— Ты меня напугал, — призналась она, отступая от жухлой травы и тянущихся к ней колючих кустов.

— Прости. Заметил твоё бегство и решил разузнать, что случилось.

Изобразив смущение, она отвернулась. Ощущение чужого взгляда не исчезло, но глаза в темноте погасли. Приблизившись к границе, она провела ладонью вдоль куста, не касаясь его. Ветви поворачивались следом за рукой, тянулись, нетерпеливо шелестя сухими листьями.

— Чего им от меня надо? — спросила она.

— Крови, — пожал плечами Агний, словно говорил о чём-то очевидном, и, видя её удивление, пояснил: — Кровь людей с той стороны весьма притягательна для большинства созданий, особенно сейчас, из-за проклятия мёртвой властительницы.

— Поэтому лес такой, — она запнулась, — мёртвый?

— Да.

Глаза, привыкшие к темноте, различали изломанные и скрученные стволы деревьев, тонкие, с виду ломкие кусты, сухие клочья травы. Чудовища видно не было, но где-то на подсознательном уровне она его ощущала. Прежде чем успела обдумать мысль, она спросила:

— Почему в лесу нет тумана?

Удивлённо подняв брови, он посмотрел в сторону сухих деревьев.

— Возможно, ей не нравится видеть свою корону на ком попало, — легкомысленно отозвался он и протянул руку. — Идём, покажу кое-что интересное.

В этот раз лодка спустилась к ним откуда-то сверху, узкая, с вырезанными лебедиными крыльями на боках. Агний помог девушке взойти на борт и устроиться на узкой лавочке. Лодка воспарила, словно перо, подхваченное ветром, и Мора испуганно вцепилась в теплое дерево.

Правил он так же, как и на обычной лодке, что не мешало им подниматься всё выше над деревьями. Вырезанные на боках крылья ожили и расправились, серебрясь в лунном свете. Верхушки высоких елей касались дна. Протянув руку, девушка погладила иголки, те оказались не острыми и не сухими.

— Хвойные деревья дольше других сопротивляются проклятию, — заметил Агний.

Они плыли над чёрным морем мёртвого леса, что безмолвно взирал, притаившись в низинах. Только ёлки и пихты качались на ветру. Ни полей, ни рек, ни дорог. Все затянуто мёртвым лесом.

Обернувшись, она увидела яркое пятно света — дворец, из которого они улетели. Попыталась отыскать озеро и место, где теперь живет Зорина, но окружающее пространство тонуло в темноте.

— Я заметил, ты завела новую подругу, — небрежно касаясь руля, сказал он.

Мора не сразу решилась обернуться.

— Это плохо? — спросила она, всё ещё провожая взглядом огни дворца.

— Опасно.

Повернувшись, она попыталась прочесть эмоции на лице собеседника, но теперь он смотрел куда-то в сторону.

— Жалеешь её?

— Вы держите её в цепях и запрещаете говорить, — осторожно ответила Мора.

— Со стороны это, должно быть, выглядит чудовищно.

Когда он повернулся, лицо его выражало скорбь. Лодка начала снижение. Плавно, едва заметно. Под кормой обнаружилось блестящее поле. Свесившись с края, Мора пыталась понять, откуда блеск. Чем ниже они спускались, тем отчётливее становились очертания хижин и людей, что по какой-то причине замерли на месте и искрились под луной, словно покрытые инеем.

— Держись рядом, я защищу тебя от холода, — протягивая руку, произнёс Агний.

Не задумываясь, она привычным жестом ухватилась за тёплую шершавую ладонь. Едва лодка коснулась промёрзшей земли, как под ней что-то зашипело. Жар Агния плавил лёд, покрывавший землю. Едва он ступил на поляну, как к ним бросился ледяной ветер, неся в себе кристаллы льда, но натолкнулся на жар и растерял весь свой пыл. Выходящая следом Мора прикрыла лицо от жаркого дуновения.

Холод отступал неохотно. Иней трещал под ногами, тая и обращаясь в грязь. Округлые хижины с соломенной крышей, покрытые толстой коркой льда, вмёрзли в землю. На людей Мора смотреть боялась. Она много раз видела сожжённые деревни, но никогда замёрзшие.

— Эти люди были преданы Лилит, но когда она захотела убить всё живое, то стали просить одуматься, — подойдя к ледяному истукану, он провёл рукой по заиндевевшему льду. Под коркой льда оказалось женское лицо. — Она отправила сюда дочь, и та показала себя во всей красе, расправившись с несогласными. Эти создания не были воинами и не могли угрожать власти Лилит, — Агний вздохнул, — но всякий несогласный должен понести кару.

Не в силах сдвинуться с места, Мора с ужасом взирала на открывшуюся перед ней картину. Сжавшись, женщина пыталась прикрыть собой ребёнка, её обнимал мужчина в бесплодной попытке закрыть собой от кары Лилит.

— Мы забрали её имя, а вместе с ним и возможность творить магию, — продолжал Агний, прогуливаясь мимо замёрзших людей, утягивая за собой девушку, держа за руку, — но это не значит, что она сдалась. Нам пришлось оградить чарами ваши спальни, поместить их как можно выше.

— Какой ей прок от нас? — вытирая тихие слёзы, спросила Мора.

Девочка замерла, обнимая лохматую собаку, что, припав на передние лапы, пыталась защитить её от опасности.

— Кровь созданий с той стороны крайне ценна. Полна жизни, — не замечая, что его спутница едва переставляет ноги, рассказывал Агний. — К тому же, если ты дашь ей имя, она пусть и не освободится от цепей, но обретёт часть своего могущества. Едва это случится, она не упустит шанса отомстить за старые обиды и погасить остатки живого огня, что оберегает Дворец от проклятия Лилит.

Гордо вскинув голову, на окраине стоял мужчина. Холод не сумел скрыть дерзкого взгляда, с которым он встречал смерть. Не выдержав, Мора отпустила руку Агния и расплакалась, пряча лицо в ладонях.

Холод впился в кожу, но проникнуть глубже не сумел. Агний тут же оказался рядом, мягко обняв за плечи. Тепло окутало тело, но не душу, которую заполнили жалость и боль.

Сколько бы таких деревень она ни видела во время войны, понимание, как можно равнодушно взирать на них, так и не пришло. В чём повинны эти люди?

Агний отвёл её к лодке. В тепле, когда огромные лебединые крылья рассекали ветер, она немного успокоилась и затихла. Ждала, что Агний что-то скажет, что не хотел её расстраивать, а только показать, как опасна беловолосая, но тот молча правил лодку к огням дворца.

— Возвращайся на бал, — наконец произнёс он, когда лодка коснулась лужайки в саду. — Луна в зените, самое лучшее время для праздника.

Сам он ждать не стал и направился к огням бала, а Мора, неловко потоптавшись, углубилась в лабиринт сада. Рядом тут же зароились светлячки, и девушка раздражённо отмахнулась. Ни о каком бале Мора и думать не могла. Прорвавшись из закромов памяти, вырвались воспоминания. Яркие картины прошлого бросались на неё, словно злые псы. Куда бы она ни пошла, всюду ей чудился тошнотворный запах горелых тел, дымящиеся, завалившиеся хибары и повешенные на деревьях люди с выпущенными внутренностями.

Отшатнувшись, девушка наступила на собственный подол и рухнула на траву.

— Простите, не хотел вас пугать, — вышедший из темноты мужчина протянул руку и помог подняться.

Ка-а-ар!

— Тише ты! — шикнул он на крупную чёрную птицу, что, перепрыгивая с ветки на ветку, перебралась поближе.

Глядя на ворона, Мора попыталась отогнать образ пирующих на трупах птиц.

— Простите, мы не хотели вас пугать, — повторил незнакомец. — Мой друг бывает нетерпелив и…

Ка-а-ар!

— Да, да, я знаю, — закатил глаза он, обращаясь к птице. — Позвольте представиться — Яр.

Он старомодно раскланялся. Птица спорхнула с ветвей и, описав дугу, приземлилась на траву. Расправив крылья, опустила голову в поклоне.

— Моего друга зовите Клим.

— Мор… Мориана, — с запинкой отозвалась девушка, неловко приседая в реверансе.

Птица распушилась, зашумела, да и сам Яр побледнел и, опасливо оглядываясь, схватил её за руку.

— Никогда так больше не делайте, — быстро проговорил он, бросая испуганные взгляды в темноту сада.