Последние слова бывший абордажник произнес с нескрываемой гордостью.

— И куда ты теперь идешь? — вычленил из его слов главное Март.

— Куда глаза глядят.

— Погоди, а почему не ко мне?!

— Куды к тебе? Ты ведь сам у добрых людей живешь. Да и зачем? В швейцары попроситься? Так еще вроде не совсем прожился, рановато…

— О чем ты говоришь, крестный?! — возмутился Колычев. — Да у меня роднее и ближе тебя никого нет! Даже Витька… Нет, ты как хочешь, а я тебя никуда не отпущу!

— Не стоит, паря. Я теперь, как это… отработанный материал. Вот!

— Прекратить панику! — неожиданно прежде всего для самого себя рявкнул на него Март. — Если тебя Зимин возьмет в экипаж, пойдешь?

— А на хрена я ему старый да увечный нужен? — недоверчиво посмотрел на крестника Вахрамеев.

— Ты мне нужен, а это главное! И вообще, старый конь борозды не портит…

— Да только глубоко не вспашет, — из чистого упрямства проворчал растроганный в глубине души старшина.

— Отставить разговорчики! Садись сзади меня на мотоцикл, я тебя домой отвезу. И побыстрее, а то мне еще к одному человеку успеть надо…

— Так поезжай, — пожал плечами Игнат. — Куда мне тут уместиться. А завтра я, так и быть, приду, да поклонюсь Владимиру Васильевичу. Может, и впрямь возьмет меня убогого… Да не боись, не сбегу. От вас, одаренных, рази скроешься!

— Крестный, с деньгами у тебя как? Тут неподалеку гостиница хорошая, давай номер до утра снимем.

— Дорого… Поищу чего попроще.

— Нет. Ты уж выбирай. Или со мной едешь, или в гостиницу! А про деньги не думай. Тогда на маяке я был твой гость, теперь ты — мой. К слову, у меня же завтра последний экзамен на пилота.

— Ого, поздравляю.

— Рановато еще. Надо еще сдать.

— Так чего ты на меня — старика время тратишь? Поди заниматься надо, а не лясы точить с прохожими.

— Нет, — упрямо тряхнул головой Март. — Сначала в отель. Решим вопрос с твоим жильем на ближайшие сутки, а потом уже рвану дальше.

— Ну, коли так, тогда не станем мешкать.

После неудачного, как ему казалось, разговора с китайцами Крылову отчего-то очень не хотелось возвращаться домой. Еще совсем недавно казавшаяся ему такой удобной и уютной квартирка вызывала практически физическое отвращение. Считавшийся вполне приличным район виделся теперь скопищем притонов, а сам Дальний, несмотря на свой столичный статус, ужасным захолустьем. В какой-то момент жалость к себе дошла до того, что Павел Александрович малодушно хотел было утопить ее в вине и даже купил для этой цели бутылку крымского хереса. Но в последний момент передумал и отправился на службу. То есть в госпиталь.

Там, как всегда, нашлось много разных дел, потом выяснилось, что один из коллег заболел, и некому провести плановую операцию. В общем, как говорят в народе — «была бы шея, а хомут завсегда сыщется». Но сегодня доктор схватился за нежданно-негаданно свалившуюся на него работу, как утопающий хватается за брошенный ему спасательный круг.

Как и следовало ожидать, любимое дело помогло ему отвлечься от свалившихся неприятностей, и из операционной уставший, но довольный целитель вышел уже совершенно другим человеком.

— К вам посетитель, — равнодушно сообщил ему служитель. — Давно дожидаются.

— Кого там еще нелегкая принесла? — удивился врач.

— Не могу знать, ваше благородие.

— Ладно, пойду посмотрю, — направился в приемную Крылов.

— Я здесь, док, — подал голос скромно сидевший в уголочке Март.

Лицо и куртка молодого человека были покрыты толстым слоем пыли, отчего казалось, что он разом постарел лет на двадцать.

— Господи, что с вами?

— Со мной все нормально, — отмахнулся Колычев. — С вашим делом, в общем, тоже. Хотя я бы рекомендовал вам сменить место жительства. И, конечно же, продать злополучную квартиру.

— Все так серьезно?

— Более чем. Но в любом случае, эти люди вас больше не побеспокоят.

— А что с ними… — начал было доктор, но тут же застыл, как громом пораженный ужасной догадкой.

— Не задавайте неуместных вопросов, Павел Александрович, — криво усмехнулся Март. — Не получите уклончивых ответов.

— Боже мой, получается, я теперь…

— Получается, что вы едва не попали в лапы японских диверсантов. Да-да, вас собирались не обокрасть, а заставить лечить раненых врагов.

— Но это невероятно!

— Увы.

Расстроенный целитель немного помолчал, после чего неуверенно поинтересовался:

— Возможно ли было избежать э… крайних мер?

— Док, я ведь не живодер, — устало вздохнул Колычев. — Но хороших вариантов в сложившейся ситуации не просматривалось. А вот плохих сколько угодно. Война все-таки…

— Простите меня, Мартемьян Андреевич, — немного смущенно попросил Крылов. — Я сам втянул вас в эту историю, а теперь веду себя как последний чистоплюй.

— Не парьтесь, — отмахнулся Март.

— И все равно, я вам очень обязан.

— Ничего вы мне не должны. Разве что…

— Слушаю вас.

— Павел Александрович, если вдруг полиция начнет задавать вопросы, по поводу вашего общения с покойными мошенниками, не надо упоминать мое имя.

— Конечно-конечно. Но вы полагаете, что это возможно?

— Вполне. Вас видели в харчевне, да и помощники нотариуса могли знать, с кем у него встреча. Но не волнуйтесь. Без документов никто ничего не докажет, а их уже нет. Так что никто вашу жилплощадь не отнимет.

— Какое ужасное слово, — поморщился врач. — «Жилплощадь»! Где вы их только находите? И вообще, эта квартира теперь не вызывает у меня ничего кроме отвращения.

— Лишний повод от нее избавиться, — развел руками Колычев.

— Да-да, — задумался о чем-то своем доктор, после чего быстро спросил, пристально заглядывая в глаза своего ученика. — Скажите, Мартемьян, я слышал, что вы скоро уходите в рейс…

— Верно.

— Эм… а нельзя ли мне отправиться вместе с вами?

— Пассажиром? Вряд ли.

— Нет-нет, вы меня неверно поняли. У вашего опекуна вакансия корабельного целителя занята или свободна?

— Ну, милейший Павел Александрович, вы меня рассмешили. Побойтесь Бога. Откуда у корвета рейдеров в экипаже целитель? В лучшем случае обычный фельдшер…

— А взял бы Зимин меня в команду?

— Вероятно, это будет очень дорого… — состорожничал Март.

— Что вы, какие деньги?! — всплеснул Крылов руками. — Я готов сам доплатить.

— А как же ваш госпиталь?

— Да Бог с ним. Ценз я уже практически выслужил, особенно если вспомнить, сколько у меня не использованных выходных и отпусков. Если бы не начало военных действий, можно было бы паковать чемоданы… в общем, неделю-другую я взять могу, а там и просто перевестись к вам на корабль.

— Но мы летим в Китай… — многозначительно намекнул Колычев.

— Это пустое, — легко отмахнулся доктор и пояснил в ответ на недоуменный взгляд собеседника, — Ваш Зимин известен как сильный лидер и человек, который своих не бросает. Находясь на «Буране», я положительно рискую менее всего.

— Нет ничего проще, Павел Александрович. Только опять же обо мне не упоминайте. Точнее, скажите, что занимались со мной, ставили интересные эксперименты. Засиделись и хотите немного проветриться. Ну, или как вам будет угодно. Можете и реальную историю за вычетом меня обозначить.

— Так и поступлю. Позвоню вашему командиру немедленно. Как его имя отчество?

— Владимир Васильевич Зимин. Капитан второго ранга в отставке. Давайте, я продиктую его номер.

Крылов уже взялся за телефонный аппарат, но, словно спохватившись, шагнул к Марту, ухватил его за руку и принялся энергично трясти ее, повторяя:

— Как же я вам признателен, Мартемьян, как же я вам признателен. Я только теперь сообразил, какой опасности смог избегнуть… Я вам теперь по гроб жизни обязан. Ведь ужас какой…

— Оставьте, Павел Александрович. Не стоит благодарности.

— Отнюдь. Не может быть и разговора. Если вам понадобятся мои услуги, вы всегда можете на них рассчитывать.