— Что-нибудь случилось? — удивился Колычев.
— О да! Случилось! Но неужели вы не понимаете, что именно?
— Хм. Мы вылечили моего крестного…
— О, Господи, дай мне сил! Не просто вылечили, молодой человек. Я, честно говоря, даже несколько затрудняюсь с формулировкой, но…
— Смелее, док.
— Вы обратили внимание, что сустав, связки и мышцы нашего пациента полностью санировались и обновились? Можно совершенно определенно констатировать, что правое колено господина Вахрамеева теперь гораздо подвижнее и, я бы даже сказал, моложе. Да-с, именно так! Правое колено совершенно омолодилось!
— Но разве не этого мы и добивались?
— Это несомненно так, и, как вы можете убедиться, наши усилия увенчались полным успехом, но…
— Что, но?
— Ну конечно, у вас не так много опыта, вы могли и не заметить…
— Да в чем дело-то?
— Да в том, милостивый государь, что прокачка такого объема энергии некоторым образом вернула организм пациента, так сказать, в исходное состояние…
— Павел Степанович, вы не могли бы выражаться яснее?
— Боже правый, да омолодился ваш крестный, неужели непонятно!
— Хм. И на много?
— Без детального обследования сказать трудно, но, по крайней мере, лет на десять!
— Обалдеть!
— И это только по предварительным прикидкам. На самом деле некоторые органы его теперь соответствуют тридцатилетнему возрасту. А, возможно, и более раннему!
— Поздравляю, доктор. Блестящий результат!
— Ну, если честно, пока не с чем, — вздохнул врач и почти умоляюще посмотрел на Марта. — Нужны еще дополнительные наблюдения и некоторые исследования. Но вот когда они будут закончены, это произведет настоящую революции в целительстве!
— Куда вы клоните? — с немного отстраненным видом поинтересовался Колычев, на самом деле давно сообразивший, о чем идет речь.
— В данный момент нам никак нельзя останавливаться на полпути! — горячо заговорил Крылов. — Это было бы настоящим преступлением по отношению к науке… да что там к науке, ко всему человечеству! Прошу вас, заклинаю всем, что есть святого, убедите господина Вахрамеева оставить службу и отправиться вместе с нами в Москву!
— Вместе с нами?
— Конечно! Давайте прямо, без вас, точнее, без ваших, не побоюсь этого слова, феноменальных способностей и поистине безграничного резерва я не достиг бы десятой доли подобного результата. Подумайте, что вам эта никому не нужная война на задворках цивилизации? Поедемте со мной, и у вас будет слава, положение в обществе, богатство, наконец!
— Прямо так уж богатство?
— Вы что, не понимаете? — едва не подпрыгнул от переполнявших его чувств Крылов. — Сколько в высшем свете богатых стариков и старух, готовых отдать немыслимые богатства за то, чтобы продлить свое жалкое существование. А тут не просто продлить, тут полноценная, слышите меня, полноценная жизнь!
— Да еще и Нобелевская премия в придачу!
— Нашли, о чем вспомнить, — пренебрежительно отмахнулся врач и пытливо взглянул на молодого человека. — Вы согласны?
— Простите, Павел Степанович, — постарался как можно мягче ответить Колычев. — Но сейчас у меня совершенно другие планы.
— Да какие тут могут быть планы! — всплеснул руками доктор. — Ну кем, кем, скажите на милость, вы сможете стать в этом захолустье? Рейдером? Владельцем чиненной-перечиненной летающей калоши, на которой будете доставлять контрабанду, постоянно при этом попадая в разные передряги? Или пойдете в ВВФ, чтобы тянуться на плацу перед каждым ничтожеством, обладающим большим количеством звезд на эполетах?
— Да уж, мрачную картинку вы нарисовали, — засмеялся Март, живо вообразив расписанные Крыловым перспективы.
— Так в чем же дело?
— Я — пилот! — просто ответил он. — Я не могу без неба. Без этого пьянящего чувства, когда огромная стальная птица подчиняется малейшему движению штурвала. Кроме того, у меня есть один долг, и я намерен его выплатить…
— Я так понимаю, речь не о деньгах, — с поникшим видом вздохнул врач.
— Нет.
— Очень жаль.
— Бросьте, док. Вы ведь можете сделать это все и сами…
— Увы, нет. Без такого помощника как вы, без демонстрации столь впечатляющих результатов, как в случае с вашим крестным… Мы можем сделать это только вместе!
— Простите, — искренне извинился Март, не чувствуя, впрочем, за собой особой вины. — Сейчас никак не могу!
— Очень жаль.
— А знаете что? — внезапно воскликнул Колычев. — Давайте продолжим наши исследования, но…
— Что, но? — без особого энтузиазма отозвался переживающий крах мечты Крылов.
— Попробуем найти способ обойтись меньшим количеством «силы».
— Каким образом?
— С помощью артефактов, конечно!
— Вы думаете, это возможно?
— Пока не попробуем, не узнаем. Но, в конце концов, что вы теряете? В любом случае, пока мы будем вести исследования, вы накопите значительный материал, который потом сможете использовать во благо человечества вообще и медицинской науки в частности.
— Хм, пожалуй, в вашем предложении что-то есть. Но где нам найти артефактора?
— Ну, вообще-то, он лежит в соседнем боксе, — с как можно более невинным видом отозвался Колычев.
— Черт возьми! — изумился Крылов. — Но почему эта мысль не пришла мне в голову?
— Вы же сами говорили, что мы — команда? — улыбнулся Март. — Вместе работаем, вместе генерируем идеи. Ладно, док. Мне пора. Уж больно много дел накопилось…
Говоря так, молодой пилот нисколько не лукавил. Дел, а точнее, проблем у них было более чем предостаточно. «Буран» прибыл в Дальний три дня назад, проделав на обратном пути большой крюк, чтобы исключить даже гипотетическую возможность встречи с вражеским патрулем.
Обычно храбрый до безрассудства Зимин пошел на беспрецедентные меры предосторожности. Весь полет проходил в радиомолчании и без промежуточных посадок. И лишь когда показались знакомые огни Дальнего, впервые связался с центральной диспетчерской ВВФ и назвал свои позывные.
Никогда прежде его корабль не перевозил столь ценный груз. Причем, дело было даже не в деньгах. От успешного выполнения задания, в известной степени, зависело не только благополучие Забайкальского войска, а также самих рейдеров, но, возможно, и весь исход войны.
Вознаграждение за доставку платиноидов после детальной оценки должно было составить, самое малое, два с половиной миллиона золотых рублей, две трети из которых причитались ему, как капитану корабля и арматору. За такие деньги можно было построить новый корабль, в два раза превосходящий старичка «Бурана». Или вложить их в ценные бумаги, чтобы до конца жизни вести праздный образ жизни на лучших курортах Старого и Нового света. Или…
Впрочем, все это будет позже. А пока следовало утрясти формальности, получить причитающееся вознаграждение за добытую информацию и сбитые японские корабли, сдать после соответствующей оценки груз и… решать, что делать дальше.
На Зимина, и без того слывущего «везунчиком», разом обрушилась слава. Нет, о его успехах не писали газеты, у него не брали интервью акулы пера, за ним не бегали толпы экзальтированных поклонниц, но все заинтересованные лица хорошо знали рейдера, хапнувшего, возможно, самый большой куш за всю историю существования их профессии.
Как водится, спутником славы выступила зависть. В штабе ВВФ ершистого капитана второго ранга и без того не жаловали. А уж теперь и вовсе терпеть не могли. Особенно, если принять во внимание, что за наградой денежной вполне могут воспоследовать и иные. Ходили слухи, что восхищенный действиями «Бурана» государь намерен предложить его капитану вернуться на службу и даже включить в выслугу годы, проведенные в отставке. И тогда что же, вчерашний полупират-полуконтрабандист по кличке «Зима» скаканет сразу же в «превосходительства»? Да еще и кавалерию со звездой на мундир повесит! И хорошо если красную, а ежели голубую? [1] Нет, благодарим покорно, нам такого счастья не надобно!
К сожалению, то же можно было сказать и о собратьях-приватирах. Чины с орденами, в правду сказать, трогали их суровые рейдерские сердца не так сильно, но вот денежное вознаграждение… тут, можно сказать, спины не разгибаешь, таская запрещенные грузы, а таких денег в глаза не видывал! И где, спрашивается, справедливость?
