— Хорошо, — сказал Люк. — Мама хлопочет, ожидая приезд журналистки из «Санди таймз».

— Скажи ей, что она всегда может обратиться ко мне. Если ей любопытно узнать правду об Инкантеларии и всех убийствах и скандалах, которые здесь произошли, я в полном объеме располагаю интересующей ее информацией. Я до сих пор храню все газетные вырезки, которые имеют какое-либо отношение к убийству моей бабушки.

— Не боишься, что мать поколотит тебя за то, что ты сплетничаешь?

— Не сплетничаю, Люк, а излагаю факты. И они больше ни для кого не секрет. Каждый, кто жил здесь в то далекое время, знает, что тогда случилось. Моя семья пробовала сохранить все в тайне, но разве это было возможно? Люди трепали языками, а журналисты все подробно записывали. К тому же Валентина моя бабушка и я имею полное право делать все, что захочу, с той информацией, которая мне известна. Кроме того, вся эта история — дела давно минувших дней, и она поистине стала легендой. Так что моей маме пора бы уже успокоиться, как это сделал мой отец, и позволить каждому насладиться чтением отличного повествования!

— Ваш отец знаменитый Панфило, — произнесла Стефания. — Надеюсь, мне выпадет случай познакомиться с ним.

— А вы здесь ненадолго? — спросила Роза, делая вид, что очень огорчена. — Какая жалость! Мой отец — удивительнейший человек. Он способен нравиться каждому. Я собираюсь прийти с ним на фотосессию, — сказала она, обращаясь к Люку. — Я бы очень хотела увидеть замок. С тех пор как я была там в последний раз, прошло довольно много времени.

— Флигель — единственное строение, которое ты узнаешь.

— Флигель. — Глаза Розы загорелись. — Это тайное любовное гнездышко маркиза. От этого места веет волшебством.

Люк вдруг подумал о Козиме.

— С этим утверждением, Роза, я вынужден полностью согласиться.

Он очень расстроился, что Козима не появилась в траттории, хотя не очень удивился ее отсутствию. Он ведь пообещал ей пощадить чувства Розы, поэтому встречаться в ресторане их семьи было крайне неловко. Но они все же договорились вновь поужинать вместе сегодня вечером. После чего Люк рассчитывал отвезти Козиму в домик маркиза. Дни проходили за днями, но никто не находил новых улик, указывающих на проникновение загадочной незнакомки во флигель. Поэтому Люк был почти уверен, что их таинственная девочка из сказки о медведях исчезла навсегда, наверняка решив спать в каком-нибудь другом месте или же не на шутку испугавшись столь неожиданной решимости хозяев поймать ее.

После ленча в замке Коко и Джуно сказали «до свидания» своим дедушке и бабушке, которые нежно обняли их на прощанье.

— Вы же приедете к нам снова, мои милые внученьки? — приговаривала Ромина, не в силах сдержать слез. — Я уже так привыкла к вашим звенящим голосам, доносящимся из бассейна. Я буду ужасно скучать по вас.

Билл легонько похлопал по их маленьким головкам, словно они были собачками, но его взгляд был полон безграничной нежности и любви.

— К тому времени как вы вернетесь, я уже закончу грот, — с гордостью сказал он.

Коко старалась выглядеть заинтересованной, хотя она вряд ли догадывалась, что этот грот из себя представлял.

— Я буду скучать по Гриди, — сказал Карадок, поглаживая гусеницу.

— Его нельзя трогать! — закричала Джуно, убирая игрушку и прижимая ее к себе.

— Развод ужасная вещь, — сказал Ромина, наблюдая, как девочки уходят.

— Все же это лучше, чем прогнивший брак, — произнес Карадок. — Наполненный ненастьем, бесконечными ссорами, неопределенностью… Несмотря ни на что, дети обласканы обоими родителями и им не нужно с ужасом наблюдать, как два человека, которых они любят больше всего на свете, без конца ссорятся друг с другом.

— Но теперь я вряд ли когда-нибудь увижу их.

— Ты теперь еще чаще сможешь видеться с ними, помяни мое слово. Посмотри на своего сына. Когда они приехали сюда, он не знал, с какой стороны к ним подойти, а сейчас полюбуйся, какой он заботливый папаша. Девочки обязательно вернутся.

Люк сел в машину и помахал всем рукой, отъезжая от замка по подъездной дороге. Немного поболтав, они вскоре замолчали. Наблюдая за грустными лицами своих пассажирок, он прекрасно видел, что всем троим очень не хотелось уезжать. Он попытался было их подбодрить, но вскоре вернулся к своим мыслям, удивляясь тому, как они сблизились друг с другом всего за неделю. Сэмми, включив радио, слушала итальянскую поп-музыку. Взглянув на девочек в зеркало заднего вида, Люк решил, что Италия явно пошла им на пользу. Обе выглядели счастливыми и имели здоровый цвет лица, глазенки светились, а щечки заметно порозовели. Коко перехватила его взгляд.

— Не забывай звонить мне каждый вечер перед сном, хорошо, Коко? — Она кивнула, и взгляд ее наивных глаз заверил его в том, что так оно и будет.

Люк снова сосредоточился на дороге, чувствуя, как сердце переполняет несказанная радость. Благодаря их укрепившимся отношениям его старшая дочурка распустилась, словно бутон. Хотя глаза девочки по-прежнему были не по-детски умны и проницательны, она улыбалась с невинностью ребенка.

В аэропорту обе девочки с большой неохотой вылезли из машины. Джуно взяла отца за руку, крепко прижимая Гриди к груди. Коко шла рядом с Люком, с важным видом неся свою розовую сумочку.

— Что ты там хранишь, милая?

— Да много чего.

— Ну например?

— Например, сэндвичи, которые приготовила Вентура, печенье, карандаши и бумагу. Я собираюсь нарисовать для тебя картину в самолете.

— Мне бы очень этого хотелось, — сказал Люк.

— И я тоже собираюсь нарисовать тебя! — поспешила сказать Джуно, чтобы не отстать от сестры.

— Я нарисую замок, а еще бабулю и дедулю, которые машут нам на прощанье рукой.

— А я собираюсь нарисовать тебя в виде непослушного крокодила! — воскликнула Джуно, весело захихикав. — С большущими белыми зубами и длинным чешуйчатым хвостом.

— Попросите маму, чтобы она выслала мне ваши рисунки. Я повешу их в своей спальне.

— А мы скоро сможем вернуться сюда? — спросила Коко.

— Как только у вас начнутся каникулы.

— Обещаешь?

— Обещаю, — сказал Люк, прижав дочь к груди. — Я буду вас очень ждать.

Глава 22

Люк махал рукой до тех пор, пока дети не скрылись из вида, после чего неторопливо пошел обратно к машине с ощущением какой-то невероятной тяжести в груди. Он привык к звуку их голосов, привык ощущать их маленькие ручонки, которые обвивали его шею, к их восхищенным доверчивым глазам, глядящим на него снизу вверх. Он отогнал нахлынувшую на него ностальгию мыслями о Козиме.

Припарковавшись в городе, Люк отправился покупать ей мобильный телефон. Это как нельзя кстати способствовало тому, чтобы отвлечься, и вскоре он пришел в хорошее расположение духа, представляя себе выражение ее нежного лица, которое напоминало ему солнце, выглянувшее из-за тучи.

Возвращаясь обратно к машине, он по пути увидел ювелирный магазин и заглянул туда.

Услышав донесшийся снаружи скрипучий звук такси, остановившегося на покрытой гравием дорожке, Ромина помчалась через парадный вход замка встречать журналистку. Порчи, не подозревающий о значимости этого события, побежал, обгоняя хозяйку, обнюхать колеса машины. Будь он собакой, он наверняка задрал бы лапу, желая показать, кто в доме хозяин, но поскольку это был всего лишь маленький поросенок, он просто радостно похрюкал, а потом посеменил дальше, — поваляться на ближайшем склоне, покрытом травой.

При виде поросенка, облаченного в белый подгузник, журналистка замерла от удивления и прислонилась к окну, чтобы лучше рассмотреть его. Ромина едва сдерживала нетерпение.

— Не беспокойтесь насчет Порчи. Он не кусается, — сказала она, улыбаясь сидящей в машине женщине.

— Очень оригинально, — произнесла та, поднимая внушительного размера черную кожаную сумку и заерзав на сиденье. У нее было точеное бледное лицо, обрамленное коротко стриженными темно-каштановыми волосами. Форма прически напоминала лопату. — Ух ты, вот так замок!