– Это Касзандра Девлин. Ваши инструкции включают в себя требования по обращению с ней. Запомните две вещи. Первое: система Девлин не в состоянии выдержать контакт с несколькими пользователями, обладающими многочисленными талантами. Последствия могут стать фатальными без своевременного медицинского вмешательства. Второе: ваш главный приоритет в нынешнем задании – сохранить ей жизнь. – Он посмотрел на меня и добавил: – Тебе дали возможность поднять тревогу не просто так. – Затем взмахом велел Томасалу следовать за ним и ушел.

Коларцы стали интересных оттенков красного. Они куда более смуглые, чем тарианцы, и среди них чаще встречаются блондины и шатены, чем брюнеты, хотя внешне можно принять их за потомков азиатов и кавказцев. Всем новоприбывшим где-то около двадцати лет. Парень, что не дал Кетзен меня пнуть, сильно смахивает на киношную версию Лоуренса Аравийского, только моложе и без развевающихся одежд и головного убора. Я включила интерфейс и увидела, что его зовут Арад Налаз.

– Я не смочь побороть даже мокрый бумажный пакет, – сочувственно сообщила я Кетзен, которая позабыла о браваде и смущенно порозовела. – Битва была бы короткой, потому что я сразу же проиграть. Может, начнем сначала?

Один из коларцев – среднего роста с золотистой кожей – рассмеялся:

– Да уж, мы точно смогли произвести впечатление. – Затем подошел ближе и чуть поклонился: – Я Рейтен Шаф, и как по мне, не стоило тебе одеваться в форму сетари, раз ты не из них.

– Приписана к сетари, – объяснила я. – Иногда хожу с ними в Эну, поэтому мне нужна защита униформы.

А вот коларские сетари не носили нанокостюмов и потому были вынуждены таскать с собой оружие для ближнего боя, а не выращивать его.

– Ты человек, э-э, переместившийся из мира под названием Земля? – спросила ослепительная девушка по имени Ларам Диав.

– Да. А коларские сетари здесь тоже для того, чтобы приглядывать за толпой археологов?

– Ну… это не совсем верное описание. – Шаф ухмыльнулся. – Значит, если люди тебя касаются, у тебя может случиться припадок? Похоже на аллергическую реакцию.

– Только если слишком много разом, – пояснила я и покраснела. – Сделаем вид, что это не звучит странно. Думаете, тарианские сетари не хотят вас здесь видеть?

Шаф сердито глянул на Кетзен:

– Нет. Но нам целую вечность рассказывали, что технические детали нашего вклада еще надо согласовать.

– Постоянно находился очередной повод не пускать никого из нас на Муину, – добавила Кетзен. – Добейся они своего, мы бы вообще не узнали о раскопе.

– Скорее всего, никто на Таре тоже. Но не сетари приняли это решение. – Я пожала плечами. – И все равно добро пожаловать. Здесь красиво.

На их лицах мгновенно появилось классическая тоска изгнанников, и в итоге коларские сетари остаток утра провели на моем камне, болтая о Земле и Муине и о том, как я очутилась сперва в Пандоре, а потом на Таре. Они показались мне милыми ребятами, не такими формальными, как тарианские сетари, скорее, как старшие отряды. Было невозможно не заметить глубокую обиду, которую они испытывают к тарианцам. Практически Тара ворвалась в существование Колара пятьдесят лет назад и начала вмешиваться в их мир. Колар пребывал в чем-то вроде промышленной эры, в то время как Тара уже десятилетия использовала интерфейс и семьдесят лет продвинутые нанотехнологии. С Коларом не поделились ничем, кроме «белого камня» и программы сетари – причем только им разрешили использовать интерфейс. Похоже, тарианский подход отдавал покровительством и строгим контролем. Практически гарантированное оскорбление.

Хотела бы я знать, чем руководствовался цур Селки, предоставив мне знакомить коларских сетари с раскопом. Впрочем, долго это не продлилось: прибытие «Литары» послужило сигналом четвертому отряду вернуться, и Рууэл послал мне одно из своих типично коротких сообщений: «Тесты перед обедом». Видимо, он связался и с Шафом (капитаном отряда коларцев), потому что тот отреагировал одновременно со мной. Хотелось верить, что Шаф получил чуть более развернутое послание, но все равно он выглядел недоуменно, когда заявил:

– Похоже, нам пора выдвигаться.

Мы спустились к четвертому отряду, который ждал неподалеку от тента для находок и рассматривал какую-то сложную машину, установленную вокруг дверей в Южной горе. Когда мы оказались в поле зрения, Рууэл, как обычно, подключил всех к каналу миссии и начал инструктаж, одновременно ведя нас дальше на юг к местности, поросшей низким кустарником.

– Контакт с Девлин усиливает и иногда искажает таланты. В ходе данной тренировки мы выясним, какой эффект Девлин оказывает на ваши способности, затем отработаем движения и очередность усиления нескольких команд в боевых условиях. У нас здесь нет тренировочных залов, так что запускайте энергию просто в пространство. Сонн.

– Обычный режим, – сообщила она и выстрелила молнией вдаль и вверх. Затем коснулась моей руки кончиками пальцев. – Усиленный.

Похоже, никто не говорил коларцам об усилении. Некоторые из них на миг ошалели, когда в воздухе возникла шаровая молния и медленно поплыла прочь.

– Искажение стабильное, и выявленные эффекты по каждому таланту перечислены в материалах к инструктажу. – Рууэл по-капитански кивнул Шафу и отступил назад, явно передавая ему бразды правления.

Занятно, что именно четвертому отряду поручили первым работать с обиженными коларцами. Куча других сетари могли бы выступить в роли миротворцев – первый отряд так уж точно. А еще были те, кто точно бы этого не захотел – пятый отряд. Они бы наверняка устроили межпланетным отношениям ледниковый период. Но Рууэл – Рууэл всегда старался выполнить задание как можно быстрее и безболезненнее и явно не видел смысла ставить себя или свой отряд выше других людей или вообще что-то кому-то доказывать. Он вел себя с коларцами так же, как и с любым другим отрядом и ждал, что они просто все сделают, как надо.

Шаф, очевидно, легко приспосабливался к разного рода неожиданностям. Он поручил Налаз начинать с управления ветром, а сам пока ознакомился с материалами, которые мне не показывали. Тест прошел без непредвиденных ситуаций, а потом началась привычная сессия усиления, полетов с телекинезом и имитации боя. Было забавно наблюдать, как Кетзен изо всех сил старается скрыть, как ей приятно заслужить короткий одобрительный кивок Рууэла. Умеет он производить впечатление.

Сегодня Рууэл уже пришел в себя, только темные круги под глазами остались. Вряд ли он много спал накануне. Сейчас он отдыхает в двух капсулах от меня, и я надеюсь, эта ночь будет лучше.

Мы уже сворачивали сессию, когда я услышала ддору. И мгновенно поняла, что шансов скрыть от Рууэла свои чувства нет, так как он, похоже, всегда знал, когда я не решаюсь ему что-то сказать.

Рууэл остановил отряды и посмотрел на меня:

– Ддора?

Я кивнула:

– Звучит тревожно.

– Охотится?

– Нет. Чего-то не понимает. – Я передала услышанное на канал отряда, и Рууэл нахмурился.

Он добавил на канал цура Селки и заметил:

– Либо это реакция на машину, либо на угрозу целостности раскопа.

– Продолжай трансляцию, Девлин, – только и ответил нам цур Селки, но явно сказал по другим каналам гораздо больше, потому что люди резко убрались из центрального круга к берегу озера.

Сигнал ддоры почти тут же изменился.

– Теперь частично вопросительный звук, но в основном грустный, – с надеждой сообщила я по интерфейсу, затем спросила Шафа вслух: – На Коларе есть собаки?

Он не удивился моей способности слышать ддору – видимо, прочел «материал к инструктажу» – и просто кивнул.

– Ддора как очень большой пес. – Я повернулась обратно к Рууэлу. – Эта, похоже, не знать, что муинцы вернулись. Ддора в Пандоре прекратить плакать.

– Система идентификации запущена, – сообщил цур Селки. – Оставайтесь на местах.

Ддора запнулась на «полуслове», снова издала смущенный звук, потом вопросительный. А затем опять заныла.