Руководители возникших в бывшем мегаполисе сталкерских кланов избрали бар Повара для того, чтобы выяснить отношения и наконец хоть кое-как договориться о принципах сосуществования в новых условиях.
Народу в заведении было довольно много, десятка три, и почти все столики были заняты. Это охрана боссов приехала на всякий случай выяснить, нет ли какого подвоха. Вдруг менты задумали провокацию. Соберут всех авторитетных людей в одном месте, да и…
Вон за дальним столиком, в углу, где совсем мало света, сидят четверо. Черные комбинезоны, черные кепи, просторные куртки. Лица не то чтобы злые, скорее недоброжелательные. Взгляды пристальные, цепкие.
А там еще одна пара подобных типов. Прикиды схожие, а вот лица другие – грубые и дышащие агрессией.
В центре за столиком расположилась троица смуглых бородачей – зыркают в разные стороны, глаза с характерным прищуром стрелка. «Азовцы», ясное дело.
У стойки мужик в камуфляже и спецназовской «сфере». Даже попивая пиво, он не снимает ее.
Ну и прочая публика в том же духе.
Сейчас собравшиеся тут, несмотря на обилие стволов и часто не очень добрые отношения между группировками, довольно мирно общались, свято соблюдая традицию, – бары всегда были нейтральной территорией. Велись разговоры, обрывки которых доносились до барной стойки, за коей расположился Повар, уж слишком тщательно протиравший мягкой тряпицей пивной бокал.
– Рома Клык, говорят, до Зоны профессиональным боксером был, видимо, там ему все мозги и отбили. Странный был тип, хотя дрался круто – любую тварь Зоны с ножом мог уделать. Ну, может, не любую, но кабана точно угробил. Сам видел, своими глазами, зуб даю. Все мечтал до Хозяев Зоны добраться и попросить у них долгую жизнь и огромную силу. Ну, вот и сунулся он однажды с командой Кота в поход до центра Полесской. И через пару недель он на КПП напал. В одиночку. Его еле в два пулемета успокоили, он через заграждение метнулся.
– Да уж, выполнили Хозяева его желание. Сделали еще сильнее, нечего сказать…
– …Верящие в Сердце Зоны? Да это психи, они кричат о нем уже столько, сколько я хабар таскаю, но никто не знает ни хрена!
– И ты как считаешь? Что оно такое, неведомый кристалл, упавший с небес.
– Ага, кристалл-фестал. Гадом буду, это физики-шизики напортачили! Думаю, рванула одна из ихних секретных лабораторий. Ковырялись в артефактах, ковырялись, ну и наковыряли на свою голову.
– …Инкуб тогда ошибся. Не знал он меня. Если я че надумаю, то сделаю, хоть с кровью и мясом, а сделаю… Ага!
– …Зря ты сюда сунулся. Тварями этой Зоны пока никто особо не интересуется. Нет заказов. На волкунов припятских – это другое дело. Так нету тут никаких волкунов.
– …Подземный Архивариус? Да я этими байками еще с первой Зоны сыт по горло! Я так думаю, с этой темой тебе надо в библиотеку. Прямо в Ленинку, если, конечно, с тамошними обитателями договоришься. А мы люди серьезные, нам книжки читать некогда, особливо фантастику…
– …А знаешь, Копченый, я даже и доволен, что так все обернулось с Москвой. Помню, был у нас в жилом комплексе, где я сантехником ишачил за двадцатку сраную, придурок один – такой богатый урод. Как прямо из анекдота про новых русских, на водяре паленой поднялся. Как начался «харм», он все пальцы гнул, говорил, что это пусть ботва разная боится, а у него все схвачено, ему торопиться некуда. Вывезут, мол, в лучшем виде, как уважаемого человека. Ну и чего? На третий день приехали какие-то пацанчики с какого-то ЧОПа, и его и еще кучу народа вроде него в автобусы загрузили и увезли. А на нас вроде как всем плевать. Кто мы? Так, шантрапа подзаборная. А потом, уже когда мы своим ходом выбирались, в лесопарке нашли те самые автобусы и всех их, крутеньких, пострелянных да со следами пыток, чай, счета закордонные выбивали. И баб ихних еще и использовали напоследок. Не поверишь, так приятно было на это смотреть!..
А вот иноземная речь, причем не гортанная восточная, а что-то вроде испанского или итальянского, не разобрать.
Кухаренко, все так же надраивавший одну и ту же пивную кружку, мысленно выругался.
«Налезло, блин, в нашу Москву стервятников закордонных. По-легкому хабара срубить думаете, а на корм гиенозубам не хочете?»
Повар одернул себя. Тут не до счетов друг с другом, дело надо делать. Тем более, как раз для этого и предназначено мероприятие, где он состоит распорядителем. И то, что разные старые и новые группировки выбрали именно его заведение, ко многому обязывает. Все должно пройти в лучшем виде! В авторитете он у братвы, соответствовать надо. Ага, вот и первые гости пожаловали.
За стенами взвизгнули тормоза, и через минуту в бар вошел невысокий, тощий тип лет тридцати с узкими губами, глазами навыкате и сломанным носом. Ощущалось в нем нечто хищное, недоброе. Это был глава «Шайтанов» Карабас.
Подлинное имя парня точно известно не было, а прозвали его так, ибо происходил он из города Карабаш на Урале. При этом был чисто русским, а уж как Карабас стал своим в мусульманской группировке и даже возглавил ее, сие есть великая тайна.
Гость коротко поприветствовал Повара.
– «Банкетный зал» готов? – справился без обиняков.
– Готов, но надо немножечко подождать, – извинительным тоном молвил трактирщик. – Пока все не соберутся.
– Добро…
Кивнув, Карабас направился к стойке.
– Оксана, плесни гостю горилочки за счет заведения, – скомандовал Повар.
Грудастая деваха с румянцем в пол-лица проворно достала из-под стойки громадную сулею, заткнутую кукурузным початком. В сосуде плескалось что-то мутное. Карабас усмехнулся. Фирменный Поваров самогон «Три гички», легенды о котором ходили еще по старой Москве.
– На два пальца, – скомандовал официантке.
Крякнув, сталкер осушил стопку. Ох и крепка ж хохляцкая горилка.
– Что-то не идет народ? – громко осведомился он.
Словно в ответ ему распахнулась дверь, и, громко топоча, ввалился Серега Горелкин, или просто Горилла, – экс-капитан спецназа и атаман «Головорезов».
То были наемники Новой Зоны. В группировку входили люди, готовые за деньги выполнить любое задание. Они знали Зону и ее порождения хуже среднего сталкера и чаще гибли. Но что касается войны с людьми, тут они знали толк.
А за Гориллой уже вошел другой вожак – Лобзик. Он представлял «Нейтраль».
В эту команду объединялись сталкеры, не желающие примыкать ни к одной из существующих группировок, живя по принципу: держаться вместе, чтобы не сгинуть поодиночке. Работали они, впрочем, по-прежнему по одному, по двое, да и вообще отличались неважной дисциплиной. Но тем не менее объединились – одиночки быстро гибнут в Зоне, нельзя тут одному.
Дисциплина у них никакая, не в пример «Головорезам». Но при этом они многочисленны и представляют силу, с которой необходимо считаться. Сам Лобзик уже три года сталкерствовал, побывал в трех Зонах, но нигде не примкнул ни к какой группировке. А тут в лидеры вышел, сделал зарубку на память Повар. Молва приписывала Лобзику редкую удачливость.
Спустя пять минут в баре появился Лукавый – молодой, бритый наголо главарь клана или секты «Иное». Секта эта полагала, что Зона – знак свыше и предупреждение, мол, к этому состоянию рано или поздно придет весь мир, а значит, и людям надо готовиться и меняться. Это не мешало «иным» активно жрать, пьянствовать и пользовать шлюх, а также отчаянно торговаться за артефакты.
Ага, а вот и Эркен Рустамов, и в его лице «Корсары», состоявшие из людей, случайно попавших в Зону и тут прижившихся. Не особо строгая дисциплина, небольшой опыт и как следствие большая убыль людей, впрочем, быстро пополняемая. Единственный принцип – «Корсары» старались не конфликтовать с другими группировками и поддерживать добрые отношения с коллегами, насколько это возможно в их ремесле. Задир оттуда вышибали мгновенно.
«Весельчаков», обосновавшихся на Цветном бульваре в бывшем цирке, представлял здоровенный грузный «Карлуша», по одной версии – беглый зэк, по другой – бывший мент. Он сменил на этом посту легендарного Призрака. Того то ли грохнули военные, то ли слопали мутанты на Филях пару недель назад.
