Для отсчета времени при подъеме выпускаются специальные подводные часы, на которых отмечается время декомпрессионных остановок.

В процессе модернизации подводной техники велись поиски средств и путей, позволивших бы ускорить подъем с глубины. Исследования показали, что хороший результат дает замена азота дыхательной смеси на гелий или водород.

Склонные к полноте ныряльщики должны помнить, что их ткани медленнее насыщаются избыточным азотом, и при подъеме, в свою очередь, медленнее от него освобождаются. Жировые ткани поглощают в 2 раза больше азота, чем кровь.

В Англии произошла забавная история, непосредственно связанная с описанными выше процессами. Под одним из каналов при искусственно созданном давлении пробивали тоннель. По окончании строительства представители местной администрации и другие высокие гости спустились вниз, чтобы на месте отпраздновать соединение встречных стволов.

При этом знаменательном событии была откупорена "добрая бутыль" шампанского. Однако при повышенном давлении в штольне в вине не было ни игры, ни шипучести. Зато когда после празднования гости оказались опять на поверхности, при нормальном давлении, вино, не оказавшее никакого действия внизу, зашумело в их желудках и брызнуло наружу буквально "через рот и уши". Не оставалось ничего другого, как отправить посетителей обратно в штольню, откуда затем выводить через шлюзы, подвергая декомпрессии.

Кислородное отравление принадлежит к самым известным заболеваниям ныряльщиков. Приведем цитату из статьи в одном из медицинских журналов ("Немецкая спортивная медицина", 1958 г.): "При атмосферном давлении плазма крови полностью насыщена кислородом при его содержании в 0,5 объемных процента. При давлении в 4 атм (абсолютных) содержание кислорода в плазме повышается до 10%. При этом происходит артериализация венозной крови, ткани перенасыщаются кислородом. Это, в свою очередь, приводит сначала к облегчению протекания всех жизненных функций, переходящему затем при длительном воздействии в настоящее химико-патологическое возбуждение. Наблюдаются характерные симптомы кислородного отравления... Признаки кислородного отравления сказываются как на нервной системе, так и на работе легких..."

Практика показала, что без осложнений проходят погружения при давлении кислорода, не превышающем 2,3 атм. Это соответствует давлению воды на глубине 13 м. Это означает также, что с кислородом ни при каких обстоятельствах нельзя нырять глубже, чем на 13 м. Вообще кислородные аппараты везде заменяются на более безопасные акваланги на сжатом воздухе. В открытом море и на озерах погружения с кислородными аппаратами должны быть совсем прекращены. Легко себе представить, что эти аппараты могут использоваться для обучения начинающих ныряльщиков, поскольку для занятий они довольно удобны. Так как их довольно сложное функционирование вырабатывает определенную дисциплину у ныряльщиков, тот, кто хорошо обучен погружениям с кислородным аппаратом, может без особого труда перейти к аппарату со сжатым воздухом, но не наоборот.

Знаменитый английский ныряльщик Hodges чуть не погиб однажды со своим кислородным аппаратом на глубине всего в 3 м. С тех пор он решался погружаться только со сжатым воздухом. В качестве первого оператора он принимал участие в экспедиции Хасса "Ксарифа". Погружаясь опять с кислородным аппаратом замкнутого цикла, он при этом все-таки погиб. Только в одном 1958 г. погибли два превосходных немецких ныряльщика - Динер и Виссель. Оба ныряли в полном одиночестве и оба были снаряжены кислородными аппаратами.

Чистый кислород, если его вдыхать под давлением, при определенных условиях может оказать на человеческий организм отравляющее действие. Так же как азотное отравление - кессонная болезнь,- это вредное действие зависит в основном от давления, продолжительности вдыхания и к тому же от характера работы подводника.

Когда спортсмен-подводник, ныряя с аквалангом, пересекает 40-метровую границу, он оказывается в зоне, опасной глубинным опьянением. Это скорее всего похоже на те явления, с которыми сталкиваются альпинисты при восхождении в Гималаях и пилоты на очень больших высотах.

В качестве примера приведем цитату из знаменитой книги Ж.-И. Кусто и Ф.Дюма "В мире безмолвия". Ф. Дюма описывает свое погружение с аквалангом на сжатом воздухе: "Освещение не меняет своего цвета, как это бывает при волнении на поверхности. Я не могу ничего разглядеть вокруг себя. То ли солнце скоро зайдет, то ли мои глаза ослабли. Я достиг узла, отмечающего 30 м. Физической усталости я не ощущаю, однако дышу с усилием. Проклятый канат висит не отвесно, он дрейфует в этом желтом бульоне. И дрейфует все сильнее и сильнее. Мне это не очень-то удобно, но я чувствую себя превосходно. Я ощущаю полнейшее блаженство. Я как будто пьян и совершенно беззаботен. В ушах шумит, во рту вкус горечи. Течение покачивает меня, как будто я выпил лишнего. Забыты и Жак, и люди в лодках там, наверху. Глаза мои переутомлены, я продолжаю спускаться, пытаюсь сосредоточиться на мыслях о морском дне - и не могу. Меня клонит ко сну, но при таком головокружении заснуть невозможно. Вдруг вокруг меня становится совсем темно. Я хватаюсь за следующий узел и теряю его. Ловлю его снова и привязываю к нему свой пояс..."

Оказалось, что пояс был привязан на глубине 64 м. Опьянение Дюма объяснялось наркотическим действием азота. Это явление в физиологии ныряльщиков за несколько лет до того исследовал капитан американских военно-морских сил Бенке. Это он дал ему название "глубинное опьянение". Кусто и Дюма писали далее: "На первой стадии воздействие глубины носит характер легкого наркоза, в результате чего ныряльщик чувствует себя богом. Если в это время проплывающая мимо рыба разинет рот, ныряльщик способен вообразить, что она просит воздуха, вытащить свой мундштук и предложить его ей в качестве щедрого дара. Явление это весьма сложное и до сих пор остается предметом дискуссий для физиологов... Очевидно, здесь сказывается перенасыщение крови азотом. Ясно, что в нем нет ничего общего с кессонной болезнью. Это газовое воздействие на центральную нервную систему... Исследовательские погружения, проведенные представителями американских военно-морских сил, показали, что эти причудливые приступы озорства не случаются с ныряльщиками, если в их воздушном питании азот заменен гелием..."

Другие ныряльщики, в свою очередь перенесшие это состояние, сообщают, что вес окружающее представлялось им в "розовом свете", что в состоянии наивысшего блаженства они пытались петь и даже подвергались опасности потерять мундштук дыхательного аппарата.

Кроме уже упоминавшихся опасностей, угрожающих ныряльщику, одна, к сожалению, до сих пор остается без должного внимания. Речь идет о переохлаждении.

Едва ли не все подводники твердо уверены, что и теплых водах можно неограниченно долю находиться в воде, будучи одетым только в одни купальные трусики. Как же бывают они изумлены, когда оказывается, что уже после непродолжительного пребывания в воде необходимо выходить на сушу и "жариться" на солнце.

Температура воды очень быстро убывает с увеличением глубины. Так, для Средиземного моря, например, установлено, что при температуре воды на поверхности 28°С на глубине 100 м она оказывается не более 14°С. Вода очень хорошо проводит тепло. Кожа служит довольно слабой защитой человеческого тела от потерь тепла в окружающую среду. Даже в воде с температурой 30"С, т.е. всего на 7° ниже нормальной температуры человеческого тела, человек в течение нескольких часов теряет большее количество тепла, чем его организм воспроизводит за это же время.