– Идентификацию установили на блок питания, – довольно поведал цур Селки. – Видимо, этого недостаточно, чтобы прикрыть использующую его машину. Однако, полагаю, устройство сработает успешно.

Он отключился от канала, и Рууэл сказал:

– Короткий перекус. Если раскоп открыт, оба отряда войдут вместе как передовой.

Думаю, у них с Шафом был частный канал, потому что они вместе пошли вперед. Я тоже отключилась от канала миссии и посмотрела на два отряда сетари, которые двинулись за командирами, суперкорректные по отношению друг к другу. По крайней мере, никто не проявлял открытой враждебности. Четвертый отряд наверняка знал о попытке Кетзен завязать драку, но последовал примеру Рууэла. А раз уж он болтливостью не отличается, все просто молча пошли к палаткам.

– Коларские отряды тоже с номерами? – спросила я Таранзу, мою ровесницу, в отличие от остальных коларцев, которые казались года на два старше. У нее короткие мелированные светлые волосы и не столь смуглая кожа, как у напарников. А еще она смотрела на все широко распахнутыми глазами, что мне тоже понравилось. – Как этот четвертый, а тот, что на базе, девятый?

– Мы первый отряд, – сообщила Таранза, бросив на тарианских сетари чуть извиняющийся взгляд. – Так что путаница неминуема.

В итоге оба отряда обсуждали это за обедом, и даже Сонн вставила одно-два предложения. Капитан девятого отряда, которому предстояло заступить на смену и который как раз завтракал, когда мы дошли до палаток, в конце концов решил использовать вариант «отряд-один». Значение все равно не менялось, и вроде коларцев все устроило, хотя, подозреваю, они продолжат называть себя первым отрядом на своем диалекте.

Ислен Тезарт объяснил, что установленная его командой машина создала поле эфира, отгоняющее от двери ее собственный. Затем они применили ту же разновидность нанотехнологий, с помощью которых строят здания, и уничтожили печать – только печать. Машина образовала некрасивую рамку вокруг входа, но цели добилась.

Идти «передовым отрядом» – означало столкнуться с тем, что было по ту сторону печати. Реакция Рууэла немного меня подготовила, и я ожидала увидеть внутри скелеты, но никто не догадывался, сколько же их обнаружится. Десятки, возможно, сотни останков усеивали короткий коридор и шестиугольную комнату за ним. Сколько погибло в давке, когда обезумевшая толпа ринулась на выход? Печать прекрасно их сохранила: высохшая кожа обтягивала серые кости, одежда уцелела, но стала такой хрупкой, что могла рассыпаться от одного прикосновения. Почти все погибшие лежали лицом вниз, вытянув истончившиеся руки или прикрыв ими голову. Полагаю, они убегали от ддоры. От того, что поймало их и убило одним махом.

Благодаря сканированию мы уже знали общее расположение подземного комплекса: пять кольцевых уровней, каждый последующий меньше предыдущего. Конечный представлял собой комнату в центре между тремя горами. Когда я увидела масштабы постройки, то не удивилась, что тарианцы бросили сюда значительную порцию своих ресурсов. Командующий раскопом хотел, чтобы сетари просканировали комнаты этой части уровня видением битвы на предмет наличия монстров, ловушек, невидимых глазу угроз и, если возможно, нашли коммуникационную платформу и то, что генерирует эфир. Ислен Даффен была не в восторге, что первыми пойдут сетари, хотя им наказали как можно больше левитировать, дабы ничего не нарушить. Однако после сражения с гигантом она вроде стала больше прислушиваться к сетари, по крайней мере, в том, что касается безопасности. Ислен Даффен хочет, чтобы я еще рассказала ей об истории Земли, но с обнаружения этого раскопа она работает без остановки и едва не падает от усталости. Даже не знаю, когда нам удастся выкроить минутку.

Стены внутри раскопа сияют тем же светом, что и Пандора во время лунного дождя, но без свободно плавающего эфира. Значит, нам хотя бы не надо беспокоиться о свете. Четвертый и «отряд-один» разделились на команды и принялись прочесывать главный проход, ныряя в боковые коридоры и комнаты, а потом вновь собираясь вместе. Почти сразу выяснилось, что спуски вниз запечатаны так же, как был вход, и когда мы нашли длинный коридор по этому уровню, то столкнулись с той же проблемой. Итак, у нас есть доступ только на треть верхнего уровня.

Это город, а не гробница. Понятия не имею, с чего древним муинцам захотелось жить под землей – одна только проблема вентиляции создавала ненужную головную боль, – но каждая найденная комната походит на жилой квартал, кроме тех немногих, где были источники воды или зоны сбора. Никто на нас не кинулся, никаких ловушек не встретилось. Коммуникационная платформа обнаружилась в зале в конце длинного узкого прохода, и после утомительных переговоров было решено послать Сонн попытаться деактивировать замки. Распечатать двери не вышло, ддора жутко обрадовалась, и к счастью, нам пришла пора возвращаться.

Группа техников принялась устанавливать другую машину вокруг входа в Северную гору, а археологи разделились на две команды: одна старательно распутывала ковер из останков у самого входа, а вторая работала в ближайшей комнате. Исследователи были в восторге. Дело даже не в том, что все сохранилось в идеальном состоянии, просто в Пандоре и Нуриоте мало мест, не пострадавших от воздействия ветра и дождя и набегов животных. Ну и разумеется, обнаружение рабочей старинной лантарской технологии. Не знаю, поможет ли она починить пространства, но это первая крупная находка со времен получения Тарой «системы идентификации».

У меня не особо болела голова после ддоры, но я все равно устала, поэтому обрадовалась, когда Рууэл отправил нас обратно на «Диодел». Отряд-один отправился спать на «Литаре», которая осталась здесь на ночь. Большинство участников экспедиции расположились в палаточном городке, и пусть тарианские сетари больше привыкли находиться вне помещений, раз уж ходят в пространства, обладатели талантов видения не могут спать, не закрывшись в капсуле или в комнате на Таре. Видение битвы реагирует на каждого проходящего мимо человека.

Как и частенько во время еды, Рууэла не было, а у меня возникло ощущение, что не сиди я здесь, четвертый отряд, наверное, обсудил бы коларцев. Поэтому после обеда я отправилась в душ и сразу спать.

И как раз сидела на краю своей капсулы и заплетала косу, когда возник Рууэл.

– Девлин. Ты после медблока еще видела кошку-ионота?

На этот вопрос мне отвечать не хотелось. Странно, почему Рууэл вообще его задал. Я моргнула и вдруг сообразила:

– Ты предупредить капитана коларцев, что я могу сделать глупость, и он должен за мной присматривать?

– Да. – Очень прямолинейно, очень по-рууэловски. – Я так понимаю, видела. В следующий раз сообщи.

Если мне когда-нибудь придется ему врать, то ничего не выйдет. И вряд ли я смогла бы притвориться, будто послушаюсь.

– Я чаще всего делать то, что говорят, потому что это либо разумно, либо у меня нет выбора. Тень я однажды уже сдать на тесты, но больше никогда.

Если не считать пару стычек с медиками, думаю, это первый раз с момента спасения, когда я отказалась подчиняться – и Рууэлу мне вот совсем не хотелось бы говорить «нет». Я в напряжении ждала его реакции, но он просто какое-то время на меня смотрел, а потом сказал:

– А если окажется, что она не такая безобидная? Ты не сможешь исправить причиненный ею вред.

– То есть если она не превращалась в злого котенка-людоеда раньше, то однажды все-таки может? Ну тогда и меня заприте на случай, если я решить бегать и колоть людей ножом.

– У кошки гораздо больше шансов попасть, – сообщил Рууэл с совершенно невозмутимым лицом и покачал головой, явно решив, что нет смысла пререкаться дальше. – Отдохни.

Я хотела сказать, чтобы он сам последовал своему совету – тени под глазами стали хуже некуда, – но слишком растерялась от очередного проявления чувства юмора (или же доказательства полного его отсутствия, раз уж Рууэл говорил без намека на иронию). Кроме того, он уже пошел прочь.