Эллис сдалась и легла. Яяс задрал ей рубашку и стал осматривать живот, щупая его своими длинными пальцами. А Эллис думала про себя: «Я убью Рэя за это, я задушу его, пусть он только попадётся мне на глаза!»

— Это мальчик, крупный, но лежит правильно, — проговорил Яяс.

Эллис это ничуть не успокоило, схватки участились и усилились, доставляя ей сильную непривычную боль. Она уже не вставала, её голова металась по подушке, а пальцы судорожно сжимали края кровати. Эллис, закусив губу, громко мычала от боли, а Яяс стоял над ней и спокойно ждал. Через время он твёрдо сказал ей:

— Подними ноги, Эллис, нет, поставь вот так, — он поставил ей ноги, согнув их в коленях. — Уже скоро, не напрягайся, ещё не время. Ты неправильно дышишь, не задерживай дыхание!

Казалось, Эллис не слушала его, она чувствовала только боль и только её и слышала. Яяс взял её голову в свои руки, и чётко выговаривая слова, проговорил:

— Дыши, как я говорю, иначе будет плохо и тебе и ребёнку, поняла?

Эллис кивнула. Она постаралась какое-то время дышать правильно, но потом опять стала задерживать дыхание. Яяс рассердился:

— Я сказал, не сдерживай пока! Кричи, кричи если тебе больно, но не зажимайся!

Яяс сидел у неё в ногах. Эллис думала, что она не перенесет этого, что она умрет от боли.

— Всё, ребёнок выходит. Кричи, упрись в меня ногами. Когда я тебе скажу, будешь тужиться.

Эллис закричала, весь дом огласился её криками.

Рэй подскочил, он не мог слышать, слишком уж он был далеко, но он почувствовал. …Он ощутил рождение ребёнка и её состояние. Рэй принялся метаться по своей камере, прислушиваясь к своим ощущениям. Такое с ним случилось впервые, когда родилась Тана, такого и близко не было. Её просто достали из инкубатора в нужный день и всё. А тут была такая сила, какое-то новое ощущение! Его терзало осознание того, что сейчас он не с ней. Рэй догадывался, что его ребёнка будет принимать Яяс, и он так завидовал ему, что Яяс, а не он, отец ребёнка увидит его впервые, увидит, как Эллис впервые возьмет малыша на руки, улыбнётся ему. Рэй застонал, сжимая кулаки, чего бы он сейчас ни отдал лишь бы очутиться там!

Эллис старалась из последних сил, с них обоих градом катился пот. С Яяса и с неё.

— Давай, ещё немножко и всё. Ну, снова на счёт три, — проговорил Яяс.

Затуманенным сознанием Эллис поняла, что собирает последние силы. Она напряглась, жуткая боль, а потом мгновенное облегчение. Она почувствовала, как из неё выскользнул ребенок, и боль сразу стихла.

Яяс склонился над малышом и тот закричал, звонко и обиженно. У Эллис на глазах навернулись слёзы радости, а со двора донеслись ликующие крики собравшихся людей рода. Яяс положил новорожденного ей на живот:

— Смотри, Эллис — это твой сын. Он здоровый и сильный. С вами обоими всё в порядке, — и в первый раз Яяс широко улыбнулся.

Эллис улыбалась, а по её щекам текли слёзы. Она ощутила такую душевную лёгкость, такое счастье оттого, что у неё получилось, и малыш родился. К ним в комнату вошло несколько яшварок и дальше уже они занялись Эллис и её ребёнком.

Когда она немного пришла в себя, когда привели в порядок её постель, а ребёнка завернули и положили рядом с ней, в её комнату по очереди стали входить преданные Рэю яшвары, чтобы посмотреть на родившегося будущего наследника. Они пришли засвидетельствовать этот факт. Эллис больше не сердилась на Яяса, она была благодарна ему, за то, что он так хорошо справился с ролью повитухи. Яяс тоже был очень доволен и горд собой. Но он не стал говорить ей, что до этого он никогда не принимал роды и вообще в глаза не видел, как это делается.

Малыш не спал, он лежал и хлопал своими яшварскими глазёнками, смешно приподняв удивленные бровки. Его глаза были не такого стального цвета, как у остальных яшваров, как у Рэя или у Ника, они у него были зелёные, хотя такие же продолговатые с вертикальным вытянутым чёрным зрачком. И его взгляд с самого рождения был фиксированный, осознанный и серьёзный. Если не брать во внимание его глаза, то трудно было сказать, каких черт у него было больше материнских или отцовских, но характер он проявил уже с первого дня. Малыш непокорно высвободил свою ручку и размахивал перед собой своими длинными тонкими пальчиками.

— Как же тебя назвать? — прошептала к нему Эллис.

— Сына называет отец, — бросил всеслышащий Яяс.

— Рэй примет имя, которое я сама выберу. И не думай мне говорить, что это тоже такой закон! — вспылила Эллис.

Наконец её оставили одну. Малыш уснул, а вот она никак не могла заснуть. Ей так сейчас не хватало поддержки, теплой, бескорыстной, любящей поддержки любимого человека. Среди окружавших её яшваров она любви и не искала, их интересовал сам факт рождения наследника. Тана была слишком мала, чтобы понять её. Эллис просто хотелось ощутить любовь ближнего, увидеть это в его глазах, даже без лишних слов. Хотелось, чтобы на первом месте не стояло главенство в клане, а искренняя радость за рождение сына, за это маленькое божье создание.

Теперь она знала, какую важную роль для Рэя играли его принципы и яшварские законы, но Эллис была уверенна, что она увидела бы в этих ироничных глазах то, что хотела увидеть. Что его улыбка была бы мягкой и искренней, а его объятья крепкими, дающими любовь и силу. Ей так захотелось, чтобы сейчас Рэй оказался рядом, услышать его насмешливый властный голос. Она закрыла глаза и шумно вздохнула, представив перед собой его образ, она словно хотела дотянуться до него через пространство.

А Рэй сидел, привалившись спиной к стене, запрокинув голову, и думал об Эллис. Неожиданно он ощутил идущий к нему поток энергии от неё. Это была такая тёплая волна ностальгии и нежности, и Рэй почувствовал что, наконец, она его любит, и только благодаря её любви эта волна пробилась сквозь сильную блокировку яшваров. Он сконцентрировался и послал ей ответ, вложив в него все свои чувства к ней.

И Эллис, находясь за тысячи миль от него, вдруг ощутила, как на неё накатило странное ощущение тепла, ласкающего душу. Она как будто бы наяву столкнулась с образом Рэя. Эллис так и уснула наполненная этим чувством.

Эллис восстанавливала силы, а малыш креп. Она назвала его Даниэлем наперекор Яясу, сказав, что не собирается называть своего сына именем, состоящим из одних шипящих звуков.

Через три дня после рождения ребёнка Эллис задала Яясу мучавший её вопрос:

— Яяс, когда можно уже освободить Рэя, как ты и планировал?

— Надо ещё немного подождать. Наберитесь сил, уже недолго осталось, — ответил он.

Ещё через несколько дней к ней зашел Зо и молча остановился посреди комнаты, растерянно оглядываясь по сторонам.

— Что такое, Зо? Ты уже перестал носить мне фрукты? — улыбнулась ему Эллис.

— Яяс не хочет, чтобы возвращался Рэй. — хмуро ответил тот на языке яшваров.

— Что?! Он сказал тебе об этом? — встревожилась Эллис.

— Не обязательно говорить об этом я и так всё понял. У него есть пристоли. То, что он первым принял ребёнка — даёт ему право быть названным отцом наследника. У него есть наследник от лица, которого он может управлять. Зачем ему теперь Рэй? Ему и самому нравится командовать.

Ошеломленная Эллис присела на край стола:

— Я должна была догадаться об этом сразу. Ведь для яшвара не существует дружбы, их преданность корыстна.

— Мы можем спрятаться от него, улететь пока куда-нибудь, — предложил Зо. — В моём клане меня считают слабаком, выродком, не таким как все, но и среди яшваров можно отыскать дружеские чувства, зря ты так.

— Я знаю, Зо, что ты искренне хочешь мне помочь. Но наш побег ничего не решит, — покачала головой Эллис. — Наше бегство не поможет Рэю. Нас всё равно найдут. Надо что-то придумать, я поговорю с Яясом.

— Это тоже вряд ли что-то даст, — отозвался Зо.

— Я попробую прямо сейчас! Нужно пойти и во всём разобраться!