— Угу, — согласно кивнула она.

— А мы с тобой Алек, — он взял друга за плечо, — позаботимся об остальном.

Утром их разбудил громкий стук в дверь, а после уже более фамильярное приглашение духа спускаться на завтрак, ибо по неразборчивому бубнежу Лукаса, слышно было что: солнце в зените, а хозяйка неподобающе долго спит. И самое ужасное — гренки остывают.

Проклиная заклятьем безудержного поноса Лукаса, Лира пыталась словить за хвост растворяющийся сон. Она особо не помнила суть, но ощущала — ей там было очень хорошо.

Вдруг почувствовала невесомый чмок на кончике носика и резко распахнула глаза.

— Вот так бы каждый день просыпаться с тобой, — подарил ей лучезарную улыбку Алек. Волосы были растрепаны, лицо чуть помято, на правой щеке покоился отпечаток от подушки, а на скулах легкая трехдневная щетина. Таким Лире он нравился, по такому мужчине она сходила с ума: настоящему, искреннему и любящему только ее.

Она потянулась за утренним поцелуем, и он подарил ей ее. Они могли бы остаться в этой постели на вечно, но в дверь снова настойчиво постучали.

— Думаю, нам лучше спустится, — подал идею Алек. Но действиями всё еще перебирал локоны девушки в своих пальцах.

— Может еще полежим? — попыталась оттянуть момент Лира.

Внизу что грохнуло и послышались голоса.

— Мы не одни? — только и удивилась Лира.

Собравшись на спех, они влетели в гостиную. При движении Лира всё еще ловила отголоски боли, но уже не такие явные. Видимо целители приложили свои руки помощи, когда девушка была без сознания.

Стол ломился от вкусностей. Но главным его украшением был ректор — сидящий в центре стола и заливисто смеющийся с Лукаса в чепчике. Картина маслом: дух с прозрачным телом, но в переднике и чепчике.

— Умора, — отсмеявшись, выдал он, демонстративно вытирая слезинку с глаза.

— Маркус, с чем пожаловал в такую рань? — поприветствовал Алек друга.

— Да вот, зашел проведать, — пожав руку, ректор перевел взгляд на Лиру, — а то уже как неделя прошла с соревнований, а победительницу, так и не видели на занятиях.

Лира потупила взгляд в пол. Не скажет же она что, Алек дал ей волную, сделал справку об отгулах, и утащил в своё логово наслаждаться друг другом. Одно из доказательств, Лира сейчас пыталась прикрыть воротником.

— Я думаю команде необходим отдых, — перевел внимание Алек на себя. — Передышка всем сейчас не повредит.

Он отодвинул стул, приглашая Лиру присесть. Сам же уселся рядом.

— Учитывая то, что у нас впереди, — уже более глубоким и серьёзным тоном проговорил он. — Это будет нелегко.

— А я и не сказал, что просто, — отсербнув чая, согласился Алек.

— Викентий упрямый правитель. Не знаю, что должно произойти, чтобы он отказался от Лиры в своем арсенале.

Девушку передернуло от упоминания об императоре. Она сразу вспомнила торжественный банкет, после подземного каземата. Церемонию награждения, то, как все на нее смотрели, и особенно император — как будто она была самой дорогой драгоценностью, добычей среди всех его артефактов. То, как команда особо не успела друг с другом пообщаться обсудить победу, а всех их согнали в подземный зал для подношения умершим судьям. То, как каждого заставили пустить кров в чашу, куда сцедили свою кровь и кровь судей, а после вплели заклинание и выпили эту жижу. И как потом на неделю слегли с лихорадкой, а очнулись уже здесь, в академии, с запиской от Алека:

«Отдыхайте, набирайтесь сил. У вас внеурочные каникулы. Победителям можно». Каникулы, но какой ценой.

Её мысли прервал Лукас

— Вы долго будете еще сопли жевать? — угроза в его голосе слышалась за версту. — Я кому гренки с утра пораньше сделал и пирог из яблок испек? Я зачем аж к бабе Нюре ходил яблоки клянчить? И вот это мне благодарность — они чай хлебают!

Если бы духи могли плакать, то был бы уже потоп. Потому, чтобы не расстраивать и того бедного Лукаса, все дружно приступили к обеденной трапезе, смачно уплетая за щеки. Первым делом еда, ну а дела, а дела будут решать потом.