– Король уронил свой меч.

– Плохое предзнаменование.

– Неудача в оружии.

– Расположение богов где-то в другом месте…

– Успокойтесь! – Королева Лаитлин встала, окидывая толпу ледяным презрением. – Здесь воины Гетланда или лепечущие рабыни? – Она подняла из грязи меч короля, прижав к груди, как делал он, но в ее руках не было дрожи, и не было влаги в ее глазах, и не было слабости в ее голосе. – Сейчас не время для сомнений! Ломатель Мечей ждет нас у Зуба Амона! Король, быть может, и не с нами, но мы знаем, что бы он сказал.

– Сталь это ответ! – Рявкнула Колючка, и эльфийский браслет запылал ярко-красным.

– Сталь! – взревел мастер Хуннан, сжимая свой меч, и зашипел металл, когда все обнажили клинки и вскинули к небесам.

– Сталь! Сталь! Сталь! – раздалась песнь из сотен глоток.

Бренд был единственным, кто молчал. Он всегда считал, что делать хорошее – это сражаться вместе со своими братьями. Но может быть делать хорошее означает не сражаться вовсе.

Армии Ванстерланда и Гетланда сердито смотрели друг на друга через узкую долину с сочной зеленой травой.

– Хорошее место, чтобы пасти стадо овец, – сказал Ральф.

– Или чтобы сражаться в битве. – Колючка прищурила глаза, глядя на противоположный гребень. В своей жизни она никогда не видела и вполовину такого большого войска. Воины чернели на гребне, на фоне светлого неба, здесь и там блестели клинки, поймав свет Матери Солнца. Стена щитов ванстеров свободно растянулась, их каплевидные щиты были раскрашены в яркие цвета, и позади них ощетинились лесом копья. Темное знамя Гром-гил-Горма висело в центре, горстки лучников выведены вперед, и на каждом фланге стояли вооруженные легче застрельщики.

– Они так похожи на нашу армию, что мы словно смотрим в огромное зеркало, – прошептал Ярви.

– За исключением этой чертовой эльфийской башни, – сказал Колючка.

Зуб Амона возвышался на скалистом выступе на дальнем конце линии ванстеров. Полая башня в тридцать раз выше человеческого роста, высокая и стройная, как сужающийся клинок меча, сделанная из паутины полых прутьев эльфийского металла.

– Чем она была раньше? – спросил Колл, изумленно глядя на нее.

– Кто теперь может сказать? – сказал министр. – Сигнальная башня? Монумент заносчивости эльфов? Храм Единому Богу, которого они разбили на множество?

– Я скажу, чем это будет. – Ральф мрачно смотрел на войско, собравшееся в тени башни. – Могильной отметкой. Могила для многих сотен.

– Многих сотен ванстеров, – бросила Колючка. – Полагаю, наше войско больше.

– Ага, – сказал Ральф. – Но в битвах побеждают бывалые воины, а их число примерно одинаковое.

– И Горм известен тем, что прячет конников вне поля зрения, – сказал Отец Ярви. – Наши силы примерно равны.

– И только у одной из армий есть король. – Ральф глянул назад на лагерь. Утил не покидал свою постель с предыдущего вечера. Некоторые говорили, что Последняя Дверь открылась перед ним, и Отец Ярви не отрицал этого.

– Даже победа ослабит Гетланд, – сказал министр, – и Праматерь Вексен отлично это знает. Эта битва – часть ее плана. Она знает, что король Утил никогда не откажется от вызова. Здесь может быть лишь одна победа – если мы не будем сражаться вовсе.

– Вы разработали какое-то эльфийское заклинание, чтобы это случилось? – спросила Колючка.

Отец Ярви неуверенно улыбнулся.

– Надеюсь, министерская магия поможет добиться цели.

Колл подергал свою редкую тень бороды, глядя через долину.

– Интересно, есть ли среди них Фрор.

– Может быть, – сказала Колючка. Человек, с которым они вместе тренировались, с которым смеялись, сражались и гребли.

– Что будешь делать, если встретишь его в битве?

– Возможно, убью его.

– Тогда давай надеяться, что не встретишь. – Колл поднял руку, указывая. – Они приближаются!

Знамя Горма двигалось, группа всадников выехала из центра войска и спускалась по уклону. Колючка протолкалась мимо самых уважаемых воинов короля к Лаитлин, но королева сделала ей знак удалиться.

– Держись сзади, Колючка, и надень капюшон.

– Мое место подле вас.

– Сегодня ты не мой щит, но мой меч. Иногда клинок лучше спрятать. Когда твой миг настанет, ты об этом узнаешь.

– Да, моя королева.

Колючка неохотно натянула капюшон, подождала, пока остальные из королевской группа тронутся, и, сгорбившись в своем седле, как вор, последовала за всеми позади, в том месте, о котором не поют песен. Они шли рысью по длинному спуску, копыта выбивали грязь из мягкой земли. С ними шли два знаменосца, золотой флаг Лаитлин и железно-серый Утила отважно развевались, когда ветер подхватывал их.

Ванстеры приближались все ближе и ближе. Двадцать самых бывалых воинов в высоких шлемах сурово хмурились. В их волосы были вплетены тесемки, и золотые кольца в их кольчуги. Впереди, в ожерелье из наверший от мечей поверженных врагов, четырежды обернутом вокруг его огромной шеи, ехал человек, убивший Колючкиного отца. Гром-гил-Горм, Ломатель Мечей, во всей своей боевой славе. Слева от него ехал его знаменосец, огромный раб-шенд в усеянном гранатами невольничьем ошейнике, черная ткань развевалась позади него. Справа ехали два коренастых светловолосых парня. Один с насмешливой улыбкой и огромным щитом Горма на спине, а другой с воинственной усмешкой и огромным мечом Горма. Между ними и королем ехала Мать Скаер, и ее желваки ходили так сильно, что казалось, ее скальп изгибается.

– Приветствую, гетландцы! – Копыта огромной лошади Горма захлюпали, когда он направил ее в болотистое дно долины и ухмыльнулся в яркое небо. – Мать Солнце улыбается, глядя на нашу встречу!

– Хорошее предзнаменование, – сказал Отец Ярви.

– Для кого из нас? – спросил Горм.

– Быть может, для обоих? – Лаитлин понукнула свою лошадь, выезжая вперед. Колючка очень хотела подъехать к ней поближе, где смогла бы ее защитить, но заставила свои пятки не двигаться.

– Королева Лаитлин! Как могут ваша мудрость и ваша красота так противостоять проходящим годам?

– А как могут противостоять ваша сила и храбрость? – спросила королева.

Горм задумчиво почесал бороду.

– В прошлый раз в Торлби, я, кажется, не удостоился столь высокого мнения о себе.

– Как всегда говорит мой муж, боги не могут дать подарка лучше, чем хороший враг. Гетландцы не могут просить лучшего врага, чем Ломатель Мечей.

– Вы льстите мне, и мне это очень нравится. Но где же король Утил? Я с таким нетерпением ожидал, когда мы возобновим нашу дружбу, которую выковали в Зале Богов.

– Боюсь, мой муж не сможет прийти, – сказала Лаитлин. – Он послал меня вместо себя.

Горм разочарованно надул губы.

– Немногие воины столь знамениты. Без него битва будет не такой значительной. Но Мать Ворон никого не ждет, какой бы ни была его слава.

– Есть и другой вариант. – Ярви вывел свою лошадь перед лошадью королевы. – Путь, при котором можно обойтись без кровопролития. Путь, при котором мы, северяне, сможем освободить себя от ярма Верховного Короля в Скекенхаусе.

Горм поднял одну бровь.

– Вы не только министр, но еще и волшебник?

– Мы молимся одним богам, поем об одних и тех же героях, страдаем от одной и той же непогоды. И все же Праматерь Вексен заставляет нас враждовать друг с другом. Если сегодня случится битва у Зуба Амона, то кто бы ни победил, выиграет лишь она. А чего Ванстерланд и Гетланд не смогли бы достичь вместе?

Он страстно наклонился в седле.

– Давайте превратим кулак в раскрытую ладонь! Да будет союз между нами!

Колючка задохнулась от этих слов, и не она одна. По воинам с обеих сторон пошел гул бормотания, шепот проклятий и сердитые взгляды, но Ломатель Мечей поднял руку, призывая к тишине.

– Смелая идея, Отец Ярви. Несомненно, вы весьма хитроумный человек. Вы говорите за Отца Мира, как и подобает министру. – Горм недовольно пошевелил губами, глубоко вдохнул через нос и выдохнул. – Но боюсь, это невозможно. Мой министр другого мнения.