Исследование социальной организации народов Анд в древности только начинается, и многие высказываемые в настоящее время гипотезы, наверное, будут отвергнуты. Но важно одно: проблема поставлена и решается уже не умозрительно, а на основе большого количества археологических, этнографических и исторических материалов.

Поскольку мы заговорили об инках, хотелось бы обратить внимание читателей на еще одну ошибку М. Стингла, вернее, его источника — Гарсиласо де ла Веги, автора знаменитых «Королевских комментариев», переведенных и на русский язык[33]. Гарсиласо был потомком испанского идальго и инкской принцессы. В своей книге он поведал об обычаях и законах предков по матери, о знаниях и мудрости инков, об истории создания их государства. Но несмотря на текущую в его жилах индейскую кровь, по мировоззрению и кругозору Гарсиласо был более европейцем, чем перуанцем. Его образ инкской монархии — это скорее утопическая картина идеального государства, нежели попытка собрать точные сведения о доиспанском Перу.

В хронике Гарсиласо наряду с множеством ценных сведений встречаются и ошибки, причем по мере того, как ученые анализируют другие, менее совершенные в художественном плане, но более достоверные источники, неточностей в «Королевских комментариях» отыскивается все больше. Одна из них касается облика главной святыни в центральном храме инкского государства — Кориканче.

Согласно Гарсиласо де ла Веге и некоторым другим авторам, идол Солнца имел вид гигантского золотого диска с отходящими во все стороны лучами. Такой образ вполне соответствует манере изображать солнце у народов средневековой Европы, но он не был известен индейцам. Когда испанцы вошли в Куско, золотой святыни в храме уже не было — отступавшие инки унесли ее с собой в свое последнее убежище на Вилькабамбе. Когда же пал и этот оплот и статуя вместе с другими трофеями попала в руки победителей, оказалось, что это не диск. Божество было представлено в человеческом облике, и лучи обрамляли только его голову и плечи. По сторонам от фигуры человека располагались две змеи, а может быть, одна двуглавая змея, изгибавшаяся дугой. Справа и слева стояли золотые пумы или ягуары.

Эти данные подтверждены очевидцами, и нет оснований сомневаться в них. Верховное божество издавна изображалось в Перу в обрамлении арки-змеи (символа радуги, Млечного Пути, грома, небосвода) и в окружении хищников. Особенно велико сходство между инкским идолом и некоторыми изображениями с побережья Перу. Эти изображения VII–IX веков, выполненные в рельефе на керамических сосудах и нарисованные на тканях, частично восходят к традициям культуры Мочика.

Каким образом эти традиции восприняли в дальнейшем инки, пока загадка. Было бы лучше, конечно, если бы мы могли сами взглянуть на святыню из Кориканчи, вместо того чтобы восстанавливать ее облик по отрывочным описаниям. Имеется ли такая возможность? По мнению французского исследователя Пьера Дювио-ля, идол мог сохраниться до сих пор. В свое время он будто бы был послан в Толедо Филиппу II, а оттуда мог попасть в Ватикан. Но по правде говоря, надежды разыскать статую мало.

Когда мы оцениваем произведения древнего изобразительного искусства или анализируем содержание индейских мифов, нам хочется, естественно, употребить привычные категории нашей культуры. Но сделать так — значит подчас отказаться от подлинного понимания, заменить истинную картину, пусть во многом туманную и фрагментарную, хорошо прорисованной фальшивкой.

Вот характерный пример. В древнеперуанских могилах найдены черепа со следами прижизненной трепанации. На первый взгляд это свидетельство расцвета древнеперуанской медицины. На самом же деле кусочек черепа извлекался у живого человека скорее всего из магических соображений. Такое действие более пристало назвать жертвоприношением, а не медицинской операцией. О практике подобного рода среди негров Габона в начале нашего века писал Альберт Швейцер.

Жаль, что М. Стингл не уделил должного внимания историческим фактам, которым наука еще не дала всестороннего объяснения, и посвятил немалую часть книги явным выдумкам и легендам. Это и камни, на которых якобы изображены доисторические животные, и попытки доказать, что древние перуанцы летали на воздушных шарах, и бородатые люди, пришедшие неведомо откуда в Америку, а затем уплывшие в Тихий океан. И хотя каждая такая новелла заканчивается решительным выводом, что рассказанная история — выдумка и подделка, чувствуется, что автору книги, а вслед за ним и читателю чуть-чуть обидно: вот если бы и на самом деле раскрылись вдруг такие потрясающие факты, которые перевернули бы все наши представления о прошлом человечества!

Рассказчика можно понять: ведь популярная книга по археологии должна быть прежде всего занимательной, а что занимательнее разоблаченной, но интересной фальшивки! И все же хотелось бы заметить: подобные подделки и легенды всегда оставались вне науки, и страсти, кипевшие вокруг них, почти не затрагивали ученый мир. Археологи-профессионалы, как правило, легко отличают подлинные открытия и достоверные гипотезы от мнимых и фантастических, но иногда требуются неимоверные усилия, чтобы убедить в том же широкую «околонаучную» публику.

Взять хотя бы распространенные в Америке мифы о бородатых людях, культурных героях. Индейцы ждали их возвращения и при виде европейцев поначалу верили, что перед ними вновь появились древние вожди и божества. Уж не плавали и в самом деле наши предки через Атлантику тысячи лет назад? Объяснение, вероятно, следует искать в другом.

Как известно, у представителей монголоидной расы, к которым относятся и индейцы Америки, волосяной покров на лице развит слабо. Поэтому человек с усами и бородой выделяется среди окружающих. Его внешняя «отмеченность» может в глазах индейцев указывать на обладание сверхъестественными способностями. То же, кстати, относится и к другим телесным особенностям и дефектам: слепоте, хромоте, лысине, разного рода кожным заболеваниям. В легендах и сказках всех народов мира волшебники, колдуны, древние герои наделены подобными признаками. Мифологические персонажи индейцев также бывают то лысыми, то хромыми, то бородатыми. Подобные предания не надо понимать как воспоминание о реальных событиях. Это мифы, содержание и стиль повествования которых подчинены своим особым законам.

Что-же касается «бородатого» идола из Тиауанако, то лицо его, скорее всего, закрывает не борода, а маска. Видимо, она изображает усы на морде животного — ягуара или обезьяны-капуцина. До того как местное божество стало мыслиться в облике человека, индейцы могли представлять его полуживотным. Эти более древние изображения того же или родственного персонажа найдены — правда, не в Тиауанако, а на керамических сосудах и тканях из богатых погребений с южного побережья Перу. (В первых веках до нашей эры между районом озера Титикака и южным побережьем поддерживались интенсивные связи.)

Мы отметили лишь часть неточностей и ошибок, содержащихся в книге М. Стингла. При этом следует подчеркнуть, что Стингл — прежде всего писатель. Работая с источниками, он силой своего богатого воображения создает живой и яркий образ давно исчезнувших культур, смело домысливая то, что ученым зачастую вообще не известно. В этом и состоит привлекательность многих его книг, в том числе книги о прошлом народов Анд.

Читатель, который пожелает узнать о древнем Перу больше и точнее, может обратиться к другим источникам (см. литературу в конце книги).

кандидат исторических наук Ю. Е. БЕРЕЗКИН

Bennett, Wendell Clark. Chimu Archaeology. «Scientific Monthly», vol. 45, p. 35–38. New York, 1937.

Benson, Elizabeth P. The Mochica. A Culture of Peru. New York — Washington.

Bonavxa, Duccio. Ricchata Quellccani. Pinturas murales prehispanicas. Lima, 1974.

Bormida, Marcel o. Los esqueletos de la cueva de Lauricocha. Acta Praehistorica, V–VI, Buenos Aires, 1964.