- Вы не посмеете! - гневно бросил Ник

- Ещё как посмею, милорд.

На мгновение в комнате повисло тревожное молчание. Кассандра напряженно размышляла, что ей делать дальше, а Доминик прикидывал, как далеко она готова зайти.

И вдруг Кэсси неожиданно села на кровать, закрыла лицо руками и громко разрыдалась.

Она плакала, как маленькая девочка, размазывая слёзы по лицу. Её губы припухли, волосы растрепались, и Доминик, который всегда терялся при виде женских слёз, провел рукой по её колену.

-Я не стою ваших слёз, Кассандра, - сказал он, но нож не выпустил.

Кэсси подняла на него заплаканные глаза.

- А что мне делать? - всхлипнула она. - Что мне ещё делать? Вы же... Вы... что мне делать?

Доминик некоторое время молчал.

- Лучше всего вам выйти из моей комнаты, - наконец сказал он.

Кассандра зарыдала с новой силой. 

- Но... Но я всё ещё люблю вас...

Ник вздрогнул, услышав эти слова. Давно ему никто не признавался в любви, и тем более, он не ожидал услышать их от своей ведьмы-жены. Когда-то она влюбилась в него, в прошлой жизни, когда он... Когда он был светским щеголем и в него влюблялись все эти дурнушки с щенячьими глазами, но теперь... Теперь, когда он стал никому ненужной обузой, как можно его любить? 

Сердце его застучало, как сумасшедшее, а щеки покраснели.

- Перестаньте, - хрипло произнёс он, - вы мне врёте, не знаю зачем. Никто не будет любить калеку! 

Кассандра обернулась к нему и перестала плакать. Она радовалась, что когда-то в детстве отлично освоила этот прием, так хорошо работавший против её отца. 

Доминик оказался не намного умнее. Но последняя его реплика выбила её из роли.

- Почему? - спросила она, широко распахивая глаза. - Вы же не изменились. Вы всё тот же человек, даже если не можете ходить.

Она склонилась над ним, и локон, выпавший из её прически, защекотал его щеку.

Сейчас Кэсси видела единственный способ доказать мужу, как он неправ, и она собиралась им воспользоваться!

Кассандра никогда не думала, что осмелится на подобное, но отбросив в сторону скромность, склонилась к мужу и, обвив руками его шею, поцеловала плотно сомкнутые губы.

Кэсси чувствовала, как он напряжён, но не оставила попыток вызвать его отклик.

Доминик замер, а затем резко притянул к себе хрупкое тело жены. Прикосновения её губ были робкими, почти невесомыми, но этого было достаточно для того, чтобы он потерял голову и утратил былую бдительность.

Взяв в плен приоткрытые уста, Ник не сдержал приглушенного стона. Давно он не чувствовал себя таким живым! Отклик, исходящий от Кассандры, казался ему настоящим, что он не сразу заметил, как её маленькая ручка выбила нож из его ладони. 

Громкий звон упавшего на пол оружия привёл Доминика в чувство. Резко оттолкнув жену от себя, он начал наблюдать за ней исподтишка. Огненные пряди, рассыпавшиеся по спине, припухшие губы и невинный взгляд нефритовых очей... Весь её вид говорил о том, что она искренне смущена, но Ник понял, что это всего лишь красивая иллюзия. Все женщины - актрисы и обманщицы, искусстно пользующиеся коварными уловками в своих целях. 

- Лгунья, - резко выпалил он, заметив, как побледнела супруга. - Вы ведь только этого от меня и добивались? Усыпить мою бдительность и добиться своего?! 

- Доминик... - попыталась возразить она, но Ник её не услышал. 

 - Убирайтесь прочь из моей комнаты и не показывайтесь на глаза, если вам дорога ваша жизнь, Кассандра! - яростно заявил Доминик, сверкая голубыми глазами, - и немедленно пришлите ко мне мистера Смита, он остаётся со мной. 

Неловко оправив своё платье и наспех заколов волосы, супруга торопливо покинула его спальню, не забыв прихватить с собой валявшийся на полу нож. 

Дожидаясь своего камердинера, Ник не переставал думать о том, что случилось. Неожиданное открытие не давало ему покоя, но... Для начала он должен быть уверен, что всё происходящее не плод его воображения. Жена, сама того не подозревая, вернула ему какую-то часть его души, которая начинала жить своей жизнью! 

Когда несколько минут спустя слуга вошёл в комнату, Доминик уже не был так критично настроен против того, что предлагала ему Кассандра. 

- Вы желали видеть меня, милорд? - поинтересовался мистер Смит, нервно поглядывая на него. 

- Помоги мне сесть в эту штуку, - попросил Ник, не питая иллюзии в отношении этой задумки жены, - а позже отправься в ближайшую таверну, найди самую сговорчивую девицу и привези сюда! 

***

Несколько дней Ник учился управлять креслом в своей комнате и только сегодня он приказал убрать пороге. С помощью камердинера он наконец отважился выбраться наружу. 

Доминик так давно не был на улице, и даже на балконе, что забыл, как выглядит небо. Не то, которое он видел в окне, лежа на кровати, а настоящее небо, то, которое над головой во время прогулки. Почему он раньше не замечал, как прекрасно выходить из дома? Как зелены листья деревьев, как летают стрекозы, сверкая серебряными крыльями, как обдувает кожу ласковый майский ветерок... Раньше всё это казалось само собой разумеющимся, а теперь, когда Смит выкатил кресло на дорожку из дверей дома, и на него обрушились все эти цвета, формы и звуки, Ник замер, вцепившись в подлокотники кресла и почти не дышал. 

К коляске подбежал серый щенок, обнюхал ноги Доминика. Ник следил за собачкой, пока тот смешно ковылял на коротких ножках по тропинке, а потом переключился на красоту природы.

Он никогда не был в парке Эшфорт-холла. С тех пор, как мать перевезла его сюда из нуждающегося в ремонте, Стонридж-холла, где ему всё равно не хотелось находиться, так как его преследовали неприятные воспоминания, Ник ни разу не бывал в саду.

В тени разложистых деревьев мирно росли влаголюбивые примулы, астильбы и хосты, обрамляя собой узкие тропинки. Клумбы с тюльпанами, нарциссами и геоцинтами поражали своим разнообразием и красками. В глубине парка была построена ажурная беседка, окруженная кустами пышных роз нежно - жёлтого цвета. 

Колеса кресла вязли в песке, но мистер Смит толкал его вперед, к озеру. Тут Доминик заметил у беседки три фигуры - две женские и одну детскую. Женщина и девочка кормили лебедей, кидая хлеб в воду, а третья фигура, судя по одежде, являлась няней и стояла немного поодаль.

 Ник хотел сказать своему камердинеру, чтобы он поворачивал назад, но тут Кассандра обернулась. Её красивое лицо расплылось в приветливой улыбке, и она, передав ребенка няне, приблизилась к нему.

Доминик чувствовал себя преступником, застуканным на месте преступления. Он постарался принять королевскую позу, но это удавалось ему с большим трудом. Было трудно изображать гордыню, сидя в инвалидном кресле с пледом на коленях.

- Я так рада, ваша светлость, что вы воспользовались креслом и теперь можете гулять по парку, - проговорила Кассандра, останавливаясь рядом с ним и делая реверанс.

Её глаза задорно сверкнули, и она пошла рядом, будто делала так всегда.

- Я не просил сопровождать меня, миледи, - проговорил Доминик, чьё настроение резко испортилось. 

Он вспомнил, как целовал её мягкие губы, и как она поспешно убежала, когда сумела отобрать у него нож. Все женщины хитрые бестии, а его жена - самая хитрая из них. Ник до сих пор не мог поверить, что она целовала его только ради этого чертова ножа, но как ни крути, это было правдой.

- Я забыла спросить разрешения, - откликнулась она и добавила, обращаясь к камердинеру. - Мистер Смит, отвезите его светлость на берег, там такой красивый вид! 

Мистер Смит исполнил её приказ, и вскоре они оказались на берегу озера. Пятачок между беседкой и берегом был выложен плитами, и, попросив слугу подождать их возвращения, Кассандра сама повезла кресло, которое легко катилось по белому мрамору.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Доминик схватился за колеса и остановил кресло.