Торин внимательно смотрел на друга:

— Буду рад снова побывать в твоем замке, — ответил он с улыбкой.

Ален с облегчением выдохнул, он и сам не заметил, что ждал ответа друга, затаив дыхание.

Ирэйна

Известие о том, что граф возвращается, мы получили за два дня до его приезда. Мне об этом сообщил Мортин.

— Он едет один? — спросила я его.

— Нет, с ним прибудут гости: мужчина и две дамы.

— Уверена, ты успеешь все подготовить.

— Разумеется, — поклонился дворецкий.

Весь следующий день я обдумывала, как лучше вести себя с мужем.

Что я знала о графе? Его мать умерла, когда ребенку было пять лет. Младшая сестра отца Алена леди Глория, будучи замужем за графом Милном, рано овдовела и, вернувшись в родовой замок Монсервилей к брату, заменила мальчику мать. В семнадцать лет он потерял отца, оставшись вдвоем с тетушкой, учился военному делу и в двадцать три года, отличившись в одном из сражений и зарекомендовавший себя, как хороший стратег в нескольких операциях, был назначен главнокомандующим королевской армией. Его успехи на военном поприще впечатляли, и, видимо, не только меня, поскольку был приближен к королю и пользовался доверием Его Величества. Почти полтора года назад женился, родился сын, которому на данный момент исполнилось полгода. И что можно выжать из этой информации? Напрягали меня еще и прибывающие гости. Знакомы мы были раньше или нет? Известно ли им о побеге? Короче, я, как в анекдоте о Штирлице была близка к провалу. Так ничего толком и не придумав, вспомнила подход к ситуациям подобного рода в прошлой жизни: будем решать проблемы по мере их поступления. Поэтому стоило хотя бы выспаться, чтобы завтра хорошо выглядеть.

Я стояла на верхней ступеньке лестницы перед входом в замок и смотрела на приближающуюся процессию: два экипажа сопровождали несколько всадников. Впереди ехали двое мужчин, богатая одежда которых выгодно выделяла их из всех остальных. В одном из них я сразу же узнала мужа, его внешность отличалась от портрета, но ненамного.

Мужчины соскочили с лошадей и стали подниматься по лестнице. Я смотрела на мужа, а он, шагая по ступенькам, пристально разглядывал меня.

Я не сомневалась в том, что хорошо выгляжу. На мне было голубое шелковое платье, оттенок которого подчеркивал цвет моих глаз. До талии платье было облегающее, с неглубоким вырезом. Корсет я не надела, но зато новенький бюстгальтер выгодно подчеркивал мою грудь. Низ платья был немного присборен на талии, и ткань плавно стекала от пояса по бедрам вниз. Приспособления, делающие юбку пышной, я давно уже не использовала из-за неудобства, они мешали двигаться, да и красота юбки с ними была сомнительна. Мои волосы служанка забрала назад и уложила в красивую прическу, лишь отдельные локоны, «выскользнув» из нее, касались шеи и груди.

Я смотрела на приближающегося мужчину, и мне нравилось то, что я видела: статная фигура, уверенная походка, карие глаза под нахмуренными бровями, прямой нос, плотно сжатые губы, на которых я невольно задержала взгляд. Он остановился на ступеньку ниже меня, но все равно смотреть на него приходилось снизу вверх. Я оторвала взгляд от его губ и посмотрела в глаза. Там плескалась ненависть. Все больше хмурясь, Ален сверлил меня взглядом. Меня не испугал этот взгляд, может, я была готова к чему-то подобному, может, так и не смогла принять поступок Ирэйны, как собственный и не переносила эту ненависть на себя, и еще мне показалось, что за ненавистью проглядывает боль. Я, приветливо улыбаясь, как можно мягче, произнесла:

— Я рада приветствовать Вас дома. Надеюсь, дорога была легкой?

— Благодарю, — почти не разжимая губ, ответил муж, все также пристально всматриваясь в меня. За его спиной раздалось деликатное покашливание, и Ален, будто очнувшись, отступил в сторону и представил спутника: — Мой друг граф Торин Ривган, — а затем меня: — графиня Ирэйна Монсервиль, моя жена.

— Для друзей я — просто Торин, — чуть склонив голову, произнес молодой мужчина с приятной внешностью и легкомысленной улыбкой, которая никак не вязалась с его острым изучающим взглядом.

— В таком случае, Вы можете называть меня Ира, — сказала я, решив быть гостеприимной, тем более Торин мне понравился.

Ален дернулся и, казалось, еле сдержался, чтобы не прибить меня прямо на лестнице. Что его так возмутило, не успела понять. Посмотрев вниз, я увидела двух женщин, которым слуги помогли выбраться из экипажей. Красивая брюнетка в пышном платье, с почему-то не удивившем меня большим декольте, стояла перед лестницей и оценивающим взглядом рассматривала меня с головы до пят. Судя по поджатым губам и недовольному взгляду, увиденное ей не слишком понравилось. «Значит, неплохо выгляжу», — отметила я про себя. Она подождала, когда к ней подойдет Ален и предложит свою руку, и после этого стала медленно подниматься, придерживая подол пышного платья.

— Добрый день, рада приветствовать Вас в нашем замке, — сказала я, когда «мисс ничего не скрывающее декольте» остановилась передо мной.

— Я тоже рада видеть Вас снова, — многозначительно произнесла она.

Я молча смотрела на нее, женщина мне не нравилась, ни ее фальшивая улыбка, ни то, как она вцепилась в рукав моего мужа.

— Вы меня не помните? — со снисходительной улыбкой спросила она.

— А должна? — задала я вопрос, вернув ей улыбку.

— Нас представляли на королевском балу, — сказала гостья, немного растерявшись.

— Вы всерьез полагаете, что я должна помнить всех, кого мне тогда представляли? — с нескрываемой усмешкой спросила ее.

— Графиня Элина Терваль, — наконец-то соизволил представить ее мне мой муж, до этого внимательно наблюдавший за нами, и, повернув голову к графине, представил меня, — графиня Ирэйна Монсервиль, моя жена.

Я перевела взгляд на пожилую женщину, стоявшую за спиной графини.

— Виконтесса Нортель, моя сопровождающая, — торопливо представила она женщину.

— Ваше Сиятельство, — обратилась я к Ривгану.

— Торин, — быстро поправил он меня.

— Торин, — улыбнувшись ему, повторила я, — не будете ли Вы так любезны проводить графиню Терваль в дом?

— С удовольствием, — еще шире улыбнулся он и подошел к Элине и ее родственнице.

Той ничего не оставалось делать, как отцепиться от моего мужа и опереться на руку Торина, другую он подставил виконтессе Нортель. Я с легким упреком посмотрела на Алена, стараясь не обращать внимания на исходящие от него волны негатива. Его удивил мой поступок и, казалось, он еще не решил, как к этому отнестись. Видимо, так и не определившись, подставил мне свой локоть, я осторожно положила руку, и мы, наконец, вошли в дом.

Ален

Ален злился на жену. Он не мог прийти в себя. Все произошедшее несколько минут назад казалось невероятным. Как она посмела? Она встретила его, такая спокойная, приветливо улыбающаяся, будто не чувствовала за собой никакой вины! Будто и не было никакого побега! Будто никогда и не обвиняла его ни в чем! Она должна трястись от страха, каяться, рыдать, страдать, молить о прощении! А жена спокойно смотрела на него, будто и не замечала ненависти, которую он даже не пытался скрыть от нее.

Ален злился на себя. К ненависти примешивались и иные чувства. Когда она попросила Торина называть ее «Ира», он еле сдержался. Никогда раньше, ни разу она не предлагала ему так называть себя! Ален не ожидал, что это так заденет его. Он надеялся, что знакомство с Элиной смутит ее, заставит чувствовать себя неловко, но все оказалось с точностью до наоборот. Растерянной и немного смущенной выглядела Элина, жене удалось поставить на место его бывшую любовницу. И, как ни странно, ему это понравилось.

Ален не хотел признаваться себе, что Ирэйна похорошела, выглядит сногсшибательно. Как он ни старался сосредоточиться на ненависти, перед глазами вставал образ стройной женщины в необычном платье. Ее взгляд тоже был необычным, никогда раньше она так не смотрела на него. Граф не знал, как к этому отнестись, но от мести отказываться не собирался.