— Есть.

Дальнейшее слилось для Марта в бесконечную череду тяжелой работы на пределе и за пределом освоенных за последние месяцы энерговозможностей. Носом у него пошла кровь. Сначала он ее вытирал и старался останавливать, потом махнул рукой и просто перестал обращать на такие мелочи внимание.

К счастью, помощь подоспела быстро. И первым в зал ворвался прилетевший на такси, которая по его приказу гнала, давя газ до упора, Крылов.

Он немедленно включился в общую работу, спасая тех, кто, казалось, уже был за гранью жизни и смерти. Следом за ним прибыли и кареты скорой помощи, а с минутным опозданием явились и контрразведчики, и полиция, и дежурный наряд комендатуры.

Только теперь Колычев получил возможность остановиться. В полусомнамбулическом состоянии он уселся прямо на полу, бездумно и с некоторым удивлением размазывая по лицу по-прежнему сочащуюся из носа кровь.

На этот раз он был выжат не досуха, а до какого-то невыразимого состояния. До вакуума. Внутри царила гулкая пустота. Он ничего не чувствовал, не мог и не хотел ни о чем думать. Просто сидеть, закрыв глаза, и бесконечно созерцать зияющую космическую пустоту.

Впрочем, долго ему расслабляться не дали. Кто-то подошел и официальным тоном осведомился:

— Господин Колычев?

— Я, — не открывая глаза, отозвался Март.

— Извольте встать, когда с вами говорят старшие. И будьте добры проследовать за мной. Вы должны ответить на несколько вопросов.

— Шмелев? — искренне удивился узнавший контрразведчика молодой человек. — Какого черта?

— Не грубите, юноша. То, что вы пилот и одаренный, не дает вам права разговаривать со мной в таком тоне.

— Да пошел ты! По городу японские террористы табунами шарятся, а он тут из себя корчит не пойми что…

— Молчать! — взвился жандарм. — Встать! Идти за мной!

На этот раз приказы, отданные самым жестким командным тоном, возымели действие, и Марту ничего не оставалось, как нехотя подняться и, волоча ноги, плестись следом за взбешенным жандармским поручиком.

Впрочем, идти пришлось недолго. В соседнем игорном зале с рядами зеленых ломберных и бильярдных столов и широких кожаных диванов вдоль стен, было устроено что-то вроде кабинета дознавателей. В углу стучал двумя пальцами по пишущей машинке унтер, а рядом с ним с потерянным видом переминался с ноги на ногу управляющий заведением.

— Присаживайтесь, — как ни в чем не бывало предложил ему поручик, разом заставив насторожиться. — С вашей стороны было весьма благородно стараться помочь пострадавшим.

— Сделал что смог, — сухо отозвался Колычев. — К несчастью, раны у многих оказались очень тяжелыми. Большая часть — смертельные.

— Да-да, — с сочувственным видом вздохнул Шмелев. — Уже прибыли настоящие врачи, которые, я надеюсь, смогут справиться лучше. А вы теперь поможете мне.

— Что вам угодно знать?

— Все! Расскажите в деталях, что происходило, что вы запомнили. Вы ведь одаренный, значит, можете дать очень подробную ретроспекцию. Кстати, отчего вы решили, что это японцы?

— А вы их рожи видели? Да и действовали они как… ниндзя, что ли…

— Как вы сказали, ниндзя? А ведь вы правы, дорогой Мартемьян Андреевич. Ниндзя и есть. Только не те, что в популярных книжках издательства «Новое время», а самые настоящие шиноби.

— Как вы сказали?

— Шиноби. Что-то среднее между преступным сообществом и религиозной сектой. Славятся крайней жестокостью, причем не только к жертвам.

— А к кому же еще.

— К себе, мой друг. Да взять хоть этот случай. Вы ведь наверняка заметили, что некоторые из нападавших оказались ранены?

— Да.

— Так вот, представьте себе, их добили. Свои.

— Так вы их нашли? — оживился Колычев.

— Увы, — поморщился поручик. — Смогли только проследить пути отхода. Они сначала сели на грузовик, затем бросили его вместе с телом убитого ими товарища, а сами скрылись. Никаких следов нет. Вообще. Пропали, будто их и на свете не было.

— Их забрал воздушный корабль или бот?

— Исключено. Побережье Квантуна полностью контролируется нашим флотом, сетью радиолокационных станций и береговой обороной. Ни одного корабля в том районе не было. Ни воздушного, ни морского.

— Ушли на лодках? Использовали планер? Ну, не испарились же они, в самом деле!

— Господин Колычев, умерьте свой пыл. Понимаю, что вы пережили, но вопросы здесь задаю я. И если вы как можно точнее расскажете, припоминая любые мелочи, что здесь произошло, то, несомненно, поможете этим следствию. Вам понятно?

— Более чем. Что ж, давайте перейдем к хронометражу того, что произошло во время нападения японской диверсионной группы.

Спустя пятнадцать минут, как безошибочно точно показывали полученные сегодня наградные часы, Март, утомленный бесконечными въедливыми расспросами, уже готов был зарубить поручика. Ладонь его почти бессознательно принялась поглаживать длинную рукоять меча, и в этот самый момент в помещение буквально ворвались принаряженные ради торжественного случая в парадные мундиры со всеми регалиями братья Зимины. Причем не одни, а во главе целой банды, состоящей из вооруженных до зубов казаков и рейдеров.

— В чем дело, кто пропустил? — попытался встать у них на пути Шмелев, но под пристальным взглядом генерала сразу же стушевался и вытянулся по стойке смирно.

— Мальчик мой, ты цел? — бросился к воспитаннику Владимир Васильевич.

— Так точно, командир. Не очень понимаю, как это вышло, но я цел. Впрочем, господин поручик всячески пытается это исправить. Ей богу, еще минута и у меня голова взорвется!

— Так, больше никаких допросов, — не терпящим возражений голосом заявил Зимин-младший. — Мартемьяна я забираю с собой. Будет нужда, вызовите повесткой. А сейчас мы уходим.

— Господин капитан второго ранга, соблаговолите задержаться на пару минут, — подал голос все еще стоявший навытяжку поручик.

— На каком основании?

— Прошу вас, — примирительным тоном добавил Шмелев. — Это не займет много времени, а его превосходительство и ваш воспитанник могут идти, их я не задерживаю.

— Что-о? — изумился генерал. — Да я тебя сейчас… задерживатель, мать-перемать!

— Пожалуйста, уведи Мартемьяна, — встал между ними младший брат. — Ему и так сегодня досталось.

— Ладно, — скрипнул зубами Василий Васильевич, и, обдав на прощание многообещающим взглядом поручика, взял Марта под руку и повел в окружении своих бойцов на выход, к машине, отмахиваясь от усиленно козырявших ему полицейских из оцепления.

— Садись в «Паккард», паря, — велел молодому человеку атаман. — Отдыхай покуда. А если на душе муторно, так хлебни из фляжки. Артюхов!

— Я здесь вашедительство! — как черт из табакерки выскочил адъютант.

— Нет, спасибо, — отказался Колычев. — Кажется, мне на сегодня достаточно.

— Как знаешь, — не стал спорить Зимин-старший. — А вот я, пожалуй, согрешу. Сорок лет на службе, а такого видеть не доводилось….

Спустя несколько минут по ступенькам крыльца спустился и капитан «Бурана».

— Все, по машинам. Едем домой, — распорядился Владимир Васильевич, сам садясь за руль.

Выезжая, они были буквально атакованы вспышками фотоаппаратов многочисленных газетчиков, которые постарались окружить машину и, беспрерывно тараторя, выкрикивали вопросы. Но Зимин и не думал останавливаться, нажав клаксон, он, напротив, прибавил газа.

— Чего он от тебя хотел? — спросил севший впереди старший брат.

— Особисты знают про нашу сделку и предложили заодно довезти груз и нескольких человек до Чунцина.

— Хм, платят хоть хорошо?

— Нормально.

— Тогда ладно.

Слова доносились до Марта сквозь полусон, теперь, когда он был в безопасности, его окончательно накрыло. «Спать. Спать. Спать…»

***

Из широких светлых окон апартаментов открывался роскошный вид на Лазурный берег и бирюзовые волны Средиземного моря. Но красоты природы в эту минуту совсем не трогали сидящую в кресле-каталке престарелую даму, по отцу принадлежавшую к одному весьма богатому и влиятельному дому России, а по мужу к старой польской аристократии — роду магнатов, получивших в начале прошлого века графское достоинство, — Оссолинским.