— А я не люблю, когда мне говорят — что делать, а что нет. Тем более, такие соплюхи.

Двери лифта открылись, поэтому услышать ответ служанки мне было не суждено. Она осталась в лифте, а я вышел в битком набитый людьми зал, где многочисленные живые слуги с подносами сновали среди богато разодетой публики.

Я же остановился и, медленно поворачивая голову, внимательно изучил собравшихся в помещении. Почти сразу обнаружил среди гостей свою мачеху, под руку с высоким статным мужчиной. Они были в компании изрядно похожей друг на друга троицы молодых людей, тоже с дамами. Причём, каждый из мужской половины компании чем-то напоминал мне ту физиономию, которую я незадолго до этого впервые увидел в зеркале. Не требовалось быть большого ума, чтобы понять, что один — отец моего биологического тела, а остальные — братья.

Тут кто-то громогласно объявил:

— Темнозар Храбрович Огнев, четвёртый сын Храбра Всемировича, жених…

Все взгляды скрестились на мне.

Причём, из «семьи» Аида Казимировна первой отреагировала на моё появление, будто всё время только и ждала этого момента. Высвободив руку и оставив мужа одного, что-то при этом сказав ему и кивнув на подходящую к ним парочку людей в возрасте, она быстрым шагом направилась мне навстречу, лавируя между гостями, профессионально улыбаясь и что-то говоря каждому встречному.

«Папаша» Храбр тоже посмотрел в мою сторону, и, кажется, даже сам было дёрнулся, чтобы подойти — но не дали те двое «старичков». Глава семьи заговорил с ними. При этом проводил свою жену красноречивым взглядом, в котором читалась едва скрытая озабоченность. Судя по всему, этот Храбр очень хотел подойти и расспросить меня обо всём лично, но вместо этого изо всех сил сдерживался и усиленно делал вид «на публику», что у нас всё хорошо и у него есть куда более важные дела.

Братцы, к слову, меня тоже заметили. И те насмешливые и даже презрительные взгляды, которыми они меня наградили, были полностью лишены родственной любви — они ещё и начали активно переговариваться и громко смеяться, иногда посматривая в мою сторону. Дамы не отставали от кавалеров. Кажется, отношения с родственниками у бывшего владельца моего нынешнего тела и правда не оставляли желать лучшего.

Тем временем Аида Казимировна, наконец, добралась до меня.

— А вот и наш долгожданный жених! Ты сама пунктуальность, Темнозар. Подъехал почти к самому началу церемонии! Как я тебя и просила! Не так ли, да?.. Но об этом поговорим потом. А сейчас пойдём, дорогой мой сыночек, представлю тебя гостям… Постарайся запомнить их и быть вежливым. Я понимаю, там, где ты воспитывался, это было ненужным, там из всего общества — коза Машка да доярка Наташка. Но что поделать, мой мальчик, что поделать. Пора привыкать к высшему свету…

Мы начали обходить гостей, улыбаясь и перекидываясь с каждым парой-других слов. Запомнить всех было просто нереально — я даже и не пытался. Отметил только многочисленных сестёр своей будущей жёнушки, которые каждая была под руку с каким-нибудь родовитым мужем, и, к слову, все на лицо были тоже весьма хороши.

Я уже было думал, что про мою самодеятельность так никто и слова не скажет, но, когда мы оказались на свободном от людей пятачке и вдали от чужих ушей, мачеха шикнула мне на самое ухо:

— Что там за история? Рассказывай! Быстро!

— Да нечего рассказывать. Сегодня меня убьют… Вот и всё. Уже пытались, кстати.

— С чего ты решил это?

— Бог Смерти сказал.

Аида Казимировна аж сделала шаг назад и смерила меня долгим изучающим взглядом, посмотрев как-то совсем по-иному. Потом вновь подошла, взяла меня под руку и тихонько сказала:

— Никому ни слова. Я сама передам Храбру. И не бойся, мальчик, семья тебя не оставит…

На этом нас прервали — подошли очередные гости, и пришлось с ними расшаркиваться. Я стоял с натянутой улыбкой, кивал, и даже не слушал, что они говорят.

Пытка общением закончилась, когда все вокруг замолкли. Я сразу напрягся, ожидая самого худшего. Но кто-то рядом приглушённо-восхищённым голосом озвучил причину такого резкого изменения настроения:

— А вот и невеста! Кровавые Боги, как же она хороша!..

Невеста и правда была хороша.

Раньше всегда считал, что эти свадебные платья — архаичные убожества, как монструозные шубы из соболей и старящие даже молодых и симпатичных женщин косынки. Но, когда увидел Яромиру в полностью готовом наряде, пришлось раз и навсегда изменить своё мнение.

Слабо светящаяся серебристая ткань была плотной и непрозрачной только на груди и вокруг бёдер, в остальных местах превращаясь в совершенно эфемерную ажурную паутинку из причудливо переплетённых мерцающих ниточек, на перекрестиях которых сияли особо яркие «звёзды».

Выше пояса платье полностью повторяло очертания фигуры, и это было пусть красиво, но — обычно. Но глаз притягивало другое: шикарные пышные юбки, похожие на зависшее над полом облачко, постоянно пребывающее в движении. Сотни не связанных между собой лоскутков ткани приподнимались едва ли не горизонтально вверх и начинали извиваться при малейшем дуновении ветра, каждое отдельно от остальных. И при этом — всё это просвечивало насквозь, позволяя разглядеть чёрточки стройных длинных ножек в сияющих первозданной белизной чулках.

Наряд дополняли драгоценности, подобранные из редких «живых» камней. Они мягко мерцали, переливались всеми цветами радуги, и мне даже на расстоянии казалось, будто я чувствую излучаемое ими тепло.

Платье создавало полное ощущение наполненного свежестью летнего утра, когда первые лучи солнца разгоняют туман и преломляются в капельках росы, повисших на невесомых паутинках, и всё это колышется на лёгком бодрящем ветерке.

А самим этим ранним и свежим «утром», основой представшего перед нами без всяких преувеличений произведения искусства, была та прелестная особа, чьё тело угадывалось за паутинками полупрозрачной ткани, а юное лицо — под слоем макияжа. Ведь любые наряды не возымели бы эффекта, если бы за красотой наряда скрывалась дурнушка. Но моя невеста могла бы оказаться украшением любого праздника просто сама по себе.

Мне бы вознестись на седьмую орбиту от счастья: на такой хорошей девочке женят. Но я только тяжело вздохнул, набираясь сил. Как бы ещё вытерпеть следующие часы…

Потому что мало какое мероприятие может сравниться по своей нудности со свадьбой. Особенно, когда она не нужна ни невесте, ни жениху.

Нет, последнее могло бы и не быть правдой — как женщина, Яромира мне понравилась, а то, что с характером — так это именно как люблю, и скорее плюс, чем минус.

Но беда была в том, что волновало меня нечто совершенно другое. Вопрос — в какой момент начнут убивать, не слабо так бодрил и не давал расслабиться ни на секунду. Хотя последнего мне бы и так никто не позволил.

Когда девушка подошла ко мне и изобразила изящный книксен, или реверанс — никогда в этих тонкостях не разбирался, в ответ легонько ей поклонился и, после того как мне на ухо шикнули, подсказав, что делать, взял невесту за руку. Причём, от моего касания Яромиру аж передёрнуло, что меня порядком разозлило — ну не настолько же я, в конце концов, страшен, даже в этом новом теле.

На нас насели со всех сторон гости. Градом посыпались насквозь фальшивые поздравления и комплименты, от избыточной патоки которых у меня почти неиллюзорно начало сводить зубы. Причём, в отношении невесты всё это было вполне искренним, но вот когда речь заходила обо «мне» и «моих» мнимых талантах… Каждому второму хотелось просто снести голову или воткнуть нож в сердце.

После этой жуткой прелюдии, дело перешло к самому бракосочетанию.

К счастью, эта процедура прошла быстро и незаметно. Нам даже не понадобилось никуда ехать или идти — служительницы Гименеи привезли свой алтарь прямо в поместье Белых.

Мы прошли по висящей где-то в полуметре над полом ковровой дорожке на антигравитационной подушке — установленной на такой высоте, чтобы всем было видно. Возложили руки на большой плоский камень, и главная жрица спросила, согласны ли стать мужем и женой. Я ответил сразу, Яромира замешкалась. Потом мы поцеловались — очень быстро, девушка можно сказать клюнула меня в губы, и тут же отстранилась.