— То есть, это все экспромт?

— Да, господа. Но, как видите, удачный. Это, кстати, одна из причин, по которой мы так спешим, пока наши заклятые друзья не сменили код.

«Интересно, какие еще сюрпризы будут?» — подумал про себя Март, мельком взглянув в сторону откланявшегося Шмелева.

[1] яйца-пашот — от фр. pochette, «в мешочек».

К главной базе китайской авиации и временной, после захвата японцами Пекина, Шанхая и Нанкина, столице Свободного Китая — Чунцину «Буран» подошел вскоре после полудня. Но еще раньше стоявший на вахте Март, зацепив на самой дальней грани охвата аномальную активность в секторе, зачерпнув Силы и сфокусировав «сферу» в более узкий луч, смог определить, что в пространстве над городом творится нечто неладное. Ситуация усугублялась неважной видимостью, поскольку облачность в это время года была здесь обычным явлением.

— Пора снижаться, — скомандовал остававшийся за старшего Акинфеев.

— Подожди, — остановил приятеля Колычев. — Внизу море огня. Атака с воздуха, бомбардировка! ПВО китайцев тоже работает вовсю, как бы нас по горячке случайно не зацепили.

— Я ничего не наблюдаю, — озадаченно возразил Васенька.

— Зато я вижу в энергополе. Как минимум, три воздушных корабля утюжат поверхность. Может, и больше. С земли пытаются отбиться, но без особого успеха…

— Три корабля для нас многовато, — кивнул вахтенный начальник и потянулся к микрофону внутренней связи. — Вахта вызывает Зиму. Повторяю, вахта вызывает Зиму!

— Что случилось? — поинтересовался появившийся через минуту Зимин, занимая командирское кресло, стоящее на небольшом возвышении в центре рубки. Перед ним располагался штурвал, приборная панель, РУДы и пульт управления артиллерией корабля.

Вместе с ним в рубку хлынул едва слышный аромат свежего борща и чего-то мясного, отчего у успевших проголодаться пилотов сразу же потекли слюнки. Однако, сложившаяся ситуация не давала времени на посещение кают-компании, так что приходилось терпеть.

— Март говорит, что над городом идет бой! — кивнул на младшего пилота Акинфеев.

— Точно, засек три корабля, — подтвердил его слова сыгравший роль радара Колычев.

Командир в ответ скользнул в «сферу» и с удовлетворением отметил, что его подопечный не ошибся. При том, что расстояние было более чем солидным…

— А вот одаренный там только один, и тот не слишком силен, сейчас он, наверняка, полностью сосредоточен на драке и, всего скорее, нас пока не заметил, — задумчиво заметил кавторанг, после чего вопросительно посмотрел на воспитанника. — Какие мысли по этому поводу?

— Не знаю, кэп, — честно признался Март.

— Ничего, опыт — дело наживное, — усмехнулся тот, после чего, видя недоумение Колычева, на всякий случай пояснил. — Только ты немного ошибся. Там не три корабля, а пять. Обычная японская тактика. Один корвет и два звена штурмовиков. Размером эти лишенные даже собственных имен номерные корыта немногим больше абордажного бота, но с движками типа «Б», вместо «Це-шек». Могут тащить до двадцати тонн разного рода гостинцев в бомбовом отсеке и на внешнем подвесе. Что, как понимаешь, весьма и весьма солидно. Управляют ими обычные пилоты, а одаренный на корабле-матке прикрывает их огнем и маневром. С серьезным противником это может и не сработать, но против китайцев сойдет. У них по бортам пулеметов понатыкано в блистерах, но нам на это можно просто не обращать внимания. Опасность представляет только корвет.

Закончив с объяснениями, Зимин нажал тумблер включения ревуна, и по всем отсекам прогремел сигнал боевой тревоги.

— Экипаж к бою!

Корабль ожил. Десятки человек поспешили занять свои места согласно боевому расписанию. Личный состав вахты на ходовом мостике немедленно переместился в боевую рубку, надежно защищенную броней, пусть и не дающую такого обзора. Впрочем, при работе через «сферу» это не имело никакого значения.

Пока «Буран» подбирался, прикрывшись облаками, к врагу, в Чунцине разгорался ад. Несмотря на то, что выстроенная американскими советниками система наблюдения сработала четко, оповестив горожан о приближении угрозы, население с трудно объяснимой беспечностью и восточным фатализмом не поспешило укрыться в убежищах, улицы оставались полны людей. И когда японские штурмовики при активной поддержке своего корвета сначала прорвались сквозь залпы ПВО гарнизона, а потом принялись с малой высоты щедро засыпать жилые кварталы зажигательными бомбами, в городе быстро вспыхнули пожары, раздуваемые свежим западным ветром.

Вскоре в бой вступили немногочисленные китайские самолеты — истребители. Поставка таких аппаратов взамен настоящих воздушных кораблей была инициативой США, чьи эмиссары убедили генералиссимуса Чан Кайши, что с помощью новейших, скоростных, снабженных уже не пулеметами, а пушками и ракетами крылатых машин Китай сможет эффективно защищать свои рубежи от атак японского воздушного флота.

К сожалению, реальный бой показал совсем иную картину. Даже против столь незначительной группы, слаженно работающей и держащей строй, к тому же прикрываемой корветом, четыре тройки поднятых по тревоге истребителей ничего не смогли сделать.

Первым делом китайские пилоты попытались обстрелять врага ракетами. Однако, из-за неопытности или чрезмерной осторожности сделали это с предельной дистанции, с вполне предсказуемым результатом. Большинство реактивных снарядов, как и следовало ожидать, просто не достигли врага, а те немногие, которым это удалось, просто прошли мимо.

Зато ответный огонь японцев, вполне оценивших потенциальную угрозу, оказался на редкость точным и результативным. Плотные очереди из крупнокалиберных пулеметов раз за разом отгоняли китайские истребители, а те, кто пытался идти до конца, получали тяжелые повреждения, после которых загорались и огненными факелами падали вниз, увеличивая панику и неразбериху на земле.

Очевидно, у лишь недавно получивших новые машины летчиков было слишком мало опыта. Основными преимуществами американских истребителей были маневренность (по сравнению с воздушными кораблями просто исключительная) и скорость. Однако для того, чтобы в полной мере воспользоваться ими, было необходимо недюжинное мастерство, которого, к несчастью, не наблюдалось. И никакая смелость, пусть даже переходящая иной раз в безрассудство, не могла заменить часы налета и профессионализм.

Пока неторопливо снижавшийся «Буран» подбирался все ближе, добрая половина китайцев вышла из строя, точнее, была сбита и теперь догорала на земле. Остальные, даже истратив боезапас, все равно пытались преградить японцам дорогу, не останавливаясь даже перед самоубийственными атаками. Эта тактика, как ни странно, принесла некоторые плоды. В какой-то момент пилот одного из японских бомбовозов замешкался, и в его левый маршевый двигатель влетел самолет с белым солнцем на синем поле [1] на хвостовом оперении.

Прогремел взрыв, и лишившийся способности маневрировать воздушный корабль задымил, после чего был вынужден выйти из боя. Кое-как развернувшись на восток, он немного боком медленно полетел назад в надежде дотянуть до ближайшего контролируемого армией микадо аэродрома.

В этот поистине драматический момент, пробив плотный слой кучевых облаков, в дело вступил «Буран». Зимин точно рассчитал точку выхода, и прежде чем не ожидавшие подобной «подлости» японцы успели что-либо понять, на них обрушилась вся огневая мощь русского рейдера.

Кроме того, отставной кавторанг, желая в полной мере воспользоваться преимуществом внезапности, передал управление Марту, а сам тем временем смог сосредоточиться на стрельбе. Соединив свои энергосферы, двое одаренных могли обмениваться информацией и командами, не тратя драгоценного времени на слова.

От частого грохота тяжелых орудий стало почти невозможно говорить, гремело так, словно ты оказался внутри железного ящика, по которому бьют молотком. Спасали только наушники и ларингофоны.