Через пару дней Эллис уже не могла постоянно находиться в этом доме, да ещё и под неустанным наблюдением. Этот замок напоминал ей старый сырой и холодный склеп с безмолвными тенями, на которых очень смахивали яшвары в её присутствии. Когда они общались между собой, их речь сильно напоминала шипение змеи, в основном язык яшваров состоял из шипящих звуков и каждое слово протягивалось в произношении.

Она заметила, что Яяс куда-то собирается, засеменив за ним следом, быстро бегать или грациозно скользить живот больше не позволял.

— Я тоже хочу прогуляться, нет сил уже здесь сидеть!

— Прошло всего несколько дней, а уже нет сил? — усмехнулся Яяс, но всё-таки взял её с собой на небольшой крейсер для надземных полётов, прихватил ещё и с десяток своих солдат.

Вначале Тана немного испугалась, когда её уносили из маминой квартиры, но потом быстро пришла в себя, сказывался отцовский несгибаемый характер. Она, насупившись, молча и терпеливо перенесла полёт и теперь находилась в заточении в одном из замков первой планеты. Только один раз к ней пришла Тхаз, она сорвала с девочки цепочку, которую Тана носила с рождения и, не обращая внимания на её протесты и расспросы, старая яшварка удалилась презрительно поджав губы. За малышкой присматривали незнакомые ей яшвары, которые тоже отказывались отвечать на её многочисленные вопросы о папе. Но Тана, несмотря на свой нежный детский возраст, сносила всё стойко и без истерик.

А сегодня ей приснился сон. Она увидела своего братика Ника на Локке, танцующего и поющего с вайшнавами. Проснувшись Тане стало так обидно, что она тут одна, а он там веселится и мама с папой до сих пор не нашли её. И тогда она вспомнила, как Харидас рассказывал ей, что если воспевать священные гимны вайшнавов искренне и с любовью, то тебя обязательно услышат. Тогда Тана соорудив себе возвышение, дотянулась до маленького окошка, ей казалось, что петь надо непременно глядя на небо. Она просунула своё маленькое личико в отверстие и, глядя в это хмурое небо своими большими серо-зелёными глазами, запела, сначала тихо, а затем всё громче и громче.

Эллис, закутанная с головы до ног, шла вместе с Яясом и Зо недалеко от стен ещё одного замка, солдаты остались в крейсере, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Вдруг, ветер донёс до Эллис звонкий и чистый голос её дочери. Она остановилась как вкопанная и подняла свои большие глаза на Яяса.

— Тана, это Тана! Это её голос, она поёт на вайшнавском, кроме неё на этой планете этого бы больше никто не спел! Яяс, сделай же что-нибудь скорее! — воскликнула она.

Яяс тут же зашептался с Зо:

— Попробуем пробраться внутрь. Ты останешься с женщиной. Как только я войду, посылай за мной наш отряд, но только предупреди их, чтобы они не пользовались оружием.

Зо отвёл Эллис поближе к крейсеру и как только Яяс вошел в замок, махнул рукой, давая солдатам знак идти на бескровный штурм.

Яяс заглянул как бы между прочим, и его впустили ни о чём не подозревающие члены их клана. Но через секунду, одним движением руки он временно вырубил охранника у входа и немедленно впустил своих штурмовиков. Они пробирались наверх не применяя оружие, лишь технику рукопашного боя. Яяс всё правильно рассчитал, ведь если они будут убивать своих соплеменников, тогда им сложнее будет доказать свою правоту перед старейшинами клана и защитить Рэя.

Зато так не считали те, кто охранял этот замок, открыв огонь, но смельчакам всё-таки удалось пробраться наверх, где Яяс быстро отыскал Тану. Схватив девочку в охапку, он и его воины пробили себе обратный путь отступления и покинули замок, понеся незначительные потери. Их крейсер оторвался от погони, петляя от преследователей лишь над землями Рэя, уже вблизи замка. Солдаты Тхаз упустившие Тану не смели больше выслеживать и стрелять на поражение, так как они удерживали девочку незаконно, а перестрелки на территории клана между яшварами были строго запрещены, за это действительно можно было поплатиться своей жизнью по законам Яшвра или предстать перед судом правителей системы.

Эллис, задыхаясь от счастья, радостно прижимала к себе Тану, боясь выпустить её из рук. Своим поведением она давала яшварам всё новые и новые представления о характере землян. Яшвары наблюдали за Эллис и девочкой с усмешкой, такое излияние чувств было необычно для их расы.

А Эллис, после этого случая, поняла для себя, что и у яшваров в какой-то степени чувство долга и благородной отваги играют не последнюю роль, они действительно защищали её и её детей ценой собственных жизней. Теперь ей стало немного легче, когда они нашли Тану, за дочь уже можно было не волноваться и не сходить с ума от неопределенности за безопасность своей малышки, оставалось только найти Рэя.

— Его там не было, Яяс? — взволновано спросила она.

— Нет, его они спрятали намного дальше.

Рэй был заперт в сверхпрочном подземном бункере какой-то тайной лаборатории.

Тхаз вошла к нему в сопровождении нескольких глав родов соседнего клана и бросила перед ним цепочку Таны. Рэй уже понял, что все его попытки применить гипноз или телепатическую связь были заблокированы. Он с ненавистью взглянул на свою тётку, скрипнув зубами, как же ему хотелось вцепиться им в глотки.

— Пользуясь твоей слабостью к дочери, я предлагаю тебе согласиться на моё предложение. Она останется жива и вернётся к своей матери, а ты забудешь о них и о Земле, и дашь нам настоящего наследника, породнившись с ещё одним сильным кланом! — высокомерным тоном победителя произнесла она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Рэй поднял цепочку и брезгливо отвернулся от тётки:

— Я подумаю, но если ты причинишь ей вред, Тхаз … всему конец, — ответил он.

Рэй долго размышлял сидя здесь в одиночестве. Он раздумывал, как ему оттянуть время и приспать внимание Тхаз, которая удерживает его здесь с помощью многочисленной охраны и блокирует его активность с помощью гипноза. Он никак не мог связаться с Яясом, Рэй лишь надеялся, что Яяс и его отряды добьются его освобождения, воспользовавшись рождением их с Эллис ребёнка. И тогда он решил обхитрить Тхаз, притворившись больным, на это у него ещё хватало его сенсорных и актёрских способностей. Он пообещал ей, что как только поправится, то тут же поступит, так как она хочет.

Поэтому когда Яяс забрал Тану — девчонку разыскивать не стали. Тхаз решила, что уже и так легко добилась своего от Рэя и стала ждать, Тана ей была уже не нужна. Ждали все: Тхаз, Рэй, Яяс, Эллис.

Несмотря на все треволнения Эллис, её беременность протекала без осложнений, как ей казалось, хотя живот с каждым месяцем становился всё больше и больше, невзирая на диету.

Зо выучил два слова по-английски «надо есть» и постоянно приносил ей разные фрукты, протягивая ей их с этими словами, вызывая у неё тем самым улыбку. Из всех местных он был такой один, немного странноватый как для настоящего яшвара.

От нечего делать Эллис стала учить их язык, она просила об этом Яяса, Зо или Тану и те охотно её обучали этим сложным шипящим звукам. Через два месяца она уже могла более менее сносно изъясняться на яшварском простыми фразами.

Зато Тана чувствовала себя в родном доме отца, где она выросла, легко и свободно. Она знала всех яшваров своего рода и поэтому вела себя как рыба в воде, прекрасно понимая этот змеиный язык. Она то сидела и играла около мамы, беседуя с ней о Нике и о папе, то убегала играть с другими детьми яшваров. Но Яяс на всякий случай приставил к девочке одного верного солдата, чтобы не допустить прошлых ошибок. Эллис постепенно привыкала к окружающим её яшварам и уже даже могла спокойно беседовать с ними.

Однажды, сидя у камина вместе с Яясом, глядя на пламя, Эллис задумчиво спросила:

— Скажи мне, Яяс, почему же всё-таки яшвары так слушаются Рэя?