— И? — подбодрил его Март.

— В общем и целом, это означает, что себестоимость его будет ниже, чем у многих пистолетов. В особенности таких дорогих, как у вашего приятеля.

— Вы про маузер?

— Именно. Слава Богу, он в последнее время перестал постоянно таскать его с собой.

— Чудно. А что насчет Томми-гана?

— Thompson submachine gun? — фыркнул Коровин. — Спрашиваете! Это очень дорогое и сложное в изготовлении изделие. Можно подумать, что его из золота делают. Шутка ли двести долларов за штуку. Это же почти три сотни наших рублей! Нет, конкурентами нам по цене могут быть разве что старички вроде револьвера системы нагана или комиссионной винтовки. [1]

— Отлично. Но все же нам следует поторопиться. У японцев мало автоматического оружия, и наш аппарат может стать для них неприятным сюрпризом. А если получим хороший заказ от Корейской или Китайской армий, то мы сможем недурно заработать.

— Я полагал, вы захотите предложить ППК в первую очередь нашему военному ведомству?

— Предложим, конечно же. Непременно предложим. Но, боюсь, пока наши чиновники раскачаются, война может закончиться!

— И опять вы правы, Мартемьян Андреевич. Ей богу, если бы не ваша молодость, я бы подумал, что вы не один год в оружейной промышленности отработали.

Домой приятели возвращались как в старые добрые времена. На мотоцикле. Март впереди, а Витька сзади. Не хватало разве что покинувшей Дальний Восток Наденьки Ли между ними, но… Красивая и целеустремленная девушка покоряла далекую столицу, и думать забыв о своем обещании писать. Впрочем, говоря по чести, наши герои после всего, что им довелось пережить, тоже не часто вспоминали о той безумной гонке под ночным небом Квантуна.

У особняка Зимина против обыкновения было не протолкнуться. Ближе к входу припаркован лимузин атамана забайкальцев, рядом две машины с охраной, вокруг которых толпились казаки его личного конвоя.

— Здорово ночевали, станичники, — поприветствовал хорошо знавший их Колычев.

— Слава Богу, — отозвался Артюхов.

— Давно приехали?

— Не особо.

— А Владимир Васильевич?

— Все здесь. И вас спрашивали.

Узнав, что их ждут, молодые люди сразу же направились к кабинету Зимина, где и застали обоих братьев. Во главе стола, как водится, стояла распечатанная бутылка водки, две серебряные стопки и легкая закусь. Но, видимо, больше для порядка. Выпито было относительно немного.

— Вот ведь сволочи! — продолжая разговор, ругался генерал. — И главное: сделать ничего нельзя… уж я в штабе наместника и так, и эдак, а мне одно да потому. Государственное, мол, дело! И глаза эдак в сторону портрета его величества.

— Ничего страшного, прорвемся, — в очередной раз попытался успокоить брата приватир. — Главное: дело сделано!

— Это точно, — кивнул наказной атаман. — И за то тебе, любезный мой, низкий поклон от всего войска!

— Чай, не чужие люди, — скупо улыбнулся Владимир Васильевич.

— Выпить что ль, — потянулся к бутылке Зимин-старший.

— А вот и ребята вернулись, — заметил воспитанников кавторанг. — Проходите, что встали.

— О, — подскочил генерал. — Вы тоже молодцы. Мне Володька про ваши подвиги все как есть обсказал! Так что вам, хлопчики, тоже благодарность от меня лично и от всего нашего общества! Ну-ка, налей им…

— А что отмечаем? — поинтересовался Март, принимая стопку.

— Казна расщедрилась, — ответил, как сплюнул, атаман. — Выплатили за платину.

— Все? — обрадовался Колычев.

— Все, — хмыкнул командир «Бурана». — Ну, почти.

— У нас в Сибири варнаки и то честнее! — снова завелся генерал. — Это же надо на ровном месте двести тыщ урвать!

— Ого! — едва не присвистнул Март.

— Восемь процентов. Но этот расход я принял на себя. Команда наградные получит в полном объеме.

— А что с контрактом?

— Пока не ясно. Есть вероятность, что после получения призовых от казны заинтересованные лица просто озвучат свою цену. Если она окажется не слишком велика, все будет по-прежнему.

— Владимир Васильевич, — заинтересовался Март, — а сами контракты имеют одну стандартную форму или есть варианты?

— Да, имеются три разных. Да вот, кстати, циркуляр ВВФ. Посмотри, если хочешь, там даны все образцы договоров и инструкция по их применению.

Отставив в сторону водку, Мартемьян углубился в чтение и через некоторое время лицо его просветлело.

— Какой любопытный момент, — задумался он.

— О чем ты? — заинтересовался Зимин.

— Да я тут, после нашего ночного разговора, немного проштудировал соответствующую литературу, и у меня появилось одно предположение. И, как следует из циркуляра, совсем не беспочвенное.

— Ну-ка, ну-ка!

— Смотрите, Владимир Васильевич, при заключении «длинных» сделок предполагается открытие особого листа заданий. Туда вносятся и визируются заказчиком все действия приватира за период.

— Это не новость, в чем же твоя идея?

— В тексте не прописан отдельно механизм получения боевых приказов, точнее, боевых задач. Просто сказано, что они ставятся и заносятся в лист, оформляясь, как очередная операция внутри рамочного контракта.

— Так…

— Мы можем предложить штабу внести разъяснение в этот пункт.

— Пустое. Никто не станет менять текст высочайше утвержденного документа.

— А мы и не будем вносить новый пункт в сам договор. Мы сделаем протокол разногласий или допсоглашение, которое и обозначим как разъяснение параграфа три, пункт четыре. И подробно зафиксируем, что имеем право на согласование каждого нового поручения в установленный срок. То есть, фактически, пропишем наше право на отказ от заведомо невыполнимых или неразумных приказов.

— Хм, а ведь это идея. Не очень пока понимаю, как она может быть реализована и кто согласится взять на себя ответственность… Надо выдернуть Беньямина сюда к нам. Без него не разгребемся. И, пожалуй, ради такого случая стоит связаться с самим его высокопревосходительством.

— А кто это?

— О, брат, это очень важный человек. Целый министр! Член Императорского Совета Одаренных, гросс и большой радетель за наше рейдерское дело. Без его помощи в свое время мне бы «Бурана» не получить было.

— Кстати, пока не забыл, — спохватился генерал, мало что понимавший в юридической казуистике и делах одаренных. — Ты, Володька, просил меня документы для вашего инородца?

«Это ведь он для Накагавы, — подумал Март и с интересом уставился на Зимина-старшего».

— Было дело, — кивнул хозяин дома. — А что, получилось?

— Так не боги горшки обжигают, — хмыкнул атаман и вытащил из кармана паспортную книжку. — Держи вот. Все, как ты просил. И возраст подходящий… Чего ты скалишься-то?

Удивленный Колычев перевел взгляд на своего опекуна и понял, что тот едва сдерживает смех. Не понимая в чем собственно дело, он взял в руки документ и, ознакомившись с ним, тут же присоединился к наставнику.

В паспорте было написано: Ибрагим-оглы, Али-бек Хаджиев. Из ссыльных черкесов.

[1] имеется в виду наша трехлинейка. Винтовкой Мосина ее стали наименовать уже при Советской власти.

Рейдеры — совершенно особый класс воздушных судов. В отличие от фрегатов, они должны в первую очередь перевозить грузы, но при этом иметь хорошую скорость и маневренность, чтобы их не мог перехватить противник. Плюс ко всему, требовалось иметь вооружение на уровне хотя бы корветов. Как соответствовать этим противоречивым требованиям — каждый приватир решал сам, но, как правило, брался достаточно вместительный транспорт и подвергался основательной модернизации.

В основном она сводилась к замене двигателей на более мощные, установке вооружения, устройству дополнительных помещений для артиллеристов и абордажников, да еще иногда ко всему этому великолепию добавлялось легкое бронирование. Впрочем, последнее было редкостью.