А брак? Что это, как не подписанная обеими сторонами бумажка, на которой так настаивает цивилизованное общество? Здесь ее некому осудить, и она не собирается возвращаться в цивилизованный мир.

Но Кристина должна подумать о Джоне.

— Филип, ты спишь?

— Как я могу уснуть, когда твои пальцы не дают мне покоя? — шутливо пробормотал Филип. Сев в постели, Кристина повернулась к нему:

— Филип, пожалуйста, нельзя ли мне написать брату и дать знать, что я жива и здорова?

— Тебе это доставит удовольствие?

— Конечно!

— Тогда напиши. Я прикажу Саади отвезти письмо, только прошу, милая, не говори Джону, где ты находишься. Мне не хотелось бы, чтобы вся британская армия атаковала эту гору.

— О, Филип, спасибо! — воскликнула Кристина и, наклонившись, нежно поцеловала его. Но Филип притянул ее к себе и ни за что не желал отпустить.

— Знай я, что получу такую благодарность, разрешил бы тебе написать Джону гораздо раньше, — хмыкнул он, подминая Кристину под себя, и все мысли мгновенно исчезли.

На следующее утро Кристина проснулась, твердо сознавая, что должна сделать нечто очень важное. И тут она вспомнила, что собиралась написать брату. Разволновавшись, она собралась встать, но почувствовала в ложбинке между грудями руку Филипа, и ее охватило совсем иное возбуждение.

Филип еще спал, и ей не хотелось покидать его. Кристина даже подумала, не стоит ли ей разбудить Филипа, но тут его глаза медленно раскрылись, а губы изогнулись в улыбке.

— Я думал, что ты уже сочиняешь письмо, — сонно проговорил он. Пальцы его слегка шевельнулись, сжимая ее мягкую округлую грудь.

— Ты так мирно спал, что я не хотела тревожить тебя, — солгала Кристина. — Ты хочешь есть?

— Я хочу только одного — тебя, моя милая, — прошептал Филип, прижимаясь губами к другой груди и посылая огненные стрелы, пронзившие ее тело.

— Я не могу отказать голодающему в еде, — выдохнула она, обнимая Филипа, чувствуя, как он входит в нее.

Позже Эмина окликнула подругу, прося разрешения войти как раз в тот момент, когда Кристина и Филип выходили из спальни. Эмина внесла поднос с завтраком и, заметив освещенное счастьем лицо Кристины, радостно улыбнулась.

— Сегодня будет прекрасный день, — заметила она, ставя поднос на стол.

— Ты права, — удовлетворенно вздохнула девушка и мгновенно покраснела до ушей, заметив насмешливый взгляд Филипа, — ведь она еще не выходила из шатра и не знала, какая погода на улице. — Э-э-э… как маленький Сайд? — выпалила она, пытаясь скрыть смущение.

— Он здоров, — понимающе улыбнулась Эмина. — Повсюду ходит за отцом как привязанный, а тот рад брать его куда угодно.

— Как хорошо! — отозвалась Кристина, взяв себя в руки. — Именно так и должно быть. Да, я почти дошила бурнус для маленького Сайда. Попозже принесу.

— Ты так добра, Кристина, — с застенчивой улыбкой сказала Эмина. У нее никогда не было такой хорошей подруги, доброй и всегда готовой помочь. Эмина любила Кристину и готова была сделать для нее все на свете.

— Увидимся позже.

За завтраком Филип не сводил глаз с Кристины, и под его взглядом девушка все больше нервничала и смущалась. Когда блюдо опустело, он наконец заговорил:

— Я часто писал Полу перед тем, как вернулся в Англию, поэтому ты найдешь чернила, бумагу и перья в сундуке. Пойду скажу Саади, чтобы собирался в дорогу, и сразу же вернусь.

Как только Филип покинул шатер, Кристина поспешила в спальню. Какое счастье — наконец-то она сможет сообщить Джону, что с ней все в порядке.

Отыскав коробку с письменными принадлежностями, она вернулась в большую комнату, уселась за стол и начала писать:

"Моему возлюбленному брату.

Прости меня, Джон, за то, что не написала тебе раньше, но я смогла сделать это только сейчас. Рада сообщить, что я совершенно здорова телом и духом и по-настоящему счастлива.

Ты, возможно, думал, что я погибла, поскольку уже прошло три месяца. Мне очень жаль, если я причинила тебе боль, но я хотела, чтобы ты так думал. Сначала я просто не знала, что станется со мной, поэтому для всех было лучше считать меня мертвой, но теперь все изменилось. Не думай плохо обо мне, когда узнаешь, что я живу с мужчиной. Не хочу пока называть его имя, потому что это не имеет значения. Главное то, что я люблю его и хочу с ним остаться. Мы не женаты, но это тоже не важно. Пока я сознаю, что он хочет меня, что нужна ему, я счастлива.

Человек, которого я люблю, — тот самый, который похитил меня, и сначала я его ненавидела. Но жизнь с ним, день за днем, постепенно превратила ненависть в любовь. Я не сознавала этого, пока две недели назад едва его не потеряла. Но с тех пор я поняла, что хочу остаться с ним навсегда. Не знаю, любит он меня или нет, но молю Бога, чтобы со временем он ответил на мою любовь.

Возможно, когда-нибудь он женится на мне, но даже если нет, я останусь с ним, пока он не скажет, что больше не хочет меня. Я сообщила бы тебе, где нахожусь, но он не желает этого. Сердцем я чувствую, что когда-нибудь снова увижу тебя, Джон, а до того, прошу, не тревожься за меня. Я счастлива и ни в чем не нуждаюсь.

И еще умоляю тебя не судить меня слишком строго, потому что я не могу побороть мое чувство к этому человеку. Пожалуйста, пойми это и прости, если я причинила тебе боль. Ты знаешь, я никогда не сделала бы этого намеренно. Он хотел меня и взял — таковы законы этой земли, но сейчас я люблю и хочу его больше всего на свете. Пойми это ради меня.

С любовью и нежностью,

Крисси».

Кристина запечатала письмо и откинулась на спинку дивана. Она написала все, что думала, но нельзя, чтобы Филип увидел это письмо!

Девушка уже собралась идти на поиски Саади, когда в шатре появился Филип.

— Если ты закончила письмо, милая, я отдам его Саади. Он уже готов к отъезду.

— Нет, — чуть быстрее, чем следовало, возразила девушка. — Я сама отдам.

Филип, прищурясь, взглянул на нее:

— Ты ведь не сообщила брату, где находишься?

— Ты же просил не делать этого! Даю слово! Если ты не поверишь мне сейчас, значит, не поверишь никогда!

— Хорошо. Отдай письмо сама, — кивнул Филип и отодвинул прикрывающие вход занавеси.

Саади уже сидел на лошади. Вручив ему письмо, Кристина прошептала:

— Поезжай с Богом!

Саади смущенно улыбнулся, глядя на девушку полными восхищения глазами, и, сжав коленями бока коня, поехал по склону холма. Кристина глядела вслед всаднику, пока тот не исчез из виду, а потом повернулась к Филипу, стоявшему рядом, и нервно сжала его пальцы:

— Спасибо тебе, Филип, еще раз спасибо. Теперь, когда Джон узнает, что я жива, мне стало гораздо легче.

— Неужели я не заслужил еще один поцелуй, милая?

— Заслужил, — шепнула Кристина и, обняв Филипа, притянула его губы к своим.

Кристина свернулась калачиком на диване, рассеянно глядя на выщербленную глиняную пиалу с чаем, которую держала в руках, и отчаянно пытаясь вспомнить, что сказал Филип утром, перед отъездом. Было слишком рано, и Кристина накануне так устала, что не смогла проснуться по-настоящему.

Филип упомянул, что собирается подписать договор с шейхом Ямейдом Альхаббалом относительно водоемов, принадлежавших обоим племенам. Он, кажется, хотел устроить праздник для обоих племен в честь их долгой дружбы и сказал, что вернется лишь поздно ночью или даже на следующее утро.

Все это было настолько неопределенно, что Кристина даже сомневалась: может, она не так расслышала или вообще все это ей приснилось. Но в таком случае, где же Филип? Когда она окончательно проснулась, в постели его не было. Позже Эмина сообщила, что видела, как Филип очень рано потолковал о чем-то с Рашидом у загона, а потом вскочил на коня и ускакал.