанный штатский, как показалось начлабу, спал с лица и нервно заерзал на месте.

– А поэтому с сегодняшнего дня…

Договорить Виноградов не успел. В дверь зала заседаний громко забарабанили, и через секунду на пороге появился старший лейтенант ВДВ в сопровождении нескольких бойцов.

– Кто здесь майор Арсеньев? – осведомился он.

– Я майор Арсеньев! – поднялся с места Антон. – А в чем дело?

– Старший лейтенант Раков, – козырнул офицер. – Пройдемте, господин майор. – И пояснил: – Биологическая угроза второй степени. Лично генерал Лазненко распорядился привлечь вас.

– А почему я? – только и вымолвил Антон.

– В метро прорвались подземные воды, – сообщил десантник. – И вместе с ними такие твари, что и во сне не приснятся…

– А вот, помню, был случай… – начал Столяров одну из своих бесконечных историй.

Тут на посту на «Парке культуры»-радиальной их было двое – двое дозорных, ожидавших очередную ушедшую в коммуникации Метро-2 группу. Он, сержант Борисов Сергей Олегович, и старшина Петр Столяров – бывший, как он представился сам, питерский диггер из группы «Крот».

Вот судьба у человека – жил себе, лазил по подземельям в свое удовольствие (занятие, по мнению Борисова, совершенно идиотское), учился в каком-то нелепом университете, чтоб в армию не идти, и вот на тебе. Понадобились стране внезапно диггеры, и сцапали его чуть не дома, одели в форму, словно в насмешку дали почти исчезнувшее звание старшины и назначили помощником командира взвода 541-го отдельного батальона МЧС по контролю и расчистке подземных коммуникаций района особой геофизической аномалии. То есть в бывшей Москве.

Сам-то Борисов угодил в него случайно. Полгода ровно до дембеля оставалось, когда в бригаду пришла разнарядка – выделить людей на усиление. Ну, его и выделили. Теперь вот до конца срока сиди под землей, иногда днями не видя неба. Да будет ли еще тот дембель? Ходят упорные слухи, что срок службы продлят на полгода. И еще полгода в этой чертовой Новой Зоне…

Борисов был родом из села со смешным названием Хохряковка, что на Красноярщине, и дальше областного центра в свои девятнадцать лет не выезжал, да и в том был всего-то пару раз. К городской жизни особого вкуса не имел и мечтал поскорее вернуться домой. Отец писал, что сейчас в их порядком обезлюдевшее село нагнали беженцев московских – всех этих бывших «мэнэнжеров» и «мерчендайзеров» с «супервайзерами» и «коучерами», тьфу, и не выговоришь. А работать все равно некому – понаехавшие от коровы шарахаются, а на грядках стонут. Так что по возвращении быть Сереге никак не меньше чем бригадиром – гонять бездельников городских.

Еще батя писал, чтоб не вздумал сын по возвращении жениться на беженке – эти фифы только и знают, что задом перед мужиком вертеть, а борщ нормальный человеческий сварить или баню истопить – никак. Да и из Москвы чтоб никакую бабу не привозил, добавил родитель строго-настрого. А то еще брата младшего женить – какой пример подашь? Это, конечно, батя сказанул. Какую бабу из Москвы-то нынешней (то есть бывшей) можно привезти? Тут только крысы да гиенозубы остались!

– Так вот о чем я, – голос старшего по наряду вернул его к действительности. – Тут мы и вспоминаем, что внизу остался еще один тоннель необследованный. Ну, Калоша и говорит, надо идти, когда еще случай будет! Бедовая девка… была. Это, спустились мы, и в самом деле – тоннель. Прямо идет, а временами встречаются сбойки, это значит параллельно другой проходит. – Диггер был явно рад поделиться с товарищем эпизодами своей мирной жизни. – Седой говорит, это скорее всего воздухоподводящий тоннель для вентиляции. Дальше наткнулись на еще одну герму – ну, понятно, что дальше не пройдем. Смотрим, а сбоку отворот, но какой-то странный. Небольшого диаметра, но длины приличной, и кончался он забутовкой с уходящими в нее рельсами. Ну, тогда Седой и говорит: «Братцы, а я знаю, что это такое!..»

– Серый, перекурить не дашь? – обратился к сержанту старшина, оборвав рассказ на полуслове.

С вздохом Борисов вытащил предпоследнюю пачку трофейного «Житана», взятую неделю назад в разгромленном бандитском схроне на Планерной. Там засели какие-то, видать, вчистую рехнувшиеся «братки», решившие пострелять по патрулям, и даже пытались выкурить армейцев из метрокоммуникаций, устраивая обвалы и поджигая кабели. Чикаться с ними не стали. Хотя комбат Кустовников и предлагал устроить штурм силами спецназа, но сделали проще – из-за Периметра привезли под охраной бойцов без знаков различия, пару баллонов с какой-то дрянью и опорожнили у входа на станцию. На третьи сутки Борисов с товарищами имели сомнительное удовольствие вытаскивать наружу синие трупы бандюков с перекошенными лицами и высунутыми раздутыми языками, причем тех не спасли даже надетые кое-кем противогазы.

Начальство великодушно разрешило подчиненным пограбить гнездо урок, хотя, конечно, большую часть добра забрали офицеры, но и простым солдатам кое-чего перепало.

– Спасибо, брат!

Столяров чиркнул дорогой позолоченной «Зиппо» – тоже трофей, правда, смародеренный из ларька в окрестностях «Парка».

Сергей украдкой перевел дух. По спине пробегали мурашки от нарастающего чувства опасности, заполнившего все вокруг. Кругом была угроза. Она скрывалась за мрамором и кафелем стен, осторожно выглядывала из тоннелей, шебаршилась под люками. Грозила в любую минуту ударом аномалии или быстрой атакой очередного мутанта… или пулей зверя двуногого.

Вот опять. Определенно под полом станции какое-то тихое скрежетание – то ли оседает грунт в умирающем городе, подмытый водой, которую перестали откачивать, то ли норник или слепонос роет свой ход…

– Старшина, а ты крыс в метро часто встречал? – зачем-то спросил Борисов.

– Это огромных, что ли, и на двух лапах? – рассмеялся Столяров. – Сказки все это… Нет, конечно, крысы в метро водятся. Помню, на Балтийской линии попалось нам с полдюжины, и здоровущие – с фокстерьера. Сначала даже подумали, что это нутрии из зоомагазина удрали, а смотрим, нет, крысы…

– Крысы-шмысы, – проворчал Борисов, бравадой пытаясь отогнать тревогу. – Лучше скажи как опытный человек, если что, мы отсюда хоть куда-нибудь сбежать успеем?

– Да как два пальца обсосать! – охотно успокоил его экс-диггер. – Я тут уже вчера полазил, кое-что прикинул. Мы сейчас у входа в кабельный коллектор. По нему дойти до электроподстанции, оттуда спуститься на второй уровень. Дальше прем техническим тоннелем до ближайшей вентиляции и поднимаемся наверх, правда, полсотни метров пешочком по трапам – так себе прогулка. Но ничего, со мной не пропадешь. – Он хлопнул приятеля по спине.

И в этот момент все и случилось… Не было ни вздыбленных мраморных плит пола, как в фильмах ужасов, ни летящих кверху обломков и грохота… Напротив – негромкий треск, шорох, и в центре станции в полу возник почти идеальный круг – уходящий вниз колодец… Растрескавшийся пол и бетон осыпались вниз…